– Не может быть, – вымолвила она. – Как же это…
Две слезинки покатились по ее щекам.
– Какой ужас, – всхлипнула она. – А мне казалось, что я его совсем не люблю… Иногда думала, что ненавижу… Но тогда мне было бы все равно. А мне не все равно.
Она сидела, глядя перед собой, и из глаз ее текли слезы.
Наконец она, борясь с рыданиями, снова заговорила:
– Самое ужасное, что теперь все разрешилось. В смысле, мы с Джералдом можем пожениться. Я могу делать все что заблагорассудится. Но чтобы такой ценой… Я не хочу, чтобы отец умирал… Не хочу. Папочка… папочка…
Впервые с минуты своего появления в «Тисовой хижине» инспектор Нил встретил человека, искренне горевавшего по покойному мистеру Фортескью.
Глава 9
– Похоже, что это жена, – предположил заместитель комиссара полиции.
Он внимательно выслушал отчет инспектора Нила. Суть была изложена блестяще. Ясно, кратко, но все необходимое было сказано.
– Да, – повторил заместитель комиссара, – похоже, это дело рук жены. А вы сами, Нил, что думаете?
Инспектор Нил согласился с мнением начальства. При этом про себя он цинично подумал: жена идет на такое ох как часто – или муж, в зависимости от ситуации.
– Что ж, возможность у нее была. А мотив? – Заместитель комиссара сделал паузу. – Мотив есть?
– Думаю, сэр, что да. Мистер Дюбуа.
– Считаете, он имеет отношение к смерти Фортескью?
– Нет, сэр, этого я бы не сказал… – Инспектор Нил на секунду задумался. – Он слишком дорожит собственной шкурой. Может, он и догадывался, что у нее на уме, но чтобы он был замешан – этого я представить не могу.
– Слишком осторожен?
– Более чем.
– Что ж, с выводами спешить не будем, но как рабочая гипотеза, это годится. А две другие дамы, которые могли отравить кофе?
– Это дочь и сноха, сэр. У дочери есть некий молодой человек, о котором отец не желал и слышать, запрещал ей выходить за него замуж. А тот ни за что не брал ее в жены без приданого. Таким образом, у нее появляется мотив. Насчет снохи не скажу ничего определенного. Пока мало данных. Но отравить Фортескью могла любая из трех, и я не представляю, как это мог сделать кто-то еще. Да, горничная, дворецкий и повариха готовили завтрак или подавали его на стол, но как они могли знать наверняка, что токсин достанется только Фортескью и никому другому? Если, конечно, это был токсин.
– Это был токсин, – подтвердил заместитель комиссара. – Мне только что прислали отчет о вскрытии.
– Значит, с этим ясно, – подытожил инспектор Нил. – Можем ехать дальше.
– Какое впечатление производят слуги?
– Дворецкий и горничная явно нервничают. Впрочем, тут нет ничего необычного. Нормальное явление. Повариха в ярости, а уборщица хоть и хмурится, но довольна. Все вполне естественно, ничего особенного в их поведении я не заметил.
– Еще кто-нибудь вам показался подозрительным?
– Пожалуй, нет, сэр. – Перед мысленным взором инспектора невольно возникла Мэри Доув и ее загадочная улыбка. За этой улыбкой едва заметно, но явно чувствовалась враждебность. Вслух он произнес: – Раз установлено, что это токсин, не худо бы выяснить, как его получили или изготовили.
– Именно. Что же, Нил, действуйте. Кстати, здесь сейчас мистер Персиваль Фортескью. Я успел перекинуться с ним парой слов, и он ждет вас. Другого сына мы тоже отыскали. Он сейчас в Париже, в «Бристоле», вылетает к нам сегодня. Пожалуй, вам лучше встретить его в аэропорту.
– Да, сэр. Я и сам так думал…
– А с Персивалем Фортескью поговорите прямо сейчас. – Заместитель комиссара хмыкнул. – Чопорный Перси, вот кто он такой.
Мистер Персиваль Фортескью оказался достаточно видным, подтянутым мужчиной лет тридцати – тридцати пяти, с блеклыми волосами и ресницами и слегка педантичной манерой выражаться.
– Как вы понимаете, инспектор Нил, это известие страшно меня потрясло.
– Могу себе представить, мистер Фортескью, – сказал Нил.
– Хочу заметить, что позавчера, когда я уезжал, отец был в добром здравии. Это пищевое отравление было очень внезапным?
– Вы правы, очень внезапным. Но это не было пищевое отравление, мистер Фортескью.
Персиваль внимательно посмотрел на инспектора и нахмурился.
– Вы хотите сказать, инспектор, что кто-то умышленно отравил моего отца?
– Да, сэр, похоже, что так.
– Какой кошмар!
– Вполне с вами согласен, мистер Фортескью.
– Теперь я понимаю все недомолвки в больнице, – пробормотал Персиваль, – мол, поезжайте домой, там все узнаете. – Он замолчал. Потом задал вопрос: – А похороны? – Да, интонация была вопросительной.
– Официальный осмотр трупа завтра, после вскрытия. Процедура будет чисто формальной.
– Понимаю. Так всегда и делается?
– Да, сэр. В наше время – да.
– Хотелось бы знать, у вас уже есть какое-то мнение, подозрение насчет того, кто… Я, право… – Он снова осекся.
– Пожалуй, делать выводы рановато, мистер Фортескью, – пробурчал Нил.
– Да, верно.
– Но вы нам очень поможете, мистер Фортескью, если ознакомите нас с намерениями вашего отца в смысле наследства. Или свяжете меня с его адвокатом.
– Его адвокаты – фирма «Биллингсли, Хорсторп и Уолтерс» с Бедфорд-сквер. Но с основными пунктами его завещания вас могу ознакомить и я.
– Сделайте такое одолжение, мистер Фортескью. Боюсь, этого все равно не избежать.
– Два года назад отец женился и составил новое завещание, – отчеканил Персиваль. – Он отписал по нему сто тысяч фунтов своей новой жене и пятьдесят тысяч фунтов – моей сестре Элейн. Все остальное наследую я. Собственно, я и сейчас совладелец компании.
– А ваш брат, Ланселот Фортескью, в завещании не упоминается?
– Нет, отец и брат давно не общаются.
Нил с прищуром взглянул на собеседника, но Персиваль, судя по всему, говорил вполне искренне.
– Итак, – подытожил инспектор Нил, – по завещанию наследство делят между собой три человека: миссис Фортескью, мисс Элейн Фортескью и вы?
– Боюсь, мне особенно наследовать нечего. – Персиваль вздохнул. – В связи со смертью отца меня ждут большие расходы, это вам понятно. К тому же в последнее время отец был… скажем, весьма неблагоразумен в некоторых своих финансовых сделках.
– У вас с отцом не было серьезного разговора с глазу на глаз по поводу того, как вести дела? – Этот вопрос инспектор Нил задал как можно более непринужденно.
– Я высказал ему свое мнение, но, увы… – Персиваль пожал плечами.
– Слегка погорячились, да? – поинтересовался Нил. – Если называть вещи своими именами, вы здорово поскандалили?
– Этого я бы не сказал, инспектор. – От досады на лбу Персиваля выступили красные пятна.
– Тогда, видимо, вы разругались с отцом по другому поводу, мистер Фортескью.
– Мы с ним не ругались, инспектор.
– Вы уверены? Впрочем, не важно. Вы сказали, что ваш отец и брат по сей день не общаются?
– Да, это так.
– Тогда, пожалуйста, объясните, как понимать это?
И Нил передал ему телефонограмму, записанную Мэри Доув.
Персиваль прочитал и издал восклицание, полное удивления и досады. Он был ошарашен и взбешен.
– Не понимаю, ничего не понимаю. Просто не могу в это поверить.
– Тем не менее это правда, мистер Фортескью. Сегодня ваш брат прилетает из Парижа.
– Но это невероятно. Немыслимо. Я отказываюсь это понимать.
– Отец ничего вам об этом не говорил?
– Ни слова. Какое коварство – вызвать Ланса и утаить это от меня!
– И вы даже не представляете, почему он так поступил?
– Конечно нет. Это вполне в духе его последних выходок… ведет себя глупо… необъяснимо… этому надо положить конец… Я…
Персиваль прервал себя на полуслове. Краска снова отлила от его бледного лица.
– Я совсем забыл, – признался он. – Начисто забыл, что отец умер.
Инспектор Нил сочувственно покачал головой.
Персиваль Фортескью собрался уходить. Взяв шляпу, он сказал:
– Позвоните, если что-то от меня потребуется. Хотя, – он сделал паузу, – вы, наверное, будете появляться в «Тисовой хижине»?
– Да, мистер Фортескью. Один из моих людей уже сейчас там.
Персиваль чуть брезгливо пожал плечами.
– Все это крайне неприятно. Чтобы такое случилось с нами…
Он вздохнул и направился к двери.
– Большую часть дня я проведу на работе. Там сейчас будет дел невпроворот. Но к вечеру вернусь домой.
– Очень хорошо, сэр.
Персиваль Фортескью вышел.
– Чопорный Перси, – пробормотал Нил.
Сержант Хей, все это время тихо сидевший у стены, поднял голову и спросил: «Что, сэр?» Но, не получив ответа, задал следующий вопрос:
– Сэр, что вы обо всем этом думаете?
– Не знаю, – буркнул Нил. Потом негромко процитировал: – «Все они очень неприятные люди».
Эти слова сержанта Хея явно озадачили.
– «Алиса в Стране чудес», – пояснил Нил. – Вы что, Хей, с Алисой не близкие друзья?
– Это что-то классическое, да, сэр? – спросил Хей. – По третьей программе гоняют? А я третью программу никогда не слушаю.