Рейф почувствовал, что она упирается, ощутил ее нежелание, страх и понял, что вполне заслужил такое отношение. Господи, как же хотелось поцеловать ее!
— Больше ты меня не обманешь, Рейф Гентри! — бросила Анджела. — Как ты смеешь думать, что можешь появляться в моей жизни и исчезать, когда тебе заблагорассудится! Хватит. Я тебе не игрушка.
— Черт побери, Ангел! Я вовсе так не думаю! Ты меня выслушаешь или нет?
— Зачем? Я тебе не верю. Я вела себя как дура, Рейф. Стоило мне убедить себя, что я никогда больше тебя не увижу, как ты появлялся, хотя мне этого совершенно не хотелось. Я не желаю больше слушать твои объяснения. Твои слова немного стоят.
— Вы помирились с отчимом? Глаза Анджелы сузились.
— Откуда ты знаешь, что Десмонд здесь? Опять за мной шпионил?
— Не важно, откуда я знаю. — Рейф понял, что Ангел не и настроении слушать его сейчас.
— Так вот, — сказала Анджела. — Я подаю на развод.
Рейф попятился и уставился на нее. Ее слова ожгли его как удар бича.
— Знай я, что ты подаешь на развод, не стал бы собирать подписи людей, которые были свидетелями нашего венчания.
Она растерялась.
— Но зачем?
— Разве не ясно?
— Когда речь идет о вас, ничто не бывает ясным, Рейф. Я в жизни не встречала человека, который умел бы так все запутать. От Десмонда и Энсона я по крайней мере знаю, чего ожидать.
— И чего же, Ангел? — неодобрительно спросил Рейф. — Ты собираешься замуж за Энсона?
— Я не вышла бы за Энсона, даже если бы он оказался единственным мужчиной на земле. Впрочем, это не твое дело.
— Тогда почему же он до сих пор здесь? — требовательно воззрился на нее Рейф.
— Я хочу доказать, что это он убил Брейди Бакстера! — крикнула Анджела.
Ошеломленный Рейф с минуту молчал.
— Мне казалось, что тебе безразлична моя судьба, — наконец выговорил он.
Она дерзко вздернула подбородок.
— Конечно.
Он криво усмехнулся.
Тогда почему ты так стремишься доказать мою невиновность?
— Сам мог бы догадаться. Мне невыносимо видеть, когда невиновного человека обвиняют в преступлении. Христос учил, что всякий человек отвечает не только за себя самого, но за ближнего своего. Я знаю, что ты не убийца, Рейф.
— Твоя чистота и доброта унижают меня, Ангел. Я тебя не заслуживаю.
Полностью согласна, — отозвалась Анджела. — Мое сердце может вынести многое.
На этот раз она только вздрогнула, когда он обнял ее. Она понимала, что будет жалеть о содеянном, но противостоять тому несносному человеку не могла. Здравый смысл говорил ей, что он снова и снова будет разбивать ей сердце… что ей с бедовало бы выгнать его. Здравый смысл улетучился, когда губы Рейфа нашли ее розовое ушко. Он поцеловал ее в глаза, в щеки. Он стянул ночную рубашку с ее плеча и тронул губами кожу на ее плече и ямку на шее.
Ночная рубашка спустилась на пояс. Его дерзкий язык рванулся следом. Груди ее затрепетали, она выгнулась к нему навстречу, безрассудно бросившись в знойный жар его ласк.
Когда он отодвинулся, она протестующе застонала. Вдруг, спохватившись, что слишком легко уступает, Анджела нашла в себе силы оттолкнуть его. От неожиданности Рейф рухнул с кровати, больно ударившись крестцом.
— Для чего ты это сделала, черт побери? — недовольно пробурчал Рейф, потирая ушибленное место.
Анджела уже дышала спокойнее.
— Чтобы ты не думал, будто у меня нет силы воли. Он усмехнулся. Ремень с револьверами упал на пол.
— А она у тебя есть? Я имею в виду силу воли. — Он сорвал с себя шейный платок и нетерпеливо рванул рубашку. Пуговицы разлетелись во все стороны.
— Надеюсь, что да.
Он снял пояс и расстегнул брюки. Анджела шумно выдохнула. Он был в полной готовности. Ей хотелось отвести глаза, но этот человек полностью околдовал ее.
Пытаясь обуздать нарастающую страсть, она бросилась было из спальни, чтобы приготовить для него другую комнату, но он опустился на кровать рядом с ней. Его руки медленно обвились вокруг ее талии.
— Признайся, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, Ангел.
— Как тебе не совестно пользоваться моей слабостью, — со вздохом сказала Анджела.
— Сейчас я собираюсь воспользоваться только вот этим — ответил он, поднося ее руку к своей напряженной плоти.
Анджела снова вздохнула. Он зачаровывал ее отчаянным вожделением, страстными словами и невероятными серебряными глазами.
Не отрывая от нее своего волшебного взгляда, он положил руку ей на живот, принялся гладить и ласкать его, и она задохнулась от желания. Яростное кипение крови в жилах, бешеная пляска ощущений прогнали все мысли, все, кроме мысли о Рейфе, человеке, которого она любила… нет, ненавидела. Ох, что же это!
Она закрыла глаза и раздвинула ноги, предвкушая блаженство. Их тела идеально подходили друг другу, и ее раздражало, что он это знает.
Пальцы его проникли глубоко внутрь. Ее тело кричало о безмерном желании, ее руки гладили его плечи, и он стонал в экстазе. Она хотела впустить его в себя, но он отвел ее руку.
Он поцеловал ее веки, кончик носа, губы и наконец вошел в жгучий жар ее тела. Ее грудь бурно вздымалась.
Несмотря на все нарастающее возбуждение, Рейф, кажется, не торопился к своему собственному апогею, без устали продолжая свое дело. Конец настал неожиданно, как взрыв, и она отдалась огненной буре, увлекающей ее к сладостному беспамятству.
Рейф внимательно всматривался в ее лицо, не замедляя темпа, когда она достигла вершины блаженства. Остановившись на минуту, чтобы перевести дух, он снова начал двигаться, стараясь получить удовольствие сам.
— Ты хочешь еще раз, милая?
Анджела поднялась навстречу его дерзким ударам. Как, разве такое может повториться? Он задвигался быстрее, запах секса и пота был необычайно возбуждающим. Если она не скоро… Тут он услышал, как она вскрикнула, и ответил протяжным звериным воплем. Ну вот, теперь он находится именно там, где следует.
— Теперь ты счастлив? — спросила Анджела после того, как огненная буря стихла.
Долгие мгновения в воздухе стояла тишина.
— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы, — ответил Рейф наконец.
Анджела отвернулась.
— Я тоже, но это невозможно.
— Я не сам придумал бросить тебя в Додж-Сити.
Она не сразу поняла, что он хочет сказать, а поняв, горько усмехнулась.
— Разве кто-то держал тебя под прицелом, пока ты писал эту чудовищную записку?
Он бросил на нее странный взгляд.
— Именно так.
— Рейф, не делай из меня дурочку.
— Я не лгу. Я мылся в бане, когда на меня как снег на голову свалился Кент. Я не ожидал встретить его в Додж-Сити. Он под дулом револьвера заставил меня написать эту записку. Если бы я не сделал так, как он велел, он убил бы меня и получил награду. Тогда еще на мне висело обвинение в убийстве в Колорадо, о котором шериф Диллер, кажется, ничего не знал. С меня только что сняли обвинения в ограблении банка, и ты ждала меня в гостинице, — продолжал Рейф. — Бросить тебя — да это мне и в голову бы не пришло. Но проклятый Кент! Положение мое было просто аховым. Я решил, что тебе будет лучше без убийцы, который таскает тебя из города в город, за которым по пятам следует полиция.