Мысли и дорога пожирали время. Лес сменился. Умирающие деревья остались позади, лиственный полог вновь навис над головами. Густые кустарники выстраивали лабиринты меж стволов, некоторые ходы вели к непролазным буеракам или глубоким оврагам, но стоило выбрать другое направление и просвет в деревьях, маячивший вдали, приближался.
- Дорога? – сипло произнёс Тобос. Ни радости, ни облегчения в голосе не проскользнуло, лишь полное безразличие.
- Надеюсь, что не просто дорога, а именно та, что приведёт нас к лагерю, - не упустил возможности поддержать беседу Роланд, но Тобос снова умолк.
Вскоре они вышли на тракт, широкий, добротно выбитый множеством телег и ног, не было сомнений, что заслуга тому - доблестная армия Оглфира, прошедшая здесь недавно. Больше некому топтать дороги в такой глуши.
Без лишних раздумий Роланд пошёл на шум, доносившийся с той стороны, куда указывал гоблин. Не прошли друзья и половины пути до поворота, как шум резко усилился и обрёл лицо. Многоголосое орево, лязг железа, треск огня, всё сливалось в общую свалку. Что-то подобное и представляли Роланд и Тобос, когда шли сюда, именно так и должна звучать битва.
Потянуло гарью. Сдуваемый лёгким ветерком дым поднимался над кронами и казалось, собирался коснуться луны. Роланд присмотрелся и увидел сквозь деревья далёкие огоньки. Сразу же в голове всплыл образ пролетающего над головой, объятого огнём камня. Оглфирские кудесники-механики любили пользоваться подобными штучками для понижения боевого духа врага.
За поворотом дорога стремительно вливалась в раздольный простор непаханого поля, но Роланд не торопился выходить из тени леса. Что-то не ладное происходило здесь, и прежде, чем лезть в лапы неизвестности надо бы осмотреться.
Не далеко от древесной кромки вздымалась череда холмов, прямо на них факелами полыхали шатры и боевые машины, а вокруг, вопя от ужаса, носились фигурки людей. Под холмами их топтали тёмные силуэты быков с восседающими на шеях ездоками. Звери ревели ещё громче людей. Немногие беглецы мчались к лесу, за ними никто не гнался. Не прошло и минуты, как бычьи всадники взобрались на холм и принялись крушить все, что попадалось у них на пути. Ликующие вопли нещадно рвали ночную тишину.
Зрелище напоминало развесёлый цирк, но для людей здесь весельем не пахло. Орки крушили ставку Исселбара.
[1] Лонг – самый ходовой язык людских королевств. Так же принят основным и в Оплоте. Потому свободно владели им не только люди, но и гномы, и эльфы.
[2] «Эй! Младшие братья! Передайте приказ остальным гоблинам! Пусть выдвигаются к дорогам! Добыча идёт!»
[3] «Там караван на южном повороте! Шесть телег, четыре дюжины воинов! Надо торопиться!»
[4] «Вперёд! Идём за гоблином на позицию!»
[5] «Выбей ему зуб, чтоб заткнулся!»
7. Выход короля. Молот крушит лицо.
20 сентября.
Похожий на одну из грозовых туч, что занавесили голубую высь, Исселбар наблюдал с холма за сражением. Густые брови сошлись над переносицей, взгляд налился роковой тяжестью и решимостью принять судьбу. Порывы ветра, грубые и резкие трепали ткани шатров, терзали королевский плащ-шкуру и гриву золотых волос, но сам король оставался непоколебимым валуном, нашедшим пристанище на вершине холма.
Битва длится уже второй день и за это время армии отдыхали не больше четырёх часов. Орки, с их численностью могут себе позволить такой расклад, но войска Оглфир, и без того уменьшившиеся втрое, не располагали достаточными ресурсами для того, чтобы кто-то сдерживал натиск Орды, а кто-то в это время отдыхал. Стараниями магов, ещё пару часов назад удалось наладить заклинание, поддерживающее тающие силы солдат. Но что-то у них пошло не так, и теперь трое из шести адептов лежат при смерти, а оба магистра, заправлявшие до этого всеми магическими действиями, полностью лишены сил и пеняют на какую-то неопознанную сущность, разрушившую их заклинания и забравшую силу самих магов. Во главу круга встал Курт. Король всегда верил в то, что сыну рано или поздно придётся занять ответственный пост. Получилось рано и временно, но парень подошёл к поставленным задачам с решительным настроем и уже начал готовить новое заклинание для подпитки солдат силой. Каким-то чудом, напавшие на магов сущности миновали Курта, чем король тихо гордился, считая это заслугой не столько удачи или каких-то иных факторов, а именно самого принца.
Старший же, Давид Славный, был вынужден в срочном порядке выводить потрепанный третий полк, и виной тому были уже не иномировые сущности, а настоящие орки - бычьи всадники. Практически сразу после обескровливания магического звена армии, к лагерю с тыла зашла ватага[1] верховых зеленокожих и с наскока разбила в щепки тысячу Фрестольда, продолжавшую ждать своего часа в резерве. Выхода на поле боя они так и не дождались, когда же подвернулась возможность, оказалось, что удали и организованности железным парням недостаёт. От случившегося удара стальная рать рассыпалась горохом по окрестным посадкам, многие так и не вернулись. Всё, чем смогли помочь хвалёные панцирники Фрестольда – задержать на себе бычью лавину и, тем самым дать, возможность перегруппироваться коннице для мощной атаки.
Начав за здравие, кавалеристы быстро потеряли запал и почти половину солдат в жестокой рубке с упёртыми быками. Видя бедственное положение надежды и опоры собственной армии, король принял решение вывести из основного сражения самый слабый полк, должный в купе с кавалеристами выбить орков из лагеря.
Давид проявил лучшие качества командира, выведя из битвы целый полк быстрей, чем эльфы успели сделать дюжину залпов. Тысяча измотанных солдат влилась в битву, развернувшуюся прямо за спиной армии и потеснила врага к лесу. Прижатые к непроходимым дебрям, бычьи всадники, не заботясь о собственном достоинстве и чести Орды, оставили верных скакунов и умчались в чащу.
Итог вылазки плачевен: враг потерял чуть больше полутысячи воинов, тогда как армия короля недосчиталась трёх тысяч, большей частью из которых являлась конница, святая святых короля.
Полк Давида, укомплектованный разбитыми солдатами Фрестольда, вновь ухошёл в сражение, и там ситуация выровнялась. А король всё искал виноватых в том, почему огромный отряд врагов смог пройти к лагерю незамеченным. Виновных не нашлось. К шатру Исселбара прибыл преданный Зэйлил и сообщил, что леса кишат разведчиками врага и что собственных развед-отрядов почти не осталось. Ещё ночью, сразу после вылазки, в шатёр заглядывал Мафир в компании людей-теней и говорил о том же.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});