Читать интересную книгу Симранский Цикл Лина Картера - Майерс Гари

Горе, горе Бель Ярнаку! Навеки пали сверкающие серебряные башни, исчезло волшебство, осквернилось очарование. Ибо украдкой, в ночи, под тремя лунами, что стремительно неслись по бархатным небесам, из Чёрного Минарета неотвратимо выползла гибель.

Могучими чудотворцами были жрецы Чёрного Минарета. Могущественны были они, алхимики и чародеи, и всегда искали Камень Философов, ту удивительную силу, что позволила бы им превратить любую вещь в редчайший из металлов. И в подземелье, глубоко под храмовыми садами, беспрерывно трудясь над блестящими аламбиками и сверкающими тиглями, в фиолетовом свете ламп окуру, стоял Торазор, могущественнейший из жрецов, мудрейший из всех обитателей Бель Ярнака. Дни, недели и годы трудился он в поисках Эликсира, пока диковинные луны раз за разом скрывались за горизонтом. Золотом и серебром мостили улицы; сверкающие алмазы, лунные опалы, дивно пылающие пурпурные самоцветы, упавшие метеоры, обращали Бель Ярнак в блистательное зрелище, сияющее в ночи, направляя усталого путника в песках пустыни. Но Торазор искал более редкого элемента. В других мирах он имелся, ибо мудрёные телескопы астрономов обнаружили его присутствие на пылающих солнцах, что хаотически полнили небеса, превращая ночь над Бель Ярнаком в зеркало, отражающее искрящееся сверкание города в расшитом звёздами пурпурном гобелене, где три луны плели свои причудливые узоры. Так трудился Торазор под Чёрным Минаретом, целиком созданным из лоснящегося, чёрного, как смоль, оникса.

Снова и снова терпел он неудачи и наконец понял, что лишь с помощью богов сумеет обнаружить искомый Эликсир. Не малых богов, не богов добра и зла, но Друм-ависту, Обитателя Запределья, Тёмносияющего, кощунственно вызвал из бездны Торазор. Ибо разум Торазора исказился; беспрерывно трудился он, но безуспешно; лишь одна мысль оставалась в его уме. И тогда свершил Торазор запретное: начертал он Семь Кругов и произнёс Имя, которое пробудило Друм-ависту от его гнетущего сна.

Тень рухнула вниз, затмив Чёрный Минарет. Но Бель Ярнак оставался безмятежен; Блистательный и великолепный сверкающий город сиял, пока тонкие голоса таинственно взывали на улицах.

Горе, горе Бель Ярнаку! Ибо Чёрный Минарет затмила и окутала тень, и непроглядная тьма зловеще сомкнулась вокруг чародея Торазора. В полном одиночестве стоял он в своём чертоге, ни единого проблеска света не рассеивало ужасную темноту, что предвещала появление Тёмносияющего, и медленно и грузно перед ним восстал Облик. Но Торазор возопил и прикрыл глаза, ибо никто не может взглянуть на Обитателя Запределья и не погубить свою душу навеки.

Зазвучал голос Обитателя, ужасающе грохоча под Чёрным Минаретом, подобно стенающему набату циклопического колокола. Но его слышал лишь Торазор, ибо он один призвал Друм-ависту.

— Ныне сон мой потревожен, — возгласил бог. — Ныне грёзы мои прерваны и мне нужно соткать новые видения. Ты обратил в руины множество миров, грандиозную вселенную; но есть и другие миры и другие грёзы, и возможно я позабавлюсь на этой маленькой планетке. Или одно из моих имён не Насмешник?

Устрашённый и трепещущий, всё ещё прикрывая глаза, Торазор заговорил.

— О великий Друм-ависта, мне известно Твоё имя; я его произнёс. Даже тебе предначертано исполнить одно веление того, кто тебя призвал.

Тьма колыхалась и пульсировала. Как ни удивительно, Друм-ависта согласился. — Что ж, повелевай. О маленький глупец, повелевай своему богу! Ибо всегда люди стремились поработить богов и всегда им слишком хорошо это удавалось.

Но Торазор остался глух к предостережению. Лишь одна мысль билась у него: Эликсир, могучая магия, что сможет превратить любую вещь в редчайший из элементов и он бесстрашно заговорил с Друм-авистой. Он высказал своё желание.

— И это всё? — медленно промолвил бог. — Из-за такой мелочи потревожить мой сон. Что ж, я исполню твоё желание — ибо, разве не Насмешником называют меня? Сделай так-то и так-то. — И Друм-ависта поведал, как можно превратить любую вещь в Бель Ярнаке в редчайший из металлов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Затем бог удалился и мрак рассеялся. Вновь Друм-ависта погрузился в свои сонные грёзы, сплетая замысловатые космогонии; и вскоре позабыл Торазора. Но чародей стоял в своём чертоге, ликующе трепеща, ибо у его ног лежал драгоценный камень. Он остался после явления бога.

Пылая, сверкая, истекая сверхъестественным огнём этот самоцвет освещал тёмный чертог, разогнав сумрак по дальним углам. Но Торазор любовался не его красотой; это был Философский камень, это был Эликсир! Глаза волшебника полнились блаженством, когда он готовил отвар, как предписал Друм-ависта.

Потом эта смесь кипела и пузырилась в золотом тигле, а над ней Торазор держал сверкающий самоцвет. Апогей надежд всей жизни был достигнут, когда Торазор бросил драгоценный камень в пенящийся отвар.

Мгновение ничего не происходило. Затем, поначалу неспешно, но всё стремительнее, золотой тигель изменил цвет, медленно потемнев. Торазор возгласил хвалу Друм-ависте, ибо тигель больше не был золотым. Властью самоцвета он превратился в редчайший из металлов.

Этот камень, словно был легче пузырящейся смеси, без труда покоился на поверхности жидкости. Но метаморфоза ещё не завершилась. Потемнение поползло вниз по опорам тигля; оно расползалось по ониксовому полу, словно пятно плесени. Оно достигло ступней Торазора, и чародей неподвижно застыл, уставившись вниз на ужасное превращение, изменявшее плоть и кровь его тела в чистый металл. И во вспышке ослепительного осознания Торазор понял насмешку Друм-ависты и понял, что силой Эликсира все вещи переменяются в редчайший из элементов.

Он единожды вскрикнул, а затем в его горле больше не осталось плоти. И, медленно-медленно, пятно распространилось по полу и каменным стенам чертога. Блестящий оникс потускнел и утратил свой лоск. И алчущее пятно расползлось из Чёрного Минарета по всему Бель Ярнаку, пока тонкие голоса печально взывали на мраморных улицах.

Горе, горе Бель Ярнаку! Пала его слава, потускнело и осквернилось великолепие золота и серебра, холодна и безжизненна стала краса магической цитадели. Ибо всё дальше и дальше ползло пятно и на его пути всё переменялось. Люди Бель Ярнака более не расхаживают беспечно у своих домов; безжизненные статуи заполняют улицы и дворцы. Неподвижно и безмолвно восседает Синдара на осквернённом троне; тёмен и угрюм город под стремительными лунами. Это Дис; это проклятый город и скорбные голоса в затихшей столице оплакивают утраченную славу.

Пал Бель Ярнак! Изменённый волшебством Торазора и насмешкой Друм-ависты, изменённый в элемент, редчайший из всех на планете золота, серебра и ярких самоцветов.

Нет больше Бель Ярнака — это Дис, Город Железа!

Роберт М. Прайс

Завершение

Я считаю, что в первый раз читателю лучше посмотреть на историю незамутнённым взглядом, зная и понимая, что следует как можно меньше позволить повлиять на это истории создания рассказа. Вы ведь смотрели „Звёздные войны“ до того, как перейти к „Созданию Звёздных войн“, не так ли? Иначе миф станет демифологизирован. Возможно, вы захотите понять, как фокусник проделывает свой трюк, но не раньше, чем увидите сам этот трюк. Это лопнуло бы воздушный шарик, прежде чем вы попытались его надуть, верно? Именно. Теперь, когда вы уже прочли Симранские истории Лина Картера, давайте заглянем под их поверхность.

Лин Картер, как и Г. Ф. Лавкрафт, с самого начала находился под значительным влиянием лорда Дансени. Наиболее очевидно это проявилось в рассказах о Симране.

Большая часть дансенианы в моей фантастике — это симранский цикл — и я полагаю, что придумал название «Симрана», наполовину вспомнив такие дансенийские названия, как Имбон, Избан, Ильдон или Имрана (Река Безмолвия в „Богах Пеганы“). Я не уверен в точном его происхождении, потому что выдумал это имя много лет назад и оно покоилось в моих блокнотах, ожидая, когда мне на ум придёт подходящая история. Читатели, которые смогут что-то припомнить из моего Симранского цикла, например, рассказ “Низвержение Оома” в „The Young Magicians“, “Боги Неол-Шендиса” в антологии Л. Спрэга де Кампа „Warlock[s] and Warriors“ и „Зингазар“ в „New Worlds for Old“, хорошо понимают, что это намеренные и любящие стилизации под Дансени. (Лин Картер, “Afterword: The Naming of Names, Lord Dunsany’s Influence on Modern Fantasy Writers,” в Дансени, „Beyond the Fields We Know.“ Adult Fantasy Series (New York: Ballantine Books, 1972), стр. 298)