— Помнишь, ты забыла телефон в машине? Вот тогда я все о тебе и узнал. Кто ты, где учишься, где проходишь стажировку и где живешь. Я всегда проверяю людей, которые так «случайно» пытаются ворваться в мою жизнь. Я знал о тебе все. Абсолютно. И как видишь, оказался прав.
— Тогда зачем ты продолжал, если все знал? Ты...ты спал с Кэсси, ты спал со мной. Зачем?
— Мне было интересно, как далеко ты зайдешь. Я знал, что ты будешь искать встречи со мной, и ты это делала. Пыталась расположить к себе. Была такой недотрогой. Я предугадывал каждый твой шаг. Хизер убеждала меня остановиться, но я не мог. Кстати, она сразу тебя узнала. В отличие от меня, она запомнила тебя в редакции после нашего с ней визита к Катрин. Мне пришлось убедить ее подыграть мне, чтобы ты ничего не заподозрила. Как тебе такой спектакль, Грейс? Нравится быть в неведении?
Он нажимает на кнопку, и на большом экране появляется картинка. Все тело немеет, как только я узнаю на видео саму себя. Я в том доме, где мы с Эриком провели выходные. Вот я иду по коридору, постоянно оглядываясь назад. Тогда я боялась, что Хант раскроет меня или что-то заподозрит. Картинка меняется, и теперь я наблюдаю за собой из той самой комнаты, где я делала снимки. Смотрю на все это почти не дыша. Осторожно бросаю взгляд на Эрика, и тут же жалею об этом. Холод пробегает по спине от его пронзительного взгляда, направленного на меня.
Снова смотрю на саму себя. Ту Грейс, которая еще не подозревает, что ее снимает камера. Которая понятия не имеет, во что она вляпалась.
— Узнаешь себя? — спрашивает Эрик, прекрасно зная, что у меня нет выбора ответить что-то другое. Он загнал меня в тупик. — А здесь?
На экране появляется видео из его квартиры. Комната его сестры. Я делаю снимок, пока она смотрит в окно. Господи. Внутри все пылает от злости на саму себя. Просто идиотка. Как можно было быть такой наивной?
— Я все о тебе знаю, Грейс Майер, — снова говорит Эрик, пока я медленно утопаю в отчаянии. Последние два дня были для меня слишком тяжелыми. Но это…это добило меня. Окончательно. Бесповоротно.
Поднимаюсь с дивана и на ватных ногах подхожу ближе к экрану, чтобы взглянуть поближе на весь этот фарс. Слезы стекают по щекам. Внутри так больно. Я думала, он ничего не знал. Я так отчаянно пыталась скрыть от него всю правду. Он знал обо мне абсолютно все, а я лгала ему, пытаясь придумать нелепую историю своей ненастоящей жизни.
— Ты играл мной? Все это время…
Делаю вдох и выдох. В груди громко бьется сердце. Все тело дрожит. Я чувствую себя незащищенной, слабой, уязвимой.
— Да, отчасти, — слышу в ответ, и эти слова бьют еще больнее. — Но знаешь, что самое ужасное, Грейс?
— Что? — Продолжаю смотреть на экран, не в силах взглянуть Эрику в глаза.
— Все, о чем я тебе рассказывал…было правдой. Я до последнего надеялся, что ты поступишь иначе. Что…что-то в тебе не даст сделать этот шаг. Но ты его сделала. — Я слышу его шаги позади. Слышу, как он подходит. Чувствую, что он близко. — Первый раз в жизни я поверил, что люди могут поменяться. Но я ошибся. Я поверил тебе, но просчитался.
Закрываю глаза, вновь ощущая, как слезы катятся по щекам. Я всегда привыкла держать в себе весь негатив. Не люблю плакать. Ненавижу выставлять напоказ свои настоящие, искренние эмоции. Из-за них я чувствую себя слабой. Я помню, как сильно плакала мама, когда папа решил уйти от нас. Ее слезы были безразличны ему. Мы были не нужны ему.
— Я не хотела писать эту статью. Точнее…хотела, когда только познакомилась с тобой. Я совсем не знала тебя. Но потом…что-то изменилось. Ты стал мне близок, и я…я начала сомневаться. Я до последнего не знала, что мне делать. Все зашло слишком далеко. Я оттягивала время, но в какой-то момент во мне будто что-то щелкнуло. В тот день, когда ты приехал в Атланту, я должна была взять у тебя короткое интервью для нашей газеты, но я так и не смогла это сделать. Я боялась, что ты сразу все поймешь. Это был ужасный день. Мне нужно было выпустить пар, расслабиться. Я слишком много выпила и решила написать эту дурацкую статью. Думала, так мне станет легче, но я не отправляла ее в редакцию, Эрик. Это была не я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Там твое имя, Грейс. Там все, о чем я тебе рассказал.
Поворачиваюсь к нему, смотрю ему в глаза, обнажая свои чувства, свою душу. Хочется закричать, что есть силы «Поверь мне сейчас!», но я не вижу отклика в его глазах.
— Я клянусь, что не отправляла ее мисс Бейтс.
— Я ведь предупреждал тебя, что такие, как Катрин, всегда добиваются своего. Неважно, какой ценой. Здорово же она тебя натренировала. Даже после всего, что ты сделала, ты так нагло продолжаешь мне врать. Остановись. Не падай еще ниже. Ты и без того выглядишь жалко. Кстати, та первая статейка, после которой ты заявилась на выставку…это тоже не ты? Да?
Боже, я уже успела забыть о ней.
— Я…это была я.
— Какая же ты лживая! — выпаливает Хант, сжав кулаки. — Какого черта я не послушал Хизер?
Вспоминаю все наши встречи с Хизер и еще раз убеждаюсь, что она действительно все знала. Наверное, она с трудом сдерживалась, чтобы не выцарапать мне глаза.
— Почему я? Почему ты решил открыться именно мне? — задаю вопрос, который теперь не дает мне покоя.
Эрик щурит глаза, но я все еще пытаюсь отыскать в них поддержку.
— Я думал, ты другая. Мне всегда было любопытно, о чем ты на самом деле думала, когда я открывал тебе двери в свою настоящую жизнь. О том, какая это будет сенсация? Или о том, что ты поступаешь неправильно? Хочешь мне об этом рассказать, Грейс?
Понимаю, что он нащупал мое слабое место. Больно осознавать, что все это время я была марионеткой в руках других людей. Я доверяла им, а они просто вытерли о меня ноги.
— Нет, — качаю головой, отведя взгляд в сторону. — Этого тебе лучше не знать. Но я хочу, чтобы ты знал кое-что другое...
В голове возникает мысль рассказать ему о нашем первом знакомстве. Еще тогда, когда мы встретились на маскараде. Нет, это будет ошибкой. Не хочу, чтобы он думал, что Незнакомка тоже была неслучайна.
— Что именно?
— Та авария, когда твоя машина чуть не сбила меня….это действительно была случайность. Клянусь тебе.
— Ложь!
— В тот день я как раз думала, как мне познакомиться с тобой. Похоже я слишком сильно задумалась, когда переходила дорогу, и тут твоя машина. Я даже не поняла, что произошло, а потом увидела тебя. Случайности неизбежны, Эрик, хотим мы в них верить или нет.
Он громко вздыхает, отойдя от меня в сторону. Тошно от моего присутствия?
— Это все, что ты хотела мне сказать? — Он смотрит на бумаги, лежащие на столе.
— Есть еще кое-что. — Хочу сделать шаг к нему, но так и не решаюсь. — Да, эту статью написала я. Да, это я делала фотографии. Да, я обманывала тебя, но… не я все это отправила в редакцию. Мне жаль, что все так получилось. Очень. Понимаю, что сейчас нет смысла вымаливать твое прощение, и я даже не имею права просить об этом. Ты ведь никогда меня не простишь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Смотрю на него, ожидая услышать хоть что-то. Но он молчит, затягивая паузу. Напряжение давит на меня, просачивается куда-то глубоко, оседает в душе.