class="p1">– А почему ты сразу после этого уволился из фирмы «Мы работаем – вы отдыхаете»? – требовательно спросила Анна, подходя к нему вплотную.
Снова шмыгнув носом, Толик зло на нее зыркнул:
– Не ваше дело! Захотел и уволился, вам-то что?!
Эти слова оказались последней каплей, терпение Степана лопнуло, и он, наконец, решил показать, кто здесь хозяин. Но Толик неожиданно изо всей силы лягнул его своим тяжелым ботинком на платформе.
– Ах, ты, шпана… – взвыл Степан и невольно ослабил хватку. Толик вывернулся и, не теряя времени, кинулся вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.
Степан, хромая, погнался за ним, кое-как преодолел три пролета и в изнеможении рухнул на ступеньки – колено стреляло, бежать дальше он не мог.
– Может, полицию вызвать? – предложила Анна, усаживаясь рядом.
Степан отмахнулся:
– И рассадят нас по разным камерам, доказывай потом…
– Не рассадят, мы им про этого бармена расскажем.
– Можно, конечно, только рассказывать-то толком пока нечего.
Анна протестующе замотала головой.
– Сама посуди, нет у нас фактов, никаких, – удрученно сказал Степан, массируя подбитое колено.
– Гонялись, гонялись, так, что язык на плечо, а в сухом остатке имеем дырку от бублика, и все, – подумав, согласилась Анна.
Просидев на лестнице минут пятнадцать, пока Степан не пришел в норму, Анна вновь потащила его на пятый этаж. Надо было попробовать расспросить кого-нибудь о Толике. На этот раз поджидавшее их там слово из трех букв, уже не просто раздражало, а в конец ее разозлило и даже показалось символичным.
– Что бы такое соврать соседям? – тихо поинтересовалась Анна, видя, что Степан собирается звонить в первую попавшуюся квартиру.
– Щас сообразим, – ответил он, оттряхивая брюки.
Но соображать пришлось Анне, потому что дверь почти сразу распахнулась и к ним выскочила женщина в замызганном халате, бледная, растрепанная, а из глубины квартиры донесся неистовый младенческий рев. Степан при виде этого зрелища растерялся…
– Простите, – неуверенно начала Анна. – Мы пришли к вашему соседу, Толику Смирнову.
– А-а, к Толяну? Говорите громче!
– Да.
– Так он вон там живет! – женщина старалась перекричать ребенка.
Анна со Степаном вежливо покивали, проследив за ее грязным пальцем, указующим на квартиру тридцать семь.
– Мы знаем, – повысила голос Анна. – Но его сейчас, видимо, нет дома.
– Так это как всегда, – протянула женщина, утирая потное лицо рукавом. – Он у нас парняга занятой…
Анна не смогла определить ни возраста, ни социального статуса этой дамы – нянька, мать или бабушка – и, не зная с какой стороны к ней подступиться, откашлялась, словно перед важным выступлением:
– Дело в том, что он нам очень нужен. Не могли бы вы подсказать, где его можно найти?
Соседка подозрительно оглядела Анну, потом Степана:
– А зачем?
И тут вступил Евграфов, как всегда, со своим коронным номером.
– Мы должны отдать ему долг, – сказал он и вытащил уже приевшийся Анне бежевый бумажник.
– А сколько?
Степан вздохнул и, поразмыслив, достал триста долларов. На лице соседки тут же отразилась буря эмоций: взять деньги и пообещать самой их передать, или все-таки не брать, а подсказать, где можно найти Толика, и, наконец, победило последнее:
– Ну я, честно сказать, так-то не знаю, где его носит. Он ведь тут всего полгода живет, да и держится особняком. Могу только вам телефончик один дать.
С этими словами она нырнула в квартиру, и оттуда донеслась тирада с матерком «Поори, поори у меня, дармоед. Ишь, наяривать он тут будет! Щас как…», детский плач оборвался, и она вернулась с клочком газеты, на котором были выведены карандашом семь цифр:
– Толян дал, ну что б я ему звякнула, если будет надобность.
– Что значит надобность?
– Ну знамо чего… пожар, потоп или еще какие напасти.
– Понятно. Спасибо большое, до свидания, – Степан мельком глянул на бумажку и быстро направился к выходу.
Анна поспешила за ним, слыша, как ребенок снова зашелся ревом.
– Что там за телефон-то? – спросила она, догнав Степана. – Это, случайно, не его мобильный, который нам дали в фирме?
– Нет, другой, и я знаю, чей это номер.
– Чей же?
– Батищева, Антона Дмитриевича.
Анна это имя не раз слышала в светских новостях, да и Аделаида Ивановна его называла.
– Ты его знаешь? – удивилась она.
– Не то слово.
– Так это на него Толик раньше вкалывал? – Анна задумалась. – Что-то этот Батищев неспроста все время под ногами путается.
– Получается так…
Разговаривая, они вышли на улицу. Прямо по курсу впереди виднелся киоск, доверху набитый разнообразной печатной продукцией и всякой полезной и не очень мелочевкой. Через стекло на Анну таращились отфотошопленные физиономии кинозвезд, предлагающих публике свои «правдивые» истории и сыплющих советами, ничуть не лучше тех, что раздавала она сама, точнее, Аглая Нежинская. Правда Аглашка делала это смелее…
Анна с неприязнью осмотрела глянцевый «иконостас» и вспомнила одно из своих первых откровений, которое до лучших времен хранилось в «Корзине». Она тогда ненавидела этих идолов за то, что они пичкают людей своей пластмассой, навязывают свой извращенный «успех»…
Давно это было, и хотя в глубине души ее по-прежнему коробили их натужные улыбки, теперь приходилось признать, что именно им она должна быть благодарна за то, что не сгнила за эти годы в каком-нибудь подвальном офисе, за хлеб с баклажанной икрой и, в конце концов, за свой «успех».
Проходя мимо, Анна кисло улыбнулась и, еще раз скользнув взглядом по витрине, застыла.
Степан, погруженный в свои мысли, прошел мимо.
– Я не раз бывал в офисе, которому принадлежит этот номер, – продолжал вслух рассуждать он. – Прямо сейчас туда и поедем.
Тут он заметил, что Анны нет рядом, и обернулся.
– Аня! – позвал он. – Чего ты там застряла?
Она молча ткнула пальцем в одну из газет.
– Ну что еще? Нам сейчас не до чтива, надо спешить!
Но Анна не тронулась с места… тогда Степан тяжело вздохнул и повернул назад:
– Что тут?
В центре «иконостаса», на самом видном и почетном месте, красовалась газета «Московский вестник» с жирным заголовком «Двойное убийство в Москве». Степан растолкал толпившихся у окошка школьников, купил этот номер и быстро нашел нужную страницу:
«Вчера вечером в своем загородном доме на Рублевке был убит известный специалист по антиквариату Василий Карецкий. Позднее, тем же вечером, в своем книжном магазине был застрелен Кирилл Львович Романов, также специалист по антиквариату.
В обоих случаях на месте преступления следствием обнаружены отпечатки пальцев одной и той же женщины, личность которой уже установлена, но имя не разглашается в интересах следствия.
Кроме того чуть раньше, в тот же день, на выставке-презентации „Бриллианты, не доставшиеся диктатуре пролетариата“ произошел взрыв и ограбление.