"Полчаса!", – прикинул я, взглянув на часы через некоторое время. Никто не появился. Ну и прекрасно!
Голому собраться – только подпоясаться, так что я споро свернул накидку, упаковав в один из боковых карманов баула, после чего закинул оный на плечи. Мне предстоял очередной длительный переход. Правда, в этот раз он пройдет по местам более оживленным – через ряд огородных массивов. Сегодня выходной – народу примерно моего типажа должно быть более чем. Выделяться не буду.
До первого массива я добрался минут за двадцать, решив тут же это дело отметить в местном магазинчике.
Чудеса начались уже на входе. Секунд на тридцать меня буквально "согнуло" объявление с лаконичным "Вчера из сельпо украдены деревянные счеты и другая оргтехника. Требуем вернуть, иначе в кредит больше не отпускаем!".
Дата. Подпись. Годичной давности.
Подивился, конечно, но шаг вперед все же сделал.
Даже удивительно, до чего приятно может быть внутри железного ангара с надписью "Продукты" над распахнутыми настежь створками, сразу за которыми виднелась обычная пластиковая дверь. Внутри, кроме меня и продавщицы, оказалось еще два тела. Они уже почти протрезвели, но явно спешили исправить сие упущение новой порцией живительной влаги. Бывает. Вырвались люди из серого круга рабочих будней, вот и решили отметить банькой, шашлычной и ей самой… Беленькая которая.
– Говорите, – устало (с самого обеда!) махнула продавщица рукой, тут же кивнув в сторону покачивающихся товарищей. – Они не решили.
Ну, судя по пустоте в глазах, определиться с "поправкой" им предстоит еще не скоро. Постарались ребята. Я такое у Кола видел, когда он встретил своих сослуживцев. Накатили во славу штурмовиков Карантая. Так он в первый день даже как его зовут вспомнить не мог! А ведь он, наверное, единственный, чье имя я не сокращаю. Просто потому, что короче уже некуда. Орка действительно родители осчастливили именем Кол.
– Мне "Чародейку"! – Попросил я, с блеском в глазах указав на вафельный стаканчик, покрытый сверху шоколадом с орехами.
Средних лет женщина даже улыбнулась моему энтузиазму. А чего? Мороженное я люблю! Ем редко, но… Люблю. А тут у него помимо основной функции еще одна будет. Ну кто может назвать более мирную картину, чем уплетающий холодное лакомство человек?!
Так что совместим приятное с полезным!
– Извините, – уточнил я. – А оргтехника‑то нашлась?
Женщина негромко хихикнула. Бросив быстрый взгляд на все еще страдающих от похмелья и мучительных мук выбора мужичков, она заговорщицки подмигнула:
– Деньги начали "забывать" приносить. А отказывать просто так неудобно. Вот и пришлось…
* * *
Все мы в детстве делали тайники и "секретики".
Девочки ограничивались каким‑нибудь прижатым осколком бутылки красивым цветочком, который засыпался сверху тонким слоем песка. Эх, как ругались мамы, находившие такие подарки. Ведь зачастую такие игры происходили в самых обычных песочницах и на детских площадках. Так что кому "секретик", а кому и осколок, о который можно запросто порезаться. Парни к своим тайникам подходили куда как серьезнее, устраивая их на стройках или даже организовывая целые партии в ближайший парк, чтобы спрятать чем‑то памятные камушки, крышки, а то и послание самому себе под особо понравившимся деревом.
С таким же увлечением, кстати, искали и чужие тайники. Ну кто из нас не представлял себе Томом Сойером в поисках "заначки" индейца Джо? Мне вот очень было бы интересно найти мушкеты, порох и… Что там еще?
Еще дальше пошли те, кому уже более профессиональные схроны приходилось устраивать по роду деятельности. Как правило диверсионной или противодиверсионной соответственно. Ну и про всяких "кладменов" я просто молчу.
Обычному взрослому человеку тайник ни к чему. Есть куда более эффективные способы сохранить нечто ценное.
"Хотя и тут бывают исключения!", – отметил я, присаживаясь на корточки возле не слишком примечательного деревца. До города отсюда далеко, так что даже случайный наркоша в поисках "закладки" сюда вряд ли забредет, да и место не самое приметное. Но я точно не перепутаю. Пошлялся я по лесам в свое время. Правда, все больше другого мира. Но внимание к мелочам и умение ориентироваться на любой местности и здесь вполне работают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так, рюкзак в сторону, достаем нож. Этот тайник я организовал каких‑то дней десять назад. До этого действовали немного другие схемы на случай полного звездеца. Правда, чтоль серьезной засады они не предполагали… Но вот успел приготовиться перед крайним прогоном. Не то чтобы я чего‑то такого ожидал. Просто сложилось.
– Таааааак, вот оно! – Обнаружил я искомое, аккуратно вырезая лезвием слой дерна, и откладывая его в сторону.
Теперь всего‑то и осталось, что поддеть небольшую дощечку, что я приспособил в качестве своеобразной "крышки" и достать хорошенько так завернутый пленку пакет.
– Вообще‑то, я рассчитывал, что пролежишь ты тут подольше! – "Извинился" я. – Но что поделаешь…
Вам кажется, что говорю сам с собой? Ну да, говорю! Два с лишним дня в одиночестве, не считая быстрого "смол толка" с кассиршей. А звук голоса все‑таки бодрости придает. Пусть даже и собственного!
В пакете ничего криминального не было: небольшой ключ, десять тысячных и двадцать пятисотрублевых купюр. Здесь же лежал и небольшой конвертик из пластика. Его я и вскрыл, ногтем подцепив небольшую пластинку. А на ней всего‑то пара строк нацарапана и небольшая схемка.
Ключик – тот самый подарок Азамата. Теперь у меня есть и адрес, по которому находится подходящая ему замочная скважина.
Скажу честно, мне уже не терпелось подобно Буратино сорвать холст с нарисованным очагом и провернуть золотой ключик. Хотя бы потому, что там я, скорее всего, смогу выспаться под крышей и поесть чего‑нибудь горячего.
И если очень потороплюсь, то до темноты до места я доберусь.
А по темноте что‑то вокруг цели шарахаться не слишком хочется. Во‑первых, там сам черт ногу сломит, а мне сейчас только травмы для полного счастья не хватало, а, во‑вторых, крадущаяся темною порою фигура подозрения вызывает куда больше, чем обычный прохожий средь бела дня. Аксиома.
* * *
– Ты Петрович? – Уточнил я у слегка плутоватого на вид мужичка.
Тот неохотно оторвал взгляд от журнала с кроссвордами, на который. похоже, просто тупо смотрел вот уже несколько минут. Гостю он явно не был рад.
– Кому Петрович, а кому и Сидор Васильевич! – Злобно донеслось откуда‑то из некогда рыжей всклокоченной бороды.
– Не бузи! – Порекомендовал я, ударив по столу его конурки… Донышком бутылки.
Водочной.
Опухшее лицо тут же просветлело. Появление "законного налога" сторож небольшого гаражного кооператива, расположенного в довольно удаленном районе (про такие люди меж собой обычно говорят куда проще: "В ебенях!".), воспринял с видимым воодушевлением.
– Ага! – Решил мужичок.
– Ну? – Переспросил я.
Мужик окинул меня взглядом. Если бы не предупреждение Азамата, точно решил, что он про меня забудет через два шага. Ан нет, похитрее дядька был.
– Как записать? – Поинтересовался он, довольно сноровисто доставая здоровый, но донельзя замусоленный гроссбух.
Уж не ровесник ли сей фолиант первому здесь поставленному гаражу? Хотя… Если верить его внешнему виду, то первыми тут свои машины парковали еще динозавры.
– Ну, напиши "Джугашвили Иосиф Виссарионович"! – Предложил я, пожимая плечами.
Мужичок мгновенно вскинулся от такого предложения. Аж борода вспушилась в праведном гневе.
– Ты, молокосос, Сталина не трогай! – Ударил он, кулаком по столу, но тут же своей горячности и убоялся.