Читать интересную книгу Край навылет - Томас Пинчон

– Прошу вас, я тут не на жизнь, а на смерть, это, блядь, так криво. Вы утверждаете, что нигде в вашей огромной базе данных нет контактной информации даже на одного профессионального лжеца? Вы же сами все этим занимаетесь, это же промышленность вашего родного города. – Еще попробуй не забыть, подколола себя Максин, не беря во внимание романтическую историю, что это та переговорная сторона, которая была рядом, когда Лестера Трюхса свалили под бассейн «Дезэрета».

– О, и кстати. – Мимоходом, как мусоровоз. – Вы слыхали про Школу гражданских хакеров в Москве?

– Не, не-а.

– По сведениям некоторых моих коллег, она была создана КГБ, это по-прежнему отросток русского шпионажа, и в программном заявлении фигурирует уничтожение Америки средствами кибервойны. Ваши новые лучшие друзья Миша и Гриша недавно из нее выпустились, похоже.

Слежка, ОК, русофобских рефлексов следовало ожидать, однако тут у нас что, хуцпа.

– Вам не нравится, что я с руски общаюсь. Извините, мне казалось, что вся эта драма холодной войны в прошлом. Это как, голословные обвинения в связях с мафией, что?

– Нынче у русской мафии и правительства много общих интересов. Я вам только советую побольше рефлексировать о том, какую компанию водите.

– Хуже, чем в старших классах, клянусь, одно свидание – и они уже думают, что завладели тобой.

Раздраженный щелчок, и линия отмирает.

25

Дома в почтовом ящике ее ожидает небольшой квадратный пакет с подкладкой и штемпелем чего-то из глубокого нутра США. Какого-то штата, возможно, начинающегося с М. Поначалу она думает, что это от ребятишек или Хорста, но записки нет, только дивиди в пластиковом чехле.

Она вставляет диск в плеер, и на экран отрывисто выпрыгивает вид крыши под голландским углом, где-то на дальней стороне Уэст-Сайда, а также реки и Джёрзи за нею. Раннеутренний свет. Выжженная метка времени гласит 7:02:00 утра, неделю или около того назад, остается застывшей на миг, после чего начинает приращаться. Включается дорожка, сплошь ломаный звук, далекие сирены неотложек, сбор мусора внизу на улице, пролетает или, может, зависает вертолет. Съемка ведется либо из-за, либо изнутри какой-то структуры, где размещается водяной бак здания. На крыше – два человека с наплечной ракетной установкой, возможно – «Стингером», и третий, который почти все время орет в сотовый телефон с длинной гибкой штыревой антенной.

Здесь есть провалы времени, когда ничего особенного не происходит, и съемка прекращается, покуда что-нибудь не готово произойти, тогда камера включается снова. Диалог не очень ясен, но по-английски, выговоры не особо местные, откуда-то оттуда, между побережьями. Редж (это же наверняка Редж) вернулся к своим трансфокаторно-неприостановленным дням, отмечая все пассажирские самолеты, что возникают в небе, после чего возвращаясь к режиму ожидания на крыше.

Около 8:30, заметив движение на крыше другого здания поблизости, камера панорамирует туда и наезжает на фигуру со штурмовой винтовкой «АР15», которая теперь прилаживает сошку, укладывается в положение для стрельбы лежа, встает, убирает сошку, подходит к парапету крыши и применяет вместо опоры его, так перемещаясь на разные позиции, пока не находит такую, которая нравится. Единственные мишени его, судя по всему, – парни со «Стингером». Еще интереснее то, что он не прилагает никаких усилий к маскировке, словно парни со «Стингером» отлично знают, что он там, и ничего по этому поводу не предпринимают.

Немного погодя парень с мобильником показывает в небо, и все стягивается к действию, расчет наводит и захватывает цель, судя по всему – «Боинг-767», курсом на юг. Они ведут самолет и отрабатывают подготовку к стрельбе, но не стреляют. Самолет летит дальше и скоро исчезает за какими-то зданиями. Парень с телефоном орет:

– ОК, давайте сворачиваться, – и расчет пакует все и освобождает крышу. Стрелок на другой крыше исчез похожим манером. Слышен шум ветра и краткий приступ тишины снизу.

Максин звонит Марке Келлехер.

– Марка, вы умеете постить видеоматериалы себе в веб-лог?

– Конечно, если канал позволит. Какая-то вы нынче странная, у вас что-то интересное?

– Вам надо это видеть.

– Подваливайте.

Марка живет между Колумбом и Амстердамом, в нескольких кварталах, на поперечной улице, где Максин уж и не помнит, когда была в последний раз. Если вообще. Химчистка, индийское заведение, которое она никогда не замечала. Этот старый квартал boricua выживает, ободранный и замаранный, загнанный вовнутрь, с ним покончено, по его первоначальным текстам неуклонно пишут снова и снова – банды пятидесятых, наркоторговля двадцати лет назад, все это публично линяет до яппового безразличия, а высокоэтажное строительство, свободное от какой-либо неуверенности в себе, продолжает свое шествие на север. Когда-нибудь очень скоро все это станет окраиной центра – один за другим несчастные кладки темного кирпича, жилье по Разделу 8, старые миниатюрные многоквартирники с причудливыми англоименами и классическими колоннами, стоящими по бокам узких крылец, и с арочными оконными проемами и замысловатыми пожарными лестницами из кованого железа, что быстро ржавеют, снесутся и сгребутся бульдозерами в мусороотвал слабеющей памяти.

Здание Марки, известное под именем «Св. Арнольд», средних габаритов довоенное вторжение в квартал буропесчаных особняков, с целенаправленно убогим внешним видом, который Максин уже научилась ассоциировать с частой сменой владельца. Сегодня снаружи стоит мебельный фургон без торговой марки, маляры и штукатуры заняты чем-то в лобби. На одном лифте – знак «Не работает». Максин достается больше обычного подозрительных ОВ, и только потом ее пропускают к тому лифту, который исправен. Такая плотная охрана, конечно, могла бы случиться, и если бы достаточное число жильцов занималось сомнительной деятельностью и подкупало персонал.

На Марке новшество, тапки в форме акул со звуковыми чипами в пятках, поэтому, когда она ходит, они играют вступление к теме из «Челюстей» (1975).

– Где такие берут, цена не имеет значения, я могу списать.

– Спрошу у внука, он купил их мне на свои карманные – деньги Мроза, но я так думаю, если прошли через пацаненка, может, уже достаточно отмыты.

Они заходят в кухню, старый провансальский кафель на полу и некрашеный сосновый стол, за которым могут разместиться они обе и еще останется место для Маркиного компьютера, стопы книг и кофе-машинки.

– Вот мой кабинет. Чё у вас?

– Точно не знаю. Но если то, чем выглядит, на нем должно стоять «Радиационная опасность».

Они запускают диск, и Марка, врубившись в ситуацию с первого кадра, бормочет «святый блин», елозит на месте и хмурится, когда возникает парень с винтовкой, затем напряженно подается вперед, расплескивая немного кофе на неоправданно дорогой номер «Хранителя» за сегодняшнее утро.

– Я, блядь, глазам своим не верю. – Когда сцена заканчивается: – Так. – Она наливает кофе. – Кто это снимал?

– Редж Деспард, один мой знакомый документалист, который делал проект для «хэшеварзов»…

– О, Реджа я помню, мы встречались в метель 96-го, во Всемирном торговом центре, там была забастовка дворников, всякая дикая херня происходила, секреты, взятки. К концу мы себя уже чувствовали ветеранами. У нас была постоянная договоренность, что-то интересное – я пощу это первой у себя в веб-логе. Если канал позволит. Мы с ним потеряли связь, но чему быть, того не миновать. Для вас это похоже на то же, на что и для меня?

– Кто-то чуть не сбивает самолет, передумывает в последнюю минуту.

– А может, это пробный прогон. Кто-то планирует сбить самолет. Скажем, кто-то из частного сектора, работающий на нынешний режим США.

– Чего ради им…

Ирландскому народу обычно не свойственно безмолвно молиться, но Марка краткое время сидит и, похоже, молится.

– Ладно, перво-наперво, может, это фейк – или подстава. Сделаем вид, что я «Вашингтонская почта», ОК?

– Запросто. – Максин протягивает руку к лицу Марки и делает вид, будто листает.

– Нет. Нет, я имела в виду – как в том кино про Уотергейт. Ответственная журналистика и все такое. Первым делом, этот диск – копия, правильно? Поэтому оригинал Реджа могли корежить как угодно. Вот эта метка даты-времени в углу может быть фейковой. Снять без метки, загрузить материал, оцифровать, нажечь можно что угодно.

– И кто это стал бы подделывать, по-вашему?

Марка жмет плечами.

– Тот, кому хочется Буша за жопу взять, при условии, что границу между «Бушем» и «жопой» вы проводите? И может, кто-то из людей Буша разыгрывает карту жертвы, пытаясь взять за жопу того, кто хочет взять за жопу Буша…

– ОК, но допустим, это какая-то генеральная репетиция. Кто тогда снайпер на другой крыше?

– Страховка, чтоб они наверняка все выполнили?

– А на другом конце в телефоне у парня, который туда орет?