Читать интересную книгу Ксеноб-19 - Андрей Ливадный

Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии Иных, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для насекомоподобных существ они являлись не более чем частью неживой природы

Следует особо отметить, что для ксенобиан мертвая материя никогда не имела значения. Здесь уместна аналогия с человеком, который не обращает внимания на мелкие камни или траву под ногами, пока случайно не споткнется о крупный булыжник либо не порежет ногу побегом осоки…

Они не увидели Иных, потому что рассудок ксенобиан никогда не сталкивался с неживыми формами разума. Насекомоподобные существа не умели видоизменять металл или камень, значит, последние не представляли для них интереса.

Экспансия ксенобиан успешно развивалась на протяжении тысячелетий. Они колонизировали тридцать две звездные системы, пока однажды не встретились с Иными лицом к лицу.

Голос на мгновенье смолк, затем на экране появились кадры, запечатлевшие атаку сферических кораблей на черные, как смоль, суда ксенобианского флота.

Мрачные потрясающие кадры сопровождал короткий комментарий:

— Люди исследовавшие систему Ксеноба, столкнулись с низшими, не обладающими интеллектом формами Иных.

Эта цивилизация прошедшая весь путь научно-технического прогресса, совершила роковую ошибку развития: они пошли по пути совершенствования собственных тел, и в какой-то момент киборгизация достигла критического предела, за которым исчезал живой организм и возникал его преемник — разум, базирующийся на искусственных носителях.

Никто из людей не встречался с мыслящими формами Иных.

Они загадка, зловещая тайна,

Низшие механоформы этой расы выжгли все живое, уничтожив колонии ксенобиан, превратив в прах их родную планету, и едва не уничтожив остатки человечества.

Единственной гипотезой, объясняющей необратимые изменения, произошедшие с Иными, является инволюционная трактовка, предложенная Дмитрием Логиновым

…

Экраны потемнели.

Теперь в салоне «Ланцета» звучал другой человеческий голос, который они слушали, не смея перевести дыхания:

— ИНЫЕ…

Вне сомнения, они были похожи на людей, этому осталось множество свидетельств, полученных от ксенобиан, сталкивавшихся с представителями этой расы, что называется, «лицом к лицу». — Голос Дмитрия Логинова звучал совсем не так, как у профессионального диктора, комментировавшего предыдущий видеофрагмент. Он размышлял вслух, не думая об интонациях:

— Значит, упрощая задачу, их можно отождествить с людьми, хотя бы на той стадии, когда представители иной цивилизации еще не претерпели радикальных изменений, оставаясь созданиями эволюции, а не генной инженерия и кибернетики, какими их запомнили ксенобиане.

Они создавали машины, наделяя их функциями саморазвития, моделировали искусственные интеллекты, реализуя их на базе заимствованного у матушки-природы принципа построения нейронных сетей, стремились к физическому бессмертию, и в результате попали в ловушку, которую можно определить термином «инволюция».

С чего начался путь «самосовершенствования» Иных?

Я часто задавал себе этот вопрос, пытаясь найти ответ на него еще в ту пору, когда «Тандем» только готовился к старту в глубокий космос. Не имея прямых свидетельств, мне пришлось проводить параллели, искать закономерности в прогрессе собственной цивилизации.

Мы изобрели компьютеры, пройдя стремительный путь их совершенствования от громоздких устройств, до торжества нанотехнологий, но задолго до того, как минимизация вычислительных и запоминающих модулей позволила всерьез говорить о синтезе человека и компьютера, многие ученые разрабатывали данную проблему априори.

Что толкало нас на подобные исследования?

Мы изучали структуру мозга, и часто, очень часто заходили в тупик, не в состоянии разгадать тайн миллионнолетней эволюции. Развитие кибернетики проходило в десятки раз быстрее, и тут возникал неодолимый соблазн: создать синтез живого с неживым, соединить вычислительные мощности машин с собственным рассудком.

Прогресс не остановить… — Логинов произнес эти слова с грустной усмешкой, она ощущалась в интонации, словно ему было не по себе от мысли, что люди сами многие годы вели себя к пропасти:

— Не познав и десятой части возможностей собственного мозга, мы пошли на внедрение имплантов, которые не только расширяли наши интеллектуальные возможности, но, что немаловажно, являлись устройствами понятными и управляемыми. — После небольшой паузы продолжил он. — Был еще ряд причин по которым «нейро-» или «кибер-» модули получили широкое распространение.

Доказано, — человеку хватает собственной, дарованной природой памяти, чтобы запомнить в мельчайших деталях все впечатления, полученные в течение жизни. Но у биологической памяти есть и очевидные недостатки: нам порой сложно вспомнить необходимое в нужный момент, и трудно забыть то, чего помнить не хотелось бы совсем. Избыточность памяти зачем-то понадобилась эволюции, но часть сохраняемой десятилетиями информации так и лежит невостребованным, бесполезным грузом.

По свидетельствам ксенобиан представители иной расы решили проблему продолжительности жизни заменой органики на более долговечные материалы.

Но в таком случае, объема биологической памяти может попросту не хватить. Мои собственные импланты — прямое тому доказательство. Я уже не могу нормально жизнь без кибернетических расширителей, мое восприятие мира оскудело бы в десятки раз, лишись я соединенных с разумом кибермодулей.

Итак, следуя путем рассуждений, на первой стадии искусственной эволюции, у Иных, кроме биологического мозга, появилась не только дополнительная «кибернетическая» память, но и средства мгновенного удаленного доступа к базам данных или вычислительным мощностям других кибернетических устройств.

В таком случае, перед нами возникает образ пытливого, ищущего существа, стремящегося реализовать полученные возможности, но свидетельства ксенобиан прямо противоположны: когда ксеноморфы впервые столкнулись с разумными формами Иных, те вели себя апатично, не проявляя живого интереса к новому биологическому виду, вторгшемуся на их планету из глубин пространства, более того, они сами прекратили исследование и освоение космоса, о чем бесспорно свидетельствуют брошенные на произвол судьбы колонии.

Значит ксенобиане появились на родной планете Иных, когда те уже прошли некую стадию развития… но какую?

Что лежало в основе их равнодушия? Апатичность. Скука? Но почему? Разве Вселенная не полна интригующих тайн, а подсознание не хранит тревожащих разум воспоминаний?

Однако, загадки мироздания — это удел логики, но не чувств. Вдохновение необходимо художнику, писателю, поэту, человеку искусства, но не холодному математическому рассудку, познающему Вселенную, — для последнего важна ясность и скорость мышления.

Несомненно Иные, усовершенствовав свои тела, не встали под один штамп в плане сознания, — они не потеряли собственного «я», оставаясь индивидами.

Но они утратили главное: возможность к естественному воспроизводству, продолжению рода, их кибернетические тела уже не годились для элементарной физической близости, но разум… Он никогда и ничего не забывает, тем более таких основополагающих инстинктов, сформированных миллионами лет эволюции, как призыв к продолжению рода…

Сконструировать себе подобного? Ясно осознавая при этом, что получаешь эрзац?

Не тут ли скрывалась первая червоточина, подтачивающая выгодные устои вечного существования?

Психологическая травма, с которой не в состоянии справиться мозг, те самые неугодные воспоминания, закодированные природой инстинкты, которые начали причинять дискомфорт, а в прогрессе — буквально сводить с ума?

Наш механизм периодического обновления памяти, отторгающий ненужные воспоминания в глубинные слои подсознания, не означает, что такая информация утрачивается, мозг не забывает прожитого, и память о прошлом, когда они могли ЛЮБИТЬ, в определенный момент могла вырваться наружу, внося смятение и дискомфорт, ломая устои нового мировоззрения, швыряя бессметные личности в пучину бессильной ностальгии…

Выбор. Они встали перед выбором: помнить все, бессмысленно страдая, вернуть себе плоть, а вместе с ней и конечность бытия, или сделать следующий шаг, реконструируя разум.

Вечная жизнь?

Не слишком ли высокая плата за утрату человечности, со всеми ее преимуществами и пороками?

Общество Иных должно было расколоться. Одни не выдержали прессинга не находящих выражения чувств, и погибли, не важно как, другие повели себя более взвешенно, пытаясь устранить саму причину дискомфорта.