Придворные дамы Ханны помогли ей снять свадебное убранство, и его молодая жена была одета в простую ночную рубашку с отделкой из кружев. В намерения Майкла не входило, чтобы Ханна находилась в ней слишком долго.
Их свадьба была просто короткой сказкой. Сама церемония проходила в соборе Святого Марка в Вермистене. Майкл был очарован видом Ханны в ее кремовом шелковом свадебном платье и бриллиантовой короне. Королева настояла, чтобы она ее надела.
Шею Ханна украсила знакомым Майклу бриллиантовым колье. С тех пор прошло уже много месяцев.
— Ты разочарован, что больше не можешь быть солдатом? — спросила она, помогая ему снять рубашку.
— Как принц, я больше могу помочь войскам, — признался Майкл. — Я договорился о том, чтобы доставить на фронт провиант. Генерал был весьма благодарен, даже несмотря на то, что ему пришлось предоставить мне почетное увольнение из Британской армии.
Ладони Ханны скользили по его обнаженной коже, и Майкл наклонился, чтобы поцеловать ее шею. Пьянящий аромат жасмина окутал его.
— А как насчет тебя? — тихо спросил он, приподнимая подол ее ночной рубашки и скользя по шелку ее бедер. — Я посадил тебя в тюрьму этой жизни как свою принцессу. Полна сожалений?
— Вовсе нет. — Она резко вдохнула, когда он — снял с нее рубашку. — Я ошибалась, думая, что этот мир будет мне тюрьмой. Это тюрьма лишь тогда, когда ты позволяешь другим командовать тобой.
— Принцесса, командуй мной.
Майкл встал перед ней на колени, погладил ее длинные ноги, целуя нежную кожу. Он проложил поцелуями дорожку к ёе грудям, дразня и пробуя ее на вкус, пока Ханна не обхватила порывисто его голову.
— И каков твой приказ?
— Снимай одежду.
И Майкл повиновался. Когда он снял с себя все, Ханна обняла его за шею, и он поцеловал ее долгим поцелуем. Майкл поднял ее на руки и отнес к постели. Положив ее на покрывало, он протянул руку к ее снятой короне. С лукавой улыбкой он возложил ее ей на голову.
— И каков твой приказ сейчас? — Майкл накрыл ее тело своим, наслаждаясь от того, как она трепещет от желания.
— Люби меня, — прошептала она приподнявшись, чтобы поцеловать его.
Майкл коснулся губами ее кожи, восхищаясь, что теперь она принадлежит только ему. Его принцесса и его любимая жена.
— Всегда, — пообещал он.
Эпилог
Ханна сидела на полу в гостиной и поила чаем плюшевого медвежонка. Эмили Честерфилд, графиня Уайтморская, наблюдала, как девочки угощали шоколадными конфетами кукол-гостей. Бриллианты и бесценные драгоценные камни висели на шеях у малюток, а на головах у них сверкали диадемы.
— Не знаю, как ты, но я не собираюсь туда идти, — заявил граф Уайтморский, кивнув Майклу, который остановился рядом с ним в дверном проеме. — Меня могут заставить надеть корону.
Ханна улыбнулась и поднялась.
— Майкл уже обязан надевать корону по официальным случаям, — сказала она своему брату, подойдя ближе к мужчинам. — Это цена того, чтобы быть принцем.
Майкл поцеловал ей руку.
— Вы не пригласите нас на чай?
Графиня обнимала за плечи его дочь Шарлотту. У четырехлетней Шарлотты волосы были заплетены в две косы, одна — с розовой лентой, другая — с алой. Она унаследовала красоту своей матери, но упрямство было чертой ее деда.
— Папа, ты будешь сидеть рядом со мной.
Майкл позволил Шарлотте взять себя за руку и отвести к столу. Его дочь выбрала шоколадное печенье с чайного подноса и запихнула ему в рот.
— Я сама приготовила его с помощью тети Эмили, — объяснила она.
Майкл усадил ее к себе на колени.
— Очень вкусно.
Шарлотта послала ему солнечную улыбку и обняла. При этом диадема из сапфиров и бриллиантов съехала ей на лоб, и Майкл поправил ее. Гордость и удовлетворенность наполняли его вместе с благодарностью, что сейчас он может дать своей жене и дочери все, что они пожелают.
К ним подошла Ханна, и Майкл взял ее за руку.
Пока их дочь болтала со своей кузиной Викторией и графиней, он встретился взглядом с женой. Улыбка Ханны светилась любовью и радостью.
Шарлотта спрыгнула с его колен, чтобы напоить кукол чаем, и Майкл повернулся к Ханне с озорным огоньком в глазах. Он бросил взгляд себе на колени и прошептал:
— Место освободилось.
— Нет, негодник! — Ханна положила руки ему на плечи и со смехом прошептала на ухо: — Это будет непристойно.
— Мне нравятся непристойности, — прошептал он в ответ. — Мы вполне можем вести себя непристойно позже.
— Да, позже, — пообещала она.
В его взгляде она увидела силу желания и то, как много она для него значит, как сильно он ее любит.
Взяв его руку в свои, Ханна одарила его ласковой улыбкой:
— Или раньше.
Примечания
1
Тарлатан — жестко прокрахмаленная кисея.