Шумон повернулся как ужаленный.
— Где?
— Смотри прямо и вверх.
Книжник послушно завертел головой. Свет мешал ему. Он отвел руку о факелом назад и увидел, как раз там, куда судя по стенам шел ход, из темноты смотрели на них два холодных немигающих глаза. Иногда в них что-то мелькало. В темноте окружавшей их они не могли понять, кому принадлежат глаза. Они не могли определить даже, насколько велик этот «кто-то», спокойно смотрящий на них сверху.
— Голубые глаза и зеленый зрачок, — пробормотал за спиной брат Така, — что-то такое было в «Книге откровений», что-то с Дьяволом Мэмзой, кажется.
Он силился вспомнить, что именно, но безуспешно. На лице его появилось такое выражение, словно он не мог простить себе своей короткой памяти. Темноту вокруг людей наполнило жутковатое предчувствие последнего, решительного испытания.
— Он видит нас? — шепотом спросил монах Шумона.
— Факел, во всяком случае, — прошептал в ответ Шумон. — Кем бы он ни был, а факел-то видит…
За его спиной зашуршала ряса монаха. Сняв пращу, он пристраивал в ней камень.
— Посторонись-ка брат.
— Подожди, — остановил его Шумон. — Он не лезет и ты погоди… Сейчас мы его рассмотрим. Сколько факелов осталось?
Не отводя взгляда от глаз, он свободной рукой пересчитал ветки.
— Три.
— Дай один.
Шумон зажег новый факел, а старый бросил, как бросают копьё. Вперед. Он не старался попасть чудищу в морду, а просто бросил по направлению к глазам. Они ждали чего угодно: леденящего душу рева, прыжка из темноты и схватки с обладателем этих немигающих глаз, но факел не пролетев и десяти шагов, ударился в стену. Искры фонтаном брызнули в разные стороны, осветив крутой поворот.
— У него же голубые глаза! — вдруг радостно и в полный голос оказал Шумон. — Голубые глаза! Не понял?
Монах стоял как прибитый.
— Это же небо! Небо и листья! Мы вышли!
Он рванулся вперед, за поворот. Коридор закручивался двумя изгибами и выходил в большой сводчатый зал. Они остановились, радуясь обилию света лившегося на них через широкие проломы в стенах. Торопясь узнать, добились ли они своего или нет, Шумон вскарабкался на обломки. Развалин города он не увидел, их загораживала Стена. Шумон едва не прослезился, поняв, что случилось, а брат Така помолчав, сказал:
— Ну вот. А ты всё вдоль неё с веревкой прыгал. Я же говорил — знак!
Вряд ли Шумон слышал его. Полной грудью он вдыхал свежий воздух. В смеси ароматов, где запахи текли один за другим, он сразу уловил то, чего не было перед Стеной — тяжелый и резкий запах болота.
Замские болота. Заповедник «Усадьба». Кабинет Главного Администратора.
Для того чтобы понять, о чем думает Шеф, Сергею не было необходимости читать его мысли. Все это аршинными буквами было написано на его лице.
Не в силах вынести полный горького недоумения взгляд начальника Сергей уставился в карту заповедника. Глядя на желтые огоньки, медленно ползающие до зеленому полю карты он вдруг с необычайной силы тоской ощутил, что вот он — молодой и здоровый мужчина, обученный и любящий своё дело стоит с потупленной головой и оправданий случившемуся у него кроме той злощасной стрелы в плече нет и не может быть.
То, что ему поручили пошло прахом. Умнейший ученый этого мира сгинул неизвестно куда, и что с ним случилось, но знает никто, даже он хотя именно это требовалось от него в настоящую минуту. Игорь Григорьевич сидел напротив него за столом и выбарабанивал пальцами что-то бравурное
— Плохо, — с отвращением оказал он наконец. — Очень плохо. Ко всему прочему, сударь, вы позволили себя ранить.
У Сергея мелькнула мысль, что эту фразу он уже читал в каком-то мушкетерском романе.
— Я понимаю, — продолжил Шеф, — что это был выстрел в спину, но зачем же, черт вас дери, вы подставляете её? Вас учили не для того, чтоб вы служили мишенью для всякого сброда.
Сергей молчал. Не услышав возражений, Главный Администратор махнул рукой.
— Вы свободны. Сергей. Ищите Шумона и монаха. Сперва перед Стеной, а потом и за ней.
Он протянул Евстафию карточку с номером.
— Кстати. Просмотрите этот информационный блок. Очень любопытная информация.
Поняв, что разговор окончен, Сергей повернулся и пошел к двери.
— Жизнь Шумона Гейльского в опасности, имейте это в виду Сергей, — догнал его голос Шефа. — И рассчитывать ему, кроме как на нас не на кого.
Заповедник «Усадьба». Комната Сергея Кузнецова.
Вернувшись к себе, Сергей улегся в кресле и с десяток минут лежал там, приходя в себя после разноса. Он погрузился в какое-то сонное оцепенение. Тяжелая муть разговора медленно оседала на дно души, и Сергей словно оттаивал, созерцая это. От этого приятного занятия его оторвал стук в дверь. В комнату вошел Чен-Ли— Юнь. Вместе с ним в комнату залетел запах смазки. Одного взгляда ему хватило, чтоб разобраться в душевном состоянии друга.
— Получил? По полной программе?
— Получил, — вяло согласился Сергей. — По полной. В одно ухо влетело, во второе вылетело оставив после себя невосполнимые разрушения…
— Пошли в спортзал. Я добавлю. — Китаец церемонно поклонился.
— Легкой победы ищешь? — язвительно спросил обиженный Судьбой егерь. — Над раненым издеваешься? Моя фамилия «Подстреленный».
— Какой ты раненый! — пренебрежительно махнул рукой Чен. — Это не рана, а одно недоразумение. Говорю тебе это как знаток Восточной медицины.
Сергей не стал спорить.
— Ладно. Вот выполню поручение Шефа, потом делай со мной все что хочешь, китайский доктор!
Затребованный информационный блок прибыл через минуту. Затемнив окна, Сергей вставил его в считывающее устройство. Воздух над экраном дрогнул и, словно уплотнившись, превратился в колонну. Рядом с ней появились две фигуры.
— Кто это, — поинтересовался Чен-Ли-Юнь, присаживаясь рядом. — Наши?
Сергей отрицательно мотнул головой. Он тронул рукой клавиши, и фигуры двинулись навстречу друг другу.
— Встретились, пауки, — вполголоса пробормотал он и добавил для Чен-Ли-Юня.
— Слева эркмасс Гьёрг, справа — Старший Брат Атари.
Он коснулся сенсора уровня громкости и комнату заполнил голос эркмасса.
— Старший Брат! Я просил тебя прийти сюда, чтобы услышать новости о твоих людях, что ты направил в Дурбанский лес. Как они?
Старший Брат Атари молчал, с улыбкой глядя на эркмасса, ожидая объяснения причин такого любопытства. А эркмасс молчал, не считая свою просьбу чем-то из ряда вон выходящим. Наместник Императора мог кого угодно спросить не только об этом и попробовал бы этот «кто угодно» не ответить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});