— Не веришь? — прищурился тот, оценив мое лицо. — Что ж, я докажу.
Он вытянул руку, и на его ладони загорелся маленький, но очень яркий огонек, рассыпавший искры истинного Пламени. А в глазах горело такое же яркое торжество. Торжество человека, который осознает, насколько он близок к своей цели.
Только тогда, наконец, поняла, в чем была проблема эмоций господина министра. И от этого понимания захотелось побиться головой о стену. Я облажалась. Другого слова и подобрать было нельзя. Потому что я ведь знала, как Пламень защищает своего носителя. Передо мной почти каждый день мелькал человек, чьих эмоций я не слышала. И если щит Аэргара де Агадерра полностью непроницаем, то Аймрик Исс-Элетус очевидно слабее, и я могу слышать только отголоски эмоций. То, что приняла за старческое выгорание.
Боги, как можно было об этом не подумать? Ведь я уже несколько дней знала, что мы ищем носителя Первородного Пламени. Но даже не сообразила поискать его через эмпатию. И сейчас придется расплачиваться за свою недальновидность.
— Вижу, ты поверила, — удовлетворенно улыбнулся мужчина.
— Демонстрация удалась, — криво улыбнулась я. — Но с чего вы взяли, что имеете отношение именно к Фрилейву Эрмебору?
— Это кольцо, — он показал мне перстень с печаткой из переплетающихся букв «Э», «И», — древнейший артефакт. Оно старше, чем все огненные игрушки де Агадерров. А буквы на нем — на самом деле не нарнийский алфавит. А древнеагранский. Язык королевства, на месте которого возникла империя. И если перевернуть кольцо… Вы древнеагранского не знаете, поэтому придется поверить мне на слово. Здесь зашифрованы инициалы моего предка — «Ф» и «Э». Это кольцо передается в нашей семье из поколения в поколение. Вместе с памятью о великом человеке, которому оно принадлежало.
Древнеаграниский алфавит. Вот почему символы на алтаре богини Маории показались мне знакомыми. Ведь там были точно такие же буквы. А я не смогла вспомнить.
Бессильно оперлась затылком о камень. Боги, да как такое вообще возможно? Через столько лет… Это против всех правил наследования магического дара. Но с Первородным Пламенем вообще глупо говорить о каких-либо правилах. Да, как лихо господин министр водил нас за нос. Но теперь понятно, почему он так ловко подстраивал все свои пакости. За годы Аймрик Исс-Элетус успел обзавестись и деньгами, и нужными связями. Смог узнать привычки и интересы Алессандры. И, конечно же, ему хватило времени, чтобы изучить защиту и Эльнуира, и Рассветной гавани, чтобы затем легко ее вскрыть.
— Когда сила проявилась, я был совсем молод, — министр прикрыл глаза, будто вспоминая что-то очень приятное. — Не один десяток лет пришлось потратить, чтобы научиться ей управлять. Я годами собирал знания, придумывал свои собственные заклинания и схемы. И одновременно с этим прогрызал дорогу наверх. Туда, откуда было бы удобнее всего нанести удар.
— У вас получилось, — прикрыла глаза.
— О да. Получилось. Я стал одним из первых лиц государства. Подобрался к де Агадеррам так близко, насколько это было возможно.
— Смерть императора Айвара — ваших рук дело?
— Моих, — оскалился мужчина. — К тому времени я уже многое узнал о Первородном Пламени. Венцом моих исследований должен был стать способ разрывать пространство с его помощью, который я решил испытать на императорской семье. Тогда хотел покончить с ними со всеми разом. Но все пошло не так. Родители оставили мальчишку в Эльнуире, а сам разрыв выжрал из меня столько сил, что я больше года даже с постели не мог встать. К счастью, все купились на сказочку о слабом сердце и даже не подумали о моей причастности, вот только доработать схему мне так и не удалось. Пришлось изобретать другой план, снова искать знания, деньги и сообщников.
— Нашли и решили начать с похищения принцессы?
— Да. Я хотел похитить девчонку, чтобы заманить в ловушку ее брата. Ведь как бы сильно тот ни пекся об империи, бросить самого близкого человека, не смог бы.
— Но не один из твоих гениальных планов не удался, — улыбнулась немного презрительно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не удался, — мне достался гневный взгляд. — Мне постоянно что-то мешало. Так и поверишь невольно в то, что боги хранят эту семейку.
— Может тогда не стоит спорить с волей богов?
— Мы сами творим свою судьбу. И сейчас, когда я так близок к своей цели, отказываться от этого глупо. Тем более, у меня есть ты.
— А чем я могу быть полезна? — удивилась искренне.
— Принцессу заполучить не удалось, но ты сама пришла ко мне в руки. Ты — слабость Аэргара и ради тебя он придет сюда, прямо в мою ловушку.
Я несколько секунд смотрела на министра, а потом искренне, с чувством расхохоталась. Да, Аймрик Исс-Элетус все же заметил особые отношения, которые сложились между мной и императором. Только несмотря ни на что, я была и остаюсь сотрудником службы безопасности. А это значит, что Рид, конечно, сделает все, чтобы вытащить меня из передряги. Но если будет стоять выбор между моей жизнью и жизнью императора, я стану той, кем пожертвуют ради общего блага. И это будет правильно. Я — ничто по сравнению с судьбой империи.
— Хочу тебя расстроить, — сказала, отсмеявшись. — Ничего не получится. Потому что я — не фрейлина принцессы, а ее охрана. Сотрудник Имперской службы безопасности, из-за которого как раз и провалились все твои планы. А интерес императора был всего лишь игрой. Предназначенной для того, чтобы вызвать удар на меня. Как видишь, у нас получилось.
— Да? — министр нехорошо улыбнулся. — Тогда откуда у тебя взялась родовая реликвия де Агадерров? Я почувствовал камень еще на приеме в честь Дня империи. Скажешь, их теперь раздают сотрудникам службы безопасности как инвентарь? Нет, девочка, ты дорога Аэргару. Наверное, гораздо дороже, чем сама думаешь.
Точно, камень. Я про него даже и не вспомнила, привыкнув к незаметному украшению. Да, Аэргар действительно переживал за меня, когда отдавал его. Вот только Исс-Элетус не подозревает, что его сведения слегка устарели. А император просто забыл забрать у меня браслет. Но убеждать в этом мужчину я не видела смысла. Так что просто пожала плечами и принялась нарочито безразлично рассматривать храм.
— Так что слушай меня внимательно, девочка, — Аймрика слегка задело мое равнодушие. — Хочешь жить — позовешь Аэргара сюда. И когда расправляюсь с ним, отпущу тебя и даже щедро награжу.
В этот момент я обратила внимание, что сижу на краю огромной гексаграммы, испещренной множеством незнакомых мне символов, что были выбиты прямо в камне. Наверное, тоже древний язык. И такая же схема нарисована на потолке, точь-в-точь над нижней. Неужели это и есть та самая ловушка, о которой говорит предатель?
— Да, дорогая, ты все правильно поняла. Эта схема, над которой я работал не одно десятилетие. Ее уменьшенная копия досталась тебе на Дворцовой площади. Еще один мой неудавшийся план… Впрочем, уже не важно. Ловушка настроена на Аэргара и, когда тот ступит внутрь круга, подхлестнет внутренний источник так, что он его попросту испепелит. И на этот раз размениваться по мелочам я не стану. Вся сила храма Хашатора обрушится на последнего императора из династии де Агадерр.
Я похолодела. Рид говорил то же самое, а значит господин министр действительно все продумал. И Аэргару ни в коем случае нельзя попадать сюда.
— Подумай, какому императору ты хочешь служить, — вкрадчиво произнес мужчина. — Ведь я все равно добьюсь того, что мальчишка придет сюда, только вот чего это будет стоить тебе…
— Камень все равно не работает, — сказала я, вспомнив о попытках Алессандры дозваться брата в пустыне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, влияние храма глушит его. Но мы немножко поможем.
Он вытащил из кармана маленький кинжал, резанул свою ладонь и подошел ко мне.
— Сделай все правильно, Дионея Исс-Алламир, — прошипел он и схватил меня за правое запястье.
Камень мгновенно разогрелся и так сильно, что я чуть не закричала. В глазах потемнело, а в голове зазвучал голос, такой далекий и такой любимый.