него появилась идея женить вас на ней. Так клиника останется в семье. А он в конце концов всё равно рано или поздно отойдёт от дел и передаст её вам с братом.
Алиев был целиком и полностью за этот брак. Дело в том, что чудесная девочка Карина, на самом деле, – далеко не подарок. Начнём с того, что мальчики её не интересуют. Эта барышня предпочитает девочек. А ещё она немного балуется наркотиками, хотя родители это всячески скрывают, тщательно подчищая все её косяки, созданные под кайфом. В общем, их устраивал бы вариант выдать её замуж за вас. Это избавило бы от сплетен о её ориентации. Возможно, вам бы удалось заставить её отказаться от наркотиков. Ну и Вы бы позаботились о её материальном положении после смерти Алиева.
Отец в спешном порядке начал налаживать с вами отношения и попытался подсунуть Карину вам в жёны. На её странице тут же появилось фото, которое должно было отпугнуть от вас других претенденток на вашу руку, а в идеале и сердце. Но что-то пошло не так – и вы всё-таки женились не на Карине. Отцу пришлось согласиться на этот брак, поскольку перемирие между вами было хлипким, он боялся, что вы выйдете из-под его контроля и он останется ни с чем. Поэтому ещё до вашей женитьбы начали разрабатывать план, как подложить Леру под кого-то другого.
Она в этом плане оказалась очень неудобной – вела довольно скромный образ жизни, не любила шумные университетские компании, так что подсыпать наркотики ей оказалось задачей не из лёгких. Особенно с учётом того, что после аварии вы шагу не давали ей ступить самостоятельно.
Поэтому было решено отправить вас на стажировку. Отец подсуетился – и вам освободили место в горящем проекте. А тут подвернулась эта свадьба Лериной подруги, на которую она никак не могла не пойти. А дальше вам всё известно.
Кстати, нам удалось найти очень интересное видео, как Ваш отец очень эмоционально разговаривает с Лерой возле отделения полиции, куда она приходила общаться со следователем по делу Павленко. Содержания разговора мы не знаем. Посмотрите сами.
Я сижу перед детективом и не могу выдавить из себя ни слова. Всё услышанное полностью разрушает мою картину мира. Всё переворачивается, земля под ногами наклоняется. И, кажется, больше нет никакой опоры, я лечу в бездну.
А потом мне показывают видео. Снято издали, но Леру видно чётко. И собеседника я узнаю сразу, хотя виден только его профиль. Он ведёт себя агрессивно, а потом бьёт её по лицу. Она падает, но он не помогает ей подняться, а продолжает что-то говорить, а потом, кажется, плюёт и уходит. Поднимает её какой-то прохожий. Она держится за голову – вероятно, при падении ударилась затылком о стену. Знать бы, что он ей говорил. Вспоминаю слова Рустама, он что-то говорил, что отец давил на Леру, чтобы она забрала заявление. Он ей угрожал? Может, тогда в зале суда охранник защищал её от моего отца?
– Сейчас мне уже очевидно, что отец изначально должен был стать главным претендентом на роль заказчика. Но мне и в голову не приходило. Он же одобрил мой брак и хорошо её принял. Больше всего я думал на тёщу. Очень уж она была против наших отношений, да и Леру увезла к себе, что было на неё не похоже. На Карину тоже думал. Хотя зачем я ей – не понимал. А на отца – нет, вообще не думал. Он же очень зависит от чужого мнения, а тут такая грязь. Для нас это страшный позор.
– Он неплохо замёл следы. То есть заинтересованность его в вашем браке с Кариной Алиевой он и не скрывал. А вот своё недовольство вашим браком с Лерой он не афишировал, более того, поощрял жену проявлять участие в вашей жизни.
– Как вы думаете, он знал, что Лера ждёт ребёнка?
– Не уверен. Как я понимаю, она узнала о ребёнке после вашего отъезда, когда маховик уже был раскручен. И информация о беременности вряд ли что-то изменила бы. Учитывая планы вашего отца, внук от Леры ему не был нужен. Поэтому не уверен, что он поменял бы планы, если бы даже узнал.
– Скажите, что я могу с этим сделать? Я хочу наказать отца. Не за себя. Я привык быть для него козлом отпущения и пережил все свои обиды уже очень давно. За Леру, за нашего не родившегося ребёнка.
– Все доказательства у вас на руках. Если полиции понадобятся какие-то уточнения, то мы готовы им содействовать. Но не думаю, что он реально получит какое-то наказание. Разве что резонанс, шумиха и всё то, чего он так боится.
Благодарю детективов и звоню Самохину. Прошу его задержаться в больнице. Боюсь, что он откажется со мной разговаривать. Но он с готовностью слушает меня, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.
Когда я заканчиваю, он долго молчит. Вспоминаю свой недавний шок – и понимаю его ощущения.
– Ты-то сам что об это скажешь?
– Мне было восемнадцать, когда отец выставил меня из дома без денег, запретив родным мне помогать. Мне тогда казалось, что я это заслужил. Хотя, откровенно говоря, наказание казалось мне излишне жестоким. Я долго не мог понять, почему годы идут, а он меня всё не прощает. Неужели мой проступок был настолько катастрофичным, что отец выкинул меня из жизни на долгие одиннадцать лет? И ведь я не был неудачником, чтобы он меня стыдился. Да, не всё у меня складывалось, но в целом же я много добился. Но ему до меня как будто вообще не было дела. Потом как-то вдруг он меня позвал, попросил прощения. Я удивился, но обрадовался. А выходит, это была игра – и он меня позвал лишь для того, чтобы с моей помощью решить свои проблемы? Осознавать это больно, оказывается.
Трудно сформулировать весь тот рой мыслей, что крутится в голове, дезориентируя.
– Выходит, он меня так и не простил? Как выкинул из своего сердца двенадцать лет назад, так ничего и не изменилось. И то, что он сделал с Лерой, – это звено той же цепи. Мой отец – страшный человек, которому плевать на человеческие жизни. И на родного сына, и на постороннюю ему девушку. Он тогда, не задумываясь, сломал мою жизнь. Но я хотя бы был виноват. Теперь же он сломал мою жизнь просто потому, что она не вписывалась