положил лист на стол, непроизвольно потёр сзади шею, вновь хмыкнул и взял следующий лист.
Девятнадцатого декабря в Женеве в съёмной квартире приходящей прислугой в ванной был обнаружен труп Аксельрода Павла Борисовича, последнего из членов Центрального комитета русских социал-демократов.
Следов насильственной смерти на теле покойного швейцарской полицией не обнаружено. Из квартиры ничего не пропало, все вещи находились в положенных местах и в полном порядке. После опроса свидетелей и родных, а также медицинского заключения после вскрытия был вынесен вердикт, что погибший во время принятия горячей ванны употребил около ста миллилитров коньяка, в результате чего возникло напряжение пульса, давления крови на стенки сосудов, и Аксельрод потерял сознание, а дальше захлебнулся.
«Шесть человек меньше чем за месяц, и никаких следов. Здесь и сам Шерлок Холмс ничего бы не сделал. Очень не хотелось бы, чтобы эти специалисты занялись англичанами, – Бредфорд с раздражением и в то же время с восхищением помотал головой. – Так, что там ещё осталось?!»
Красин Леонид Борисович. Руководитель боевой организации РСДРП исчез в Женеве из своего номера в гостинице 14 декабря 1903 года и до настоящего времени не обнаружен. Заявление в полицию 18 декабря написал как раз Аксельрод.
«Седьмой…» – усмехнулся полковник.
Глава 15
Социология революции
– Здравствуйте, Леонид Борисович! Не скажу, что рад вас видеть, но вот возникла необходимость переговорить с вами, – произнёс я, глядя на господина-товарища Красина, который после II съезда РСДРП по настоянию Ульянова возглавил боевую группу Центрального комитета социал-демократов.
Он являлся организатором и координатором от ЦК РСДРП закупки оружия для Революционной партии социалистов-федералистов Грузии, которую осуществлял Георгий Дезаконишвили, и для Финской партии активного сопротивления под руководством Конни Циллиакус. А также конкретно от него Камо получил задание по организации нападения на мою мызу.
– Вы?! – вытаращился на меня Красин, когда с него после моих слов сняли повязку с глаз.
– Я смотрю, вы удивлены, Леонид Борисович?! Почему?! Вы же знаете о моём предупреждении для членов всех революционных партий, что если тронут мою семью, то я уничтожу всех виновных, – я посмотрел в глаза человеку, имя которого в моём прошлом мире носили ледоколы, пароходы, заводы, улицы, и увидел в них зарождающийся страх. – А я привык исполнять свои обещания. Ульянов, Ленгник, Троцкий, Мартов, Плеханов уже мертвы. Вы пока пропали без вести. А с товарищем Аксельродом в ближайшие дни тоже произойдёт несчастный случай.
– Что значит пока? И вообще, по какому праву вы меня похитили?! Это произвол! – вскинулся Красин, привязанный к стулу.
– Всё зависит от того, к какому, как говорил один товарищ, консенсусу мы придём… – Я продолжал взглядом давить на собеседника, не обращая внимания на его возмущения.
Подняв взгляд выше, я подал знак Бурову, который стоял за спиной пленника. Тут же последовал удар в район печени Красина, от которого тот согнулся, а потом его вырвало желчью.
– Леонид Борисович, вы не понимаете своего положения. В принципе, вы покойник и живы только из-за того, что мне надо получить от вас определённую информацию…
– Я ничего не скажу тебе, пёс, – отплевываясь, прохрипел Красин, перебивая меня.
– Ну что же вы так некультурно, Леонид Борисович. Интеллигентный человек, инженер, причём очень хороший инженер. Руководитель строительства электростанции «Электросила» в Баку. Теперь ведущий специалист фирмы «Сименс», находитесь в Швейцарии в рабочей командировке, заодно решая и свои партийные дела, – я усмехнулся. – Разве кто может догадаться, что строящий столь стремительную карьеру инженер Красин на электростанции не только нашел работу для всего бакинского комитета социал-демократической партии, но и умудрился разместить там тайную типографию, прозванную «Нина». А теперь вот этот входящий в высший свет Баку и здоровающийся за руку с его превосходительствами и миллионщиками человек предал родину, связавшись с японской разведкой, – я сделал драматическую паузу.
Глаза у пленника с каждым моим словом всё больше и больше выражали удивление и изумление.
– Вы и про «Нину» знаете? – прохрипел Красин, пытаясь отдышаться.
– Леонид Борисович, ваша деятельность по объединению отдельных социал-демократических групп в Баку в единую организацию, по созданию подпольной типографии, закупке оружия для восстания в Финляндском княжестве и в Грузии… – я сделал небольшую паузу. – Организация боевых групп в Баку для провокаций во время всебакинской стачки, которую также планируете перевести в восстание, встречи с полковником Акаси, на которых вы пытаетесь убедить его вновь выделить деньги на оружие, всегда были под нашим плотным присмотром.
– Так что же вы хотите знать? – удивлённо спросил руководитель боевой группы РСДРП. – Вы и так всё знаете, судя по всему. Теперь понятно, каким образом наше оружие оказалось у ирландцев и кто организовал это восстание.
– Это хорошо, что вы догадались о роли моего центра в организации занозы в заднице Британской империи. Извините, за плохой французский, – я вновь зло усмехнулся, глядя на человека, который передал приказ на уничтожение моей семьи. – А нужно мне от вас, Леонид Борисович, немного: куда делся Акаси и где можно найти Дезаконишвили и Циллиакуса? Пропали, паразиты. Видимо, вслед за членами ЦК РСДРП не хотят отправляться на тот свет. Не можем их найти. Может, поможете?!
Красин наконец-то пришёл в себя от удара и гордо выпрямился на стуле.
– Вы считаете, что беззаконно уничтожая партийное руководство, сможете остановить революционное движение? Сможете остановить революцию в России?
– Ну, что вы, Леонид Борисович. Если в Российской империи всё оставить так, как есть сейчас, то революция обязательно случится. И если бы вы не тронули мою семью, так бы и продолжали её приближать и мечтать о всемирной революции и мировой диктатуре пролетариата. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Так, кажется?
– Вы находите это смешным, хотя только что сказали, что революция неизбежна?!
– Понимаете, Леонид Борисович, я внимательно изучил историю и социологию революций и народных восстаний, начиная с четырнадцатого века, и определил две основные причины для революций… – Я сделал паузу, подумав про себя, что только здесь и недавно согласился с теорией о социологии революции, ещё не созданной или написанной Питиримом Сорокиным.
Всё-таки обучали меня в том мире на основе марксизма-ленинизма.
– И какие причины? – заинтересованно спросил Красин, прерывая моё молчание.
– Первая: ущемление базовых инстинктов у большинства населения страны. Вторая: дезорганизация власти и социального контроля.
– И какие же базовые инстинкты у людей? Мы что, животные? – усмехнулся Красин.
– Я бы сказал, что человек – это зверь, покрытый тонким лаком цивилизации и на время подавивший в себе основные инстинкты, главный из которых – пищеварительный инстинкт. Человек, чтобы жить, должен есть, желательно три раза в день и разнообразную пищу. Голод ущемляет этот