невинность, вы будите во мне гнев. Знаете, что я делаю с теми, кто приводит меня в такое состояние?
Тёмный побледнел, так что цвет лица слился с белой бородой.
— Владыка…
— Где деньги, Тулейранский? Почему в сундуке серебро вместо золота? Кто обещал мне помощь, а сам жульничает?
— Владыка, произошла, видимо, досадная ошибка. Я должен разобраться.
Я вытащил из кармана блокнот. Открыл, перелистнул пару страниц.
— Кейри, дай мне перо.
Тулейранский сглотнул.
— Владыка, не надо.
— Я записываю тебя в чёрный блокнот, Тулейранский. Если завтра ты не исправишь «досадную ошибку», напротив твоего имени появится крестик. Чуешь, что это значит?
Тёмный упал на колени.
— Владыка, не губите! Дети малые, кормить некому, пропадут без меня!
— Я милостив, Тулейранский. Сейчас я поеду к тебе домой и посмотрю, сколько у тебя детей дошкольного возраста. Если найду хоть одного, прощу тебе долг. Как тебе такой вариант?
Обхитривший самого себя, тёмный как был на коленях, стал пятиться задом.
— Владыка, я от потрясения. Прошу, вычеркните меня из блокнота. Я всё исправлю! Честное тёмное слово!
— Исправишь — вычеркну. Можешь идти.
Он выскочил за дверь пулей. Вот же ж плут! И ведь выкрутится, свалит вину на слуг и продолжит интриговать и юлить. Ладно, посмотрим, может и получится применить его к интригам против Совета Старейшин.
— Владыка, запускать следующую кандидатку? — спросил от двери Свен.
Я протянул Кейри пустую чашечку.
— Сделай, пожалуйста, ещё, — и сделал знак Свену. — Будем смотреть всех.
* * *
Мы приняли десяток женщин. Разных возрастов, с опытом и без. Но все как-то не подходили на роль воспитательницы для Дитя Тьмы. Затем был дряхлый старичок, пришедший просто за компанию со своей знакомой. Его мы просто накормили и душевно поболтали о том о сём.
— Свен, ещё есть?
— Ага.
Я потёр лицо ладонями.
— Может, сделаем перерыв? — забеспокоился Кейри.
— Нет, добьём уже, и тогда можно отдыхать.
— Я сварю кауаффия.
Вот только спокойно выпить мне его не дали. В дверь ввалилась целая орава.
— По одному! Мы принимаем поодиночке!
— Не извольте беспокоиться, это со мной.
Предводительствовала бандой женщина со слащавой улыбкой. А с ней было человек шесть или семь разновозрастных детей. От мелкого карапуза до почти взрослой девицы. И вся эта толпа двинулась к столу.
— Очень рада вас видеть, Чёрный Владыка. Вы не против, если мои детишки чуть-чуть перекусят? От ваших богатств от такой малости не убудет.
Не сказал бы, что они ели чуть-чуть, скорее плотно обедали и ужинали сразу.
— Мама, — дёрнул женщину карапуз, — дай мне персик!
— Держи, маленький, — она повернулась ко мне, — видите, как хорошо воспитан.
— Не слишком, — я прищурился, наблюдая, как мальчик пытается запихнуть персик в рот целиком.
— Да вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. Мы можем переехать к вам, или вы своего ребёнка поручите нам. Он всегда будет в компании, сыт и занят. У нас большой огород, разводим кроликов. Все дети всегда при деле.
Кроликом, которого разводят, в этот момент я почувствовал себя. Что ещё за трудовая коммуна для детей?
— Это не все мои, — женщина улыбнулась ещё слащавее, — вот Мария, Курбук и Хуан — воспитанники. Родители поручили их моим заботам и очень довольны.
Глядя на моё лицо, Кейри насупился и быстро закончил это праздник жизни.
— Мы с вами свяжемся. Оставьте свой адрес юноше на входе.
— А можно мы с собой еду возьмём? У вас её много, Владыке столько не съесть.
Дети, не дожидаясь разрешения, уже набивали карманы булочками, печеньями и котлетами.
— Идите, у нас ещё много кандидатов.
— Ой, да там одна девица осталась. Мы оставим пару печенек. Курбук, верни несколько штук.
— Идите, я сказал!
Кейри встал и грозно навис над жадной компанией.
— Сейчас же!
— Да всё, всё, уходим уже.
Женщина ухватила с тарелки последнюю лепёшку с сыром и удалилась, гордая, как герцогиня в изгнании.
— Простите, Владыка, — Кейри склонил голову, — я сразу не узнал её. Известная в городе аферистка и мошенница. Её даже нанимают, чтобы портить праздники врагам.
— Выпроводили и хорошо.
— На вас уже лица нет. Закончим на сегодня?
— Там вроде одна осталась, давай уже добьём.
— Свен, что там?
— Только девушка. Последняя.
— Пусть войдёт.
* * *
Каштановые волосы собраны на затылке в пучок, очки в толстой роговой оправе, скромное чёрное платье с белыми манжетами. На груди серебряная брошь — мышь с книгой. Девушку можно было принять за провинциальную библиотекаршу, всю жизнь проведшую среди пыльных книжных полок. Но только она была настоящей тёмной, даже более тёмной, чем та же Лорен.
— Добрый день, — улыбка у кандидатки была милой, — Клэр Галлахад.
Она протянула мне руку. Ладонь у неё была обжигающе горячей.
— Присаживайтесь.
Девушка кивнула, осторожно опустилась на стул, расправила юбку на коленях.
— Чаю?
Она хотела ответить, но тут же повела носиком, почувствовав запах.
— Простите, вы пьёте оркский кауаффий? Можно мне тоже?
Я кивнул Кейри, и отельер принёс ей чашечку. Она отпила глоток и на лице появилось блаженное выражение.
— Благодарю. Очень жаль, что этот чудесный напиток запрещён в городе.
— Согласен. Поэтому в моём замке такого глупого запрета нет.
— Можете считать, что я уже согласна на ваши условия, — Клэр снова улыбнулась и поправила очки, — для кого вы ищете гувернантку?
Для «серой мышки» у неё оказалась хорошая профессиональная хватка. За десять минут она выудила из меня кучу сведений о Дите.
— Не думаю, что с девочкой будет сложно. Нужно будет провести диагностику и только потом составлять учебную программу.
— Хорошо. Расскажите о себе, Клер.
Она смутилась и отвела взгляд.
— Я закончила Магический Гуляющий Университет. Два года работала лаборантом в лаборатории мага Просперуса. Затем, — она поморщилась, — затем, я вернулась в Кемнаро и три года была гувернанткой в семье Зюйц-Хеллер.
— Почему ушли?
— Девочка подросла, и мои услуги больше не требовались.
— Можно нескромный вопрос? Вы замужем, помолвлены?
Клэр покраснела.
— Нет, Владыка.
Я покосился на Кейри — отельер делал мне знаки, что нужно поговорить, стараясь, чтобы девушка не заметила.
— Простите, мы вас на минутку оставим. Угощайтесь, прошу вас.
Мы вышли из ресторанчика, и Кейри негромко зашептал:
— Владыка, я знаю кто она. Галлахады — разорившийся род тёмных дворян. Насколько я слышал, почти всю семью перебили из-за кровной мести. Не стоит брать её.
— Да?
Я посмотрел на девушку через стеклянные двери. Она не видела меня: пила кауаффий и грызла печеньку.
— Почему?
Отельер потупился.
— Кровный враг Галлахадов — глава Совета Старейшин. Это может обострить ваши непростые отношения с городом.
— Ага, бегу и падаю, лишь бы угодить Совету.
Я распахнул дверь и