Валентин БЕРЕСТОВ АЛЛО, Парнас!
– Алло, Парнас, Парнас! Как меня слышите? Прием.
– Слышу вас хорошо. Какие распоряжения насчет эвакуации? Прием.
– График тот же. Через три часа всем быть на космодроме. Как поняли?
– Понял хорошо. Докладываю обстановку. Коллекции не влезают! Двенадцать отсеков загружены до предела. Прометей предлагает часть оборудования раздать ахейцам, а освободившееся место заполнить коллекциями. Твое мнение, шеф?
– Парнас! Парнас! Разрешаю отдать тринадцатый отсек под коллекции. Оборудование взорвать! Чтоб следа не осталось. Поручить это дело Прометею. Как поняли? Прием.
– Понял очень хорошо. Оборудование взорвем. Меркурий просит разрешения подарить свой велосипед Гераклу.
– Повторяю: никаких следов нашего пребывания на этой планете не останется. Меркурий - идиот! Неужели он не понимает, что велосипед нужен Гераклу в политических целях?
– Юпитер, ты сердишься - значит, ты не прав.
– Это еще что за шуточки? Прием.
– Шеф, я Мельпомена. Скажи Аполлону, пусть подбросит мне на полчасика вертолет. Забыла отснять театр в Эпидавре.
– Шеф! Шеф! Чепе! Гименея схватили. Опять тащат на свадьбу.
– Это ты, Марс? Пальни из ракетницы, пусть разбегутся. Мельпомена, никаких вертолетов, раньше надо было думать. Аполлон, куда смотришь? Девять лаборанток - и никакого порядка!
– Шеф, это опять Марс. У меня только красные ракеты. Они поймут это как сигнал к войне.
– Пора бы знать, что причины у войн социальные. При чем тут цвет ракеты? Действуй!
– Папочка, какую статую мы сейчас грузим! Помнишь, я позировала одному скульптору? И представь себе, в храме никого не было.
– Немедленно вернуть статую в храм. Она - шедевр человека и принадлежит людям.
– Папочка, откуда такое почтение к храмам? Ты жо атеист.
– Лучше б вместо богини любви они придумали богиню уважения! Парнас! Парнас! Где Гименей? Где Прометей?
– Гименей уже на базе. Прометей на складе, получает взрывчатку. Чтобы не пугать местных жителей, предлагаю ненужное оборудование сбросить в кратер Везувия и взорвать его там. Тогда это будет принято за нормальное извержение.
– Это ты, Вулкан? Придумано неплохо. Действуй.
– Шеф, я Аполлон. Может, все-таки оставим что-нибудь? На память. Пусть знают, что мы были здесь.
– Они превратят наши приборы в идолов, в фетиши. Они будут мазать наши телевизоры и вертолеты бычьей кровью и поклоняться им. Все взорвать!
– Может, зароем таблицы? Клио их уже приготовила. Они откопают их, когда займутся археологией, прочтут, когда откроют кибернетику, когда они станут такими, как мы.
– Понял тебя, Аполлон. Прежнее распоряжение остается в силе. У них странное свойство объяснять икс игреком. Где гарантия, что они не попытаются приписать нам все свои достижения? Между тем все, что они создали и создают, было и будет делом их собственных рук. И нечего примешивать к этому сверхъестественные силы. Например, нас. Все взорвать!
– Докладывает Нептун. Океанографический отряд закончил работу. Батискаф затоплен. Отбываем на космодром.
– Докладывает Плутон. Геологи взяли последние керны. Минут через пятнадцать-двадцать отбываем на космодром.
– Причина задержки?
– Цербер погнался за куропаткой. Вот паршивец!
– Ребята, погодите, не сворачивайте рации. Я Аполлон. Шеф, скажи ребятам что-нибудь красивое.
– Что ж сказать? Слушайте все. Поработали… э-э… хорошо. Хорошо, говорю, поработали. От имени руководства экспедиции благодарю и поздравляю весь коллектив…
– Внимание! Чрезвычайное сообщение. Прометей задержан на космодроме. Пытался взорвать ракету.
– Он сошел с ума. Эскулап, немедленно освидетельствовать этого безумца!
– Я Эскулап. Энцефалограмма хорошая. Отклонения от нормы незначительны. Он здоров.
– Дать его сюда! Прометей, я слушаю тебя. Прием.
– Шеф, я хотел, чтоб мы остались на Земле и помогли людям. Чтобы они были счастливы.
– Мальчишка! Они не созрели для этого. Они придут к этому сами. Я верю в них. А вот ты, как я вижу, не веришь.
– Шеф, я остаюсь на Земле. Я отдам людям свои знания, свой огонь.
– К твоему сведению, они просили у нас все что угодно, кроме знаний.
– А ты им предлагал знания?
– Ладно, договорим в пути. Марш в ракету! Ты отстранен от работы.
– Я же сказал, что остаюсь на Земле.
– Они убьют тебя и свалят это на нас.
– Я готов на все.
– Я не узнаю тебя, мой мальчик. Ты забыл родную планету. Ты чуть было не лишил нас возможности вернуться домой. Чем они тебя опоили? Что они с тобой сделали?
– А что они сделали с тобой? Почему ты скрыл от них, что мы не бессмертны? Почему ты допустил, чтобы они поклонялись нам, как божествам?
– Ну, слушай, это было сделано исключительно в интересах безопасности сотрудников экспедиции. И вообще на нынешнем этапе развития они еще не способны понять, кто мы такие.
– Вас они не поняли и сделали богами. Я понял их и стал человеком.
– Что-о?! “Вас”? “Человеком”? Связать его и затолкать в ракету! Мы будем его судить.
– Я Фемида. Даю справку. Если он человек, то действие наших законов на него не распространяется. Мы не имеем права брать его с собой.
– Понял тебя, Фемида. Закон есть закон. Развяжите его. Пусть у нас будет хоть один провожающий.
– Я Фемида. Даю справку. На планетах с незрелой цивилизацией присутствие местных жителей при запуске космического корабля не рекомендуется, ибо неизвестно, как они это воспримут и поймут.
– Ясно. Отправьте его куда-нибудь. Скажем, на Кавказ.
– Шеф, я Марс. Можно дать ему револьвер?
– Я Фемида. Даю справку. Передача техники существам незрелых цивилизаций воспрещается, ибо неизвестно, в чьи руки она в конце концов попадет и какое найдет применение.
– Шеф, но ведь он один из нас!
– Увы, он уже один из них. Слышал, что сказала Фемида? Прощай, Прометей. Надеюсь, что…
– Внимание! Я Меркурий. Согласно графику начинаю ликвидацию средств связи. Все радиостанции Земли прекращают свою работу.
– Я Шеф. Поправка. Временно прекращают. Гром и молния! Они уже породили Прометея!
Аркадий ЛЬВОВ Человек с чужими руками
У профессора Валка были странности. Собственно, сам профессор был убежден, что именно у него норма, а странности, или, точнее, аномалии, у всех прочих. Под прочими разумелись не только его сотрудники, но и вся та часть человеческого рода, которая имела неосторожность отстаивать привычки, чуждые. ему.
Работал профессор только стоя, у пюпитра, специально оборудованного для него. “Человек начался тогда, - неустанно повторял он, - когда вопреки воле творца ему удалось высвободить верхние конечности, чтобы с этим самым творцом состязаться. Но для чего высвобождать нижние конечности? Чтобы пользоваться задом? Заметьте, подавляющее большинство животных вообще не пользуется им, а остальные - в исключительных случаях. Кстати, поэтому они не страдают почечуем, то бишъ геморроем, и малоприятными перебоями в великих актах диссимиляции”.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});