Еще раз осмотрев комнату, он заметил рядом с камином нишу, похожую на те, в которые ставят обычно рыцарские латы. Он поднялся — тело удивительно хорошо слушалось — и, осторожно шагая, дошел до ниши и встал в нее.
Ждать пробуждения детей пришлось долго, до самого вечера. Он не хотел ни есть, ни пить, ни спать, ему не хотелось присесть, чтобы отдохнуть.
"Вот как, оказывается, чувствуют себя големы!" — думал он.
Первым проснулась девушка. Она сразу увидела, что он находится не там, где раньше. Девушка подбежала, дотронулась до его груди. Он не шелохнулся. Девушка тяжело вздохнула, пожала плечами и пошла к выходу из комнаты.
Шаги подруги разбудили мальчика. Он приподнялся и с удивлением воззрился на туфли, на которых спал.
— Вот это да! — пробормотал он. — А эти дураки болтают, что маги не могут без комфорта.
— Какие дураки, — услышал голем голос девушки.
— Да тот же косой Бугги, — отозвался мальчишка. — Опять глупости болтал. Говорит, что маги — не солдаты, и твой отец сбежит из войска раньше, чем солдаты дойдут до перевала.
— Сам дурак, — откликнулась девушка. — Слушаешь всяких…
Шли дни. Дети то исчезали из поля зрения голема, оставляя того наедине с его мыслями, точнее, с их полным отсутствием, то снова появлялись.
Он не знал, за что зацепиться, с чего начать вспоминать. Ни обстановка, ни юные хозяева комнаты были ему совершенно не знакомы. Они называли друг друга "Генрика" и "Арчи".
Незнакомые имена, незнакомые лица…
Девушка что-то делала с бумагами, которых было множество, и по вечерам читала вслух чей-то дневник. Некоторые строчки будили воспоминания.
Герцог Вильмир — молодой честолюбивый генерал, красавец и щеголь, командир столичного гарнизона. Вот во время одного из парадов он скачет на белом жеребце, подъезжает… к нему? И он — верхами? Голем? Но он не может вспомнить себя в тот момент, перед глазами — только блистающий шитьем камзол герцога и великолепный иноходец под ним, конь горячится, гарцует, машет изящной головой, словно хочет сбросить уздечку…
Титус эт-Лидрерри — переливающийся в свете множества магических огоньков бальный зал, музыка, танцующие пары… Но вот словно холодный сквозняк проносится над разгоряченными вином и флиртом людьми — это в зал входит глава ордена некромантов. "Правая рука" короля, человек, чья власть неявна, и поэтому гораздо страшнее, чем власть министров и других вельмож. С некромантом вежливо раскланиваются, он, неспешно отвечая на приветствия, идет вдоль стены и подходит к нему? К голему? Голем — на королевском балу? А маг подходит, кланяется, улыбается, и улыбка у него вовсе не страшная, но слегка печальная…
И снова память голема отказывала в тот момент, когда он вроде бы должен услышать приветствие собеседника…
А девушка продолжала читать дневник. Там было много о любви и о женщинах. Красиво написано… Но голем знал, что у него все было не так. Была горная дорога и огороженный жердинами участок придорожного луга. По траве бродили кобылицы с жеребятами. А на скамеечке рядом с оградой сидела девушка в мужском костюме и читала толстую книгу.
"Не меня ли ждешь, красавица?" — спросил он.
"Тебя, если дашь одеть на себя седло и отнесешь меня домой на своем загривке", — ответила, смеясь, девушка.
"Нет, я не конь. Но мой конь донесет двоих".
"У меня есть свой конь, его сейчас приведут. Если хочешь, подожди и поедем вместе. Отец будет рад видеть тебя в гостях".
Потом они ехали к замку, она рассказывала о том, что ночью ожеребились сразу две кобылицы, но все хорошо, жеребята, и матери здоровы. А он любовался ее профилем, боясь лишний раз взглянуть в глаза — такие огромные, светло-карие, с золотыми солнечными искорками…
Глава 27
Однажды в кабинете появилось новое лицо.
Голем с интересом глядел на вошедшего мальчика лет пятнадцати в форме гвардейского сержанта, ничуть не удивляясь тому, что знает о значении узора на оплечьях и цвета камзола. Такие-то вещи он почему-то помнил.
Оставшись на некоторое время в одиночестве, юноша с любопытством осмотрелся. На стоящем в нише големе его взгляд задержался несколько дольше, чем на других предметах обстановки. Молодой солдат даже сделал шаг к камину, чтобы пощупать латы. Но вошла юная хозяйка и подала на стол свежее сваренный кофе.
Голем не хотел пить, но запах ощутил как очень приятный, привычный, пытающийся разбудить какие-то воспоминания.
— Дорогой Эдмар, давайте закончим с делами, — сказала девушка. — Вы бы только знали, насколько этот патент оказался вовремя! Я должна написать что-то вроде благодарственного послания королю?
— Да, если вас… тебя… это не затруднит, — отозвался юноша, путаясь между "ты" и "вы".
— Давай без официальности! — рассмеялась девушка. — Я сама стесняюсь, ведь твой отец — столь важная персона. Мне кажется, что он не хотел встреч со мной затем, чтобы я не чувствовала себя бедной родственницей. Он, наверное, слишком уважает память матери.
В этот момент в комнате появился Арчи.
— Знакомьтесь, Эдмар: ученик моего отца Арчер Ут. Арчи, это сын великого маршала Вильмирского, виконт Эдмар.
Арчи от удивления открыл рот.
— Скажи, что ли: "Очень приятно!", — рассмеялась девушка. — Ты бы знал, какую хорошую новость привез Эдмар!
— И не только новость, — сказал юноша, выкладывая на стол из дорожной сумки кошели с монетами. — Здесь ровно тысяча золотых.
— Арчи! Ты представляешь! Этого же хватит на то, чтобы отстроить хотя бы небольшую лечебницу в Будилионе! А я переживала, смогут ли рассчитаться купцы из Ааре.
— Очень приятно! — наконец-то пробормотал Арчи.
Они рассмеялись.
Голем стоял, всеми силами сдерживаясь, чтобы не сорваться с места. Его охватило странное чувство — словно в его голове рушились какие-то стены. В памяти мелькали не связанные между собой картины, лица людей, какие-то географические карты…
А молодые люди между тем продолжали беседовать. Пока Генрика писала к королю, Арчи преодолел стеснительность и попросил гостя рассказать о последних событиях.
— Говорят, Антери Двальди-Ааре пленен, а его армия разбита. Говорят, принц Эдо приказал не отправлять знатных пленников на галеры, а забрал их себе, чтобы северяне могли выкупить своих родственников?
— Да, это так. За счет северян он хочет наградить сунланцев, — кивал гость. — Точнее, не совсем так… Разгромил уторцев, конечно, принц, но если бы на следующий день ни подошла королевская армия, то вся долина Альвы была бы наполнена мародерами. Тех уторцев, которые сдались в плен, было больше, чем солдат у Полукровки. Конечно, северян разоружили, но только королевские войска могли направить эту толпу туда, куда ей следовало двигаться — в Питтиль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});