Тихонько прокравшись вдоль стены, Рания незаметно пересекла открытое пространство, пробираясь к садовой дорожке, и затерялась в тени раскидистых деревьев. Тишина, царящая в саду, нарушалась лишь редкими вскриками ночных терринсов, да тихим стрекотом мирад. Девушка осторожно шла по выложенной желтым камнем тропинке, но каждый шорох заставлял ее испуганно замирать и оглядываться. Страх и волнение не отпускали герцогиню ни на минуту. Рании казалось, что вот, сейчас, сад наполнится слугами и стражниками, ее остановят и вернут обратно в кейдаз, а разъяренный герцог жестоко накажет свою непокорную супругу за дерзость. Эти мысли мучили девушку, заставляя ее ускорять шаг и торопиться покинуть территорию дворца, как можно скорее.
Наконец, добравшись до нужного ей поворота, Рани обрадованно кинулась к высокому дереву. Именно его она заприметила сегодня утром, когда исследовала возможные пути побега. Теперь, до свободы оставалось совсем немного — нужно было всего лишь дойти до развилки и свернуть к неприметной тропке, уводящей в заросли мироний.
Дорога, выложенная грубым камнем, уходила вдаль, к многочисленным хозяйственным постройкам, и Рания почти бежала по ней, отсчитывая шаги. До заветной тропинки оставалось совсем немного. Шорох, послышавшийся со стороны замка, заставил герцогиню испуганно застыть.
— Дарим, ты Касима не видел? — Раздался грубый мужской голос. «Стражники! — В отчаянии стиснула руки девушка. — О, Всесвятой, помоги!» Рани бесшумно сошла с дороги и замерла, спрятавшись за деревом. Сердце испуганно стучало у нее в груди, дыхание сбивалось, ладони вспотели… Липкий страх пополз по позвоночнику, заставляя герцогиню нервно кусать губы и отчаянно молиться. Если ее обнаружат…
— Чего ты орешь, Асрам? Касим сегодня в увольнительной. Опять к своей вдовушке побежал, — недовольно отозвался Дарим. — Вот, попомнишь мои слова, добегается он! Узнает господин — не миновать нашему смельчаку обряда.
— Да, милорд скор на расправу, — хохотнул Асрам. — Вон, в прошлом годе Тередан с кухаркиной дочкой спутался, так теперь ходит по струночке, из дома на службу, как примерный семьянин. Чем уж Его светлость парня застращали, не знаю, да только тот и думать о гульках забыл, носится со своей Гинар, как с королевой.
— Вот, и Касим той же дорожкой пойдет. Быть ему женатым, это уж как пить дать, — проворчал Дарим.
— Да, коли господин узнает…
Рани слушала разговор стражников, а внутри у нее все обмирало от страха. Девушке казалось, что громкий стук ее сердца разносится далеко вокруг, и она отчаянно пыталась вспомнить заклинание тишины. Но, как назло, нужные слова вылетели из памяти, оставляя герцогиню абсолютно беспомощной.
— Ты склады проверил? — Раздался грубый голос Асрама. Мужчина достал трубку и чиркнул кресалом. Тонкий огонек выхватил из темноты крупный нос, длинные усы, глубокие морщины…
Рани затаила дыхание. Она часто видела этого стражника на воротах. Только бы он не застрял здесь надолго! Девушка устала стоять неподвижно, а мужчина, казалось, вовсе не торопился уходить с дороги, спокойно дымя своей трубкой и задумчиво поглядывая на залитый призрачным светом тариссы сад. Наконец, когда герцогиня уже совсем отчаялась, к Асраму подошел Дарим и недовольно прогудел:
— Ты долго тут прохлаждаться будешь? Пошли. Нам еще новую часть замка обходить.
Стражники свернули к парадной части дворца, а Рани с трудом перевела дух. Кажется, ей повезло!
Дальнейшее запомнилось герцогине смутно. Она пробиралась через заросли мироний, потом искала нужный лаз, застряла, зацепившись накидкой за торчащий железный штырь, долго выпутывалась, торопясь и бормоча проклятия и, наконец, выбралась на пустынную улицу, благодаря Всесвятого и торопясь поскорее покинуть окрестности дворца.
А дальше был порт, разговор с капитаном «Стремительного» и договор, скрепленный толстым мешочком, перешедшим к аверейцу. А потом, палуба корабля, раскачивающаяся под ее ногами и равнодушные взгляды вахтенных матросов, безо всякого интереса проводившие закутанную в темную накидку старуху. Морякам не было дела до пассажиров, набранных алчным капитаном. Близился час отплытия, и все мысли мужчин крутились вокруг оставленных в порту красоток, да о щедром вознаграждении, обещанном хозяином.
Когда девушка очутилась в тесноте душной каюты, силы покинули ее, и Рания устало опустилась на узкую койку. Герцогиня до сих пор не верила, что у нее все получилось. До самого рассвета, она вздрагивала от каждого шороха и ждала, что вот-вот отворится дверь, и войдут воины герцога. Однако время шло, первые лучи цируса робко заглянули в крошечное окошко, судно вышло в открытое море, а ее так никто и не хватился. Обессиленная и уставшая Рани истово поблагодарила Всесвятого и сняла надоевшую накидку. Все получилось! Она смогла сбежать от непонятного мужчины — своего супруга, — и теперь, впереди ее ждет неизвестность и… свобода.
— Ваша светлость, — в кабинет герцога торопливо вошел Хараз. — Император велел…
— Да, чтоб тебя! — Лорд Рэйтан раздосадованно посмотрел на секретаря и огорченно закрыл портал. «Не успел, — вздохнул мужчина. — А ведь, еще немного, и уже был бы во дворце, в спальне жены.»
— Ваша светлость, аверейские послы прибывают рано утром, и Его величество приказал вам встретить их.
— А что, лорд Берсимер уже не в состоянии заниматься этим? — Раздраженно спросил герцог.
— Герцог Крейнский занемог, Ваша светлость, — сдержанно ответил секретарь.
— Разумеется, — проворчал лорд Рэйтан. — Этот старый лис всегда знает, когда нужно слечь при смерти.
— Не могу знать, Ваша светлость, — невозмутимо продолжил Хараз. — Но Его величество велели вам заняться встречей и переговорами.
— Подготовь необходимые бумаги и распорядись о приеме, — отрывисто бросил герцог, отворачиваясь к окну.
Все его планы рассыпались в прах — зная дотошность аверейцев, рассчитывать на скорое возвращение домой не приходится.
Однако в Эршею герцогу пришлось вернуться гораздо раньше, чем он ожидал. Вечером следующего дня, Амар доложил своему господину, что леди Рания исчезла, и никто не может ее найти. С самого утра велись поиски, но герцогиня словно сквозь землю провалилась.
— Ваша светлость, простите, не уследили, — каялся управляющий. Его голос дрожал, глаза испуганно бегали. Даже проекция передавала тот страх, что испытывал Иль-Саир.
— Когда стало известно об исчезновении миледи? — Пытаясь сдержаться, спросил герцог.
— Утром, господин. Джая пришла прислуживать госпоже, но постель Ее светлости оказалась нетронута, а самой герцогини и след простыл.