Она прошла по длинному коридору (темный паркет, деревянные плинтусы, белые крашеные стены) и остановилась перед распахнутой дверью мастерской.
– …эта вечная борьба сил света с силами тьмы и неизбежной победой сил света. На самом деле силы света никогда не побеждали. И не могут победить. И не должны побеждать. У каждого из нас есть своя тень, свое sol nigredo,[22] и чем бы мы стали без него? Формирование системы из пар противоположностей – обязательное условие для синтеза, поскольку именно синтез в конечном итоге и является нашей целью. Объединение, а не расторжение. Принятие, а не отрицание.
Ничего себе разговорчики! И это в десять утра.
Обняв друг друга за плечи, путешественник и его гид стояли перед мольбертом и рассматривали какую-то картину. При этом они азартно спорили, пересыпая нормальную, вразумительную речь словечками типа «трансцендентный», «интеграция», «персонификация»…
– …змееподобный Нус или Агатовый демон, который в эллинистическом синкретизме связывается с Гермесом. Этот древний дух представляет также и дух алхимии, который сегодня мы называем бессознательным. Хотя ранние христиане объявили его дьяволом, его нельзя считать тождественным злу; просто он обладает неудобным свойством существа, находящегося по ту сторону добра и зла… он в некотором смысле предшествует этим понятиям, как и сознанию в целом…
Ксения постучала пальцами по дверному косяку, и оба моментально умолкли.
– Можно?
– Что за вопрос? – с улыбкой повернулся к ней Хэнк. – Конечно!
Несколько картин расставлены в ряд у стены. Рассмотрев их по очереди, Ксения начала улавливать смысл случайно подслушанных слов. Светоносный Нус, дух алхимии… Гермес-Меркурий, величайший трикстер… У изображенного на одной из картин змееподобного существа с двенадцатилучевой короной на голове – лицо Ника. А некто, сжимающий в руке магический кадуцей, хотя и напоминает разрезом глаз и очертаниями губ того же Ника, буквально разит наповал хищной, бесстыдной, непобедимой женственностью, свойственной самым опасным из древних богинь.
– Нравится? – тихо спросил Ник, останавливаясь у нее за спиной.
– Да. Просто не знаю, что сказать.
– Он видел подлинный мир.
Ксения исподтишка взглянула на Хэнка. Сейчас он уже ничем не напоминал вчерашнего сумасшедшего. Более того, она чувствовала, что этот новый Хэнк, этот мрачноватый, элегантный и несомненно интересный мужчина внушает ей чуть ли не робость – и этому легко найти объяснение, в особенности если припомнить их с Ником ночной аттракцион на ковре.
Сам же Хэнк, что здесь, на фоне своих шедевров, что на кухне, во время завтрака с традиционной чашечкой кофе, ни малейшей неловкости в ее присутствии не ощущал. Любезно улыбался, пододвигал ей стул, говорил о том о сем, как будто не она несколько часов тому назад корчилась перед ним совершенно обнаженная, совершенно пьяная да вдобавок нанизанная на член такого же обнаженного, хотя и чуть менее пьяного, мужчины. Темные волосы, слегка вьющиеся на концах, темные сощуренные глаза… Ксения не сомневалась в том, что он пользуется огромным успехом у дам.
– Ну что? – спросил Ник, поправляя ее длинную челку, как будто она была маленькой девочкой, которая только что встала с постели. – Едем домой?
– Да, я уже позвонила маме.
– Я еду с вами, – объявил Хэнк. И посмотрел на Ника. – Проводим ее, а потом… – Глаза его стали еще темнее. – Кажется, у тебя есть кое-какие дела.
Ник спокойно встретил его взгляд.
– Да, но это мои дела, Георгий.
– Ты мой гид по кислотным пространствам. Я заинтересован в твоем благополучии.
– Все будет хорошо.
– Да, но я должен быть уверен, – копируя его интонации, произнес Хэнк. – И потому я еду с тобой.
Они стояли в одинаковых позах – прямая спина, приподнятый подбородок – и мерили друг друга уничтожающими взглядами, как фехтовальщики перед боем. Ксения молча повернулась и вышла, не дожидаясь, пока ее об этом попросят. Есть вещи, которых женщине лучше не знать.
* * *
Хэнк шевельнулся, глянул краем глаза на оставшуюся приоткрытой дверь.
– Верещагин, ты мне друг или нет?
– Я тебе друг, – осторожно отозвался Ник. – Но у меня есть проблема.
– Мы решим твою проблему. Сегодня же.
Тот помолчал.
– Я не беру в долг у друзей.
– Один раз, – улыбнулся Хэнк. – В порядке исключения. Чтобы дать мне возможность попросить кое-что взамен.
– Что именно?
– Ты окажешь мне услугу.
Ник молча взглянул на него.
– Ты познакомишь меня с Томпсоном и Келлер. Ведь ты до сих пор поддерживаешь с ними связь, не так ли? У тебя есть e-mail, у тебя есть номер телефона… – Хэнк улыбнулся шире. – Я прав?
– Да, – после паузы отозвался Ник. – Но учти, одного знакомства мало. Чтобы попасть в группу, нужно пройти полное медицинское обследование. Тесты, анализы и все такое прочее. Среди них есть обязательные, а есть рекомендуемые. От части рекомендуемых ты можешь отказаться, но чем толще в итоге окажется твоя медицинская карточка, тем больше у тебя шансов на успех.
Хэнк разглядывал его, щуря уголки глаз.
– Ты от чего-то отказывался?
Ник тяжело вздохнул.
– Я согласился даже на альгометрию.
– Ого! А это еще зачем?
– Джон обратил внимание на то, что я вздрагиваю, когда мне в вену входит игла.
Прикусив зубами сигарету, Хэнк оглянулся в поисках зажигалки. Ник протянул ему свою. В воздухе заклубился сизый дымок.
– Ладно, – после длительных раздумий нехотя произнес Ник. – Я принимаю твое предложение. У меня нет выбора.
– Наконец-то, брат мой, ты попал в самую точку.
Они обсудили детали. Хэнк считал, что к делу следует приступить незамедлительно.
– Я только сделаю один звонок…
– Думаешь, надо ехать в офис?
– Обязательно. Передача наличных должна состояться в присутствии свидетелей, причем не только с нашей стороны. А для закрепления эффекта она еще напишет нам расписочку…
– Там у них охрана при входе.
– Я же сказал, мне нужно сделать один звонок.
– У нас будет группа поддержки?
– Вроде того. – Хэнк снизошел до объяснений: – Двое ребят из Долгопрудного. Это ветераны «Альфы», вневедомственная охрана их не остановит.
Ник присвистнул:
– Ну и знакомства у тебя!
– Ой, кто бы говорил…
Ксения, с испуганными глазами и сумочкой на коленях, уже сидела в прихожей на кожаном пуфе и готова была по команде сорваться с места. Интересно, подумал Ник, подходя и целуя ее в щеку, как много ей удалось подслушать из нашей с Хэнком приватной беседы? Хотя, быть может, это и к лучшему. Меньше придется объяснять потом.
Глава 17
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});