того, как мы взобрались на Чанг-Ла, мистер Буллок и я были убеждены, что склон от него до северо-восточного плеча был достаточно пологим и слабовыраженный хребет, соединяющий эти две точки, не ограничит нам выбор маршрута до узкой линии. Глядя вверх с Северного седла, об углах наклона хребта мы больше ничего не узнали. Этот обзор, однако, был по-своему ценным: он полностью подтвердил наше мнение о том, что ожидало нас впереди. Хребет – это не острый гребень: его сечение представляло бы собой широкий и закругленный вал. Он не украшен башенками и поднимается не ступенями, а тянется ровной непрерывной лентой. Даже если его скалы все еще будут покрыты сыпучим снегом, а не в основном обнаженными и лишь слегка припорошенными, отряд 1922 года сумеет пройти по нему далеко вверх, не встретив серьезных препятствий. На практике восхождение на северо-восточный гребень над плечом на высоте около 28 000 футов[317] может оказаться не таким уж простым делом. По направлению к гребню наклон становится все более крутым. Но даже на последнем участке под гребнем выбор пути не должен быть до неудобства ограничен. При восхождении по этому маршруту альпинистам могут помочь вечные снега, лежащие на различных пологих выступах по правую руку от поднимающегося отряда. Это легкая альтернатива скалам (если состояние снега окажется подходящим), и по ним можно будет обойти возникшие препятствия.
От северо-восточного плеча до вершины горы отряд ждет не такой уж гладкий путь. Пологий подъем составляет всего 1 000 футов[318] на расстоянии полумили, но первая часть гребня пилообразна и увенчана несколькими башнями, а последняя часть – весьма крута. Многое будет зависеть от возможности беспрепятственно спуститься с гребня и легко вернуться на него. Юго-восточная сторона (слева, идущая вверх) ужасно крута, и о том, чтобы пересечь ее, почти наверняка не может быть и речи. Зато пологие заснеженные выступы на северо-западе могут помочь. Но их минус в том, что они довольно горизонтальны и отклоняются от гребня там, где он под углом идет наверх. Так что отряд, который выберет идти по одному из выступов, а не по самому гребню, рискует оказаться отрезанным утесом, пересекающим склон над ними. Но я думаю, что с помощью таких выступов можно так или иначе добраться до последнего препятствия. Сама вершина подобна тонкому клиновидному концу призмы, торчащему из массы, в которую он встроен. До его края, с наивысшей точкой на дальнем конце, можно добраться только с северо-востока, поднявшись по крутому округлому заснеженному ребру. Высота этого последнего препятствия должна составлять не менее 200 футов[319]. Мы с мистером Буллоком часто рассматривали его в наши полевые бинокли, и – хотя оно не казалось непреодолимым, с какой бы точки зрения мы ни смотрели, – оно всегда выглядело крутым.
Чтобы определить, возможно ли для человека подняться на вершину Эвереста или каковы шансы на успех в таком начинании, помимо простых альпинистских трудностей необходимо учитывать и прочие факторы. Вероятно, что препятствия, создаваемые этой горой, может преодолеть любой подготовленный отряд, если его участники уже преодолевали подобные преграды в Альпах. Но проблема в том, что сталкиваться с такими препятствиями на высотах от 23 000 до 29 000 футов[320] – это совсем другое дело. Мы не знаем даже с точки зрения физиологии, способно ли человеческое тело на таких больших высотах к усилиям, необходимым, чтобы подняться там хотя бы по самой простой поверхности. Но состояние отряда 1921 года в дни штурма в сентябре нельзя воспринимать как доказательство того, что этот подвиг невозможен. Длительное время, проведенное в высокогорных лагерях, и тяготы многих изнурительных экспедиций, безусловно, снизили физическую работоспособность как сахибов, так и кули. Напротив, отряд 1922 года, предположительно, сможет выбрать для своей попытки время, когда альпинисты будут на пике своей формы, и их силы будут зависеть только от степени их адаптации к условиям большой высоты. Пожалуй, ничто так не удивляло разведывательный отряд, как скорость, с которой они акклиматизировались и стали способны к большим нагрузкам на высоте от 18 000 до 21 000 футов[321]. Где предел этого процесса? Будет ли и дальше увеличиваться количество красных кровяных телец, чтобы люди смогли акклиматизироваться намного выше? Есть достаточно доказательств, что на высоте до 23 000 футов[322] можно существовать вполне комфортно, сытно питаясь и сохраняя бодрость и энергию. Возможно, после двух или трех спокойных дней на этой высоте организм вполне приспособится, чтобы выдержать еще большую разницу по сравнению с нормальным атмосферным давлением, еще на 6 000 футов[323] выше. В любом случае доказать это можно только опытным путем. Лабораторные эксперименты с помещением человека в герметичную камеру и последующим снижением давления, скажем, до половины атмосферы уже проводились. Но, какими бы ценными ни были их результаты для летчиков, они ничего не значат для альпинистов, поскольку не учитывают важнейший физиологический фактор акклиматизации. Но точно следует ожидать, что усилия выше 23 000 футов будут гораздо изнурительнее, чем на более низких высотах; и вполне возможно, что сам характер местности склонит чашу весов против альпиниста. Для скалолаза крайне важна возможность регулярно дышать, а нагрузка на его легкие на последнем гребне станет ужасающей, и борьба с крутым препятствием, мешающая регулярности дыхания, может оказаться испытанием выше его сил.
В качестве решения этих трудностей с дыханием часто рекомендовали использовать кислород, и доктор Келлас провел эксперименты [17], которые продолжатся в 1922 году.
Но даже в этом случае останутся проблемы с созданием одного или, возможно, двух лагерей выше Чанг-Ла (на 23 000 футах). Нет ни капли уверенности, что выше этой точки есть места, на которых можно разбить палатки. Возможно, отряд обойдется и без палаток, но это не слишком снизит вес грузов; тех, кто заночует на высоте 25 000 или 26 000 футов[324], необходимо щедро снабдить теплыми вещами. Вероятно, около пятнадцати или как минимум двенадцати грузов придется перенести с перевала Чанг-Ла. Не стоит ожидать, что кислорода хватит для этой цели, и даже при лучшей подготовке задача будет крайне тяжелой, возможно, за пределами человеческих сил.
Гора Эверест из лагеря на высоте 6 096 м – ветер сдувает снег с горы
Кроме того, шансы на успех могут подорвать и другие трудности. Возможно, два человека смогут пробиться к вершине, пренебрегая всеми остальными задачами. Но совсем другое дело – покорить гору так, как это должны делать альпинисты. При восхождении на Эверест,