нервничаю или, как сейчас, выпил. Почему-то руки сами тянутся к пачке, когда в кровь попадает алкоголь.
– Ты же спортсмен. Тренер знает?
Марк собрал горсть снега с перил, в этот раз не умылся, а засунул в рот.
– Шутишь? Он меня убьет. Принципиальный мужик.
Соня приблизилась на шаг.
– Дай мне?
Марк нахмурился, показал взглядом на сигарету, зажатую между пальцами.
– Тебе? Ты вообще пробовала?
Соня вздрогнула, покачала головой.
– Нет.
Марк хмыкнул.
– И не надо, Сонь. Ты же в курсе, что это вредная привычка?
– Хочу! – почти выкрикнула она.
Отбросив сигарету в темноту, Марк развернулся к Соне, оглядел её с ног до головы и внезапно рассердился.
– Хочу? У тебя все так, да? Хочу, значит, подайте. Хочу, значит, моё.
Соня не отступила, выпрямилась и вскинула голову.
– Естественно. Я всегда получаю то, что хочу.
Он не ответил, прошел близко, даже зацепил плечом, толкнул двери и скрылся в комнате. Соня простояла еще минуту и тоже вернулась в дом.
В гостиной возобновилась игра в фанты, как раз стягивались гуляющие по дому. Марк снова занял место у камина, задумчиво рассматривал семейные фотографии.
Олеся взмахнула руками.
– Сколько вас можно ждать? Где опять Сергей? – она повернулась к Соне. – Он был с тобой?
– Нет, – коротко ответила Соня и села на кресло в шаге от Марка.
– Ладно, продолжаем. На ком остановились? На Вике, кажется.
Та подскочила к столу, взяла дротик. Соня успела увидеть, как одноклассницы заговорщически переглянулись. Олеся взяла в руки стопку с заданиями. Первый дротик улетел в стену и вызвал громкий смех. Вика растерялась, повторила бросок. В этот раз попала в мишень. Олеся кинулась к дартсу, вынула дротик и громко объявила:
– Номер восемь. Это у нас, кажется, поцелуй. Сегодня уже выпадал. Только давайте сразу договоримся, что поцелуй должен быть нормальным, не стыдливым чмоком, а полноценным французским.
Стас снова не удержался от сарказма:
– А не проще сразу перецеловаться всем, кто жаждет, без этой свистопляски?
Олеся развернулась к нему и сверкнула глазами.
– Как выпадет твой фант, сразу отпадет желание шутить.
– Не отпадёт. Желание целоваться, впрочем, тоже. Давай уже, выбирай фант.
Вика развернулась спиной к столику и кивнула. Олеся назло начала с печатки Стаса.
– Этот?
– Нет.
Следующим взяла презерватив, но Вика снова отвергла фант. Олеся задумалась, подняла складное зеркальце, Вика уже почти согласилась, но неожиданно махнула рукой.
– Не он.
Олеся взяла собственную заколку и смущенно улыбнулась. Вика молчала несколько секунд и наконец кивнула.
– Этот.
Олеся изумленно и очень натурально охнула.
– Бли-и-н, забираю свои слова обратно. Я сама себе яму выкопала. Это не считается. Пусть будет чмок. Кайла же без языка целовалась.
Сергей взял со стола фант Сони, многозначительно на него посмотрел и погладил гладкую поверхность мандарина.
– Вот-вот. Так что можно переиграть. Я вообще не заметил поцелуя.
В комнате снова зашумели, большинство утверждали, что поздно выкручиваться, действительно не детский сад, чтобы чмокаться в щечки.
– Целуй, а то потом не сможешь настаивать на выполнении заданий.
– Целуй!
Костя загоготал.
– Поздно, Олеся. Сама сказала, с языками или чем там еще. По-взрослому.
Костя наивно надеялся, что она предпочтет его. Только Соня не сомневалась, она точно знала, на кого падёт королевский выбор.
Олеся прижала к щекам ладони, оглядела комнату и, опустив взгляд, направилась к камину. Соня бы хотела отвернуться, но не могла, её сковал ступор, да и сидела она слишком близко.
Олеся приблизилась к Марку, подняла смущенный взгляд и трогательно улыбнулась, он же смотрел серьезно и как-то отрешенно, а потом шагнул и сам поцеловал. И это был не стыдливый чмок, а самый настоящий французский поцелуй. Соня видела, как мелькнул язык Марка, ворвавшийся в рот Олеси с жестким напором, его пальцы держали ее за затылок и не позволяли отодвинуться. Поцелуй выглядел не столько страстным, сколько грубым, но, однозначно, не детсадовским. И длился целую вечность.
Закончил его тоже Марк, отпустил Олесю и отстранился. Она покачнулась и, положив ладонь на его грудь, судорожно вдохнула.
– Вау.
Соня, наконец, нашла в себе силы отвернуться, поймала обиженный и застывший взгляд Кости. Интересно, сбежит ли он теперь из свиты или останется в качестве печального отвергнутого Арлекина?
Стас встал и хлопнул в ладоши.
– Так, детский сад, сейчас куранты бить будут, осталось десять минут, бегом на террасу, вас ждет фейерверк.
Пока все суетились, надевали куртки, Соня накинула пальто и вышла на улицу. Сергей встал рядом и широко улыбнулся.
– Любишь салют?
Она кивнула, заметила, что он все так же держит её мандарин. Сергей ухмыльнулся и намеренно медленно принялся его чистить. Снимал шкурку и нежно поглаживал пальцами оголённый бок, пристально глядя на Соню.
– А я люблю мандарины.
Олеся вышла вперед и окинула взглядом гостей.
– Пока не начался фейерверк, хочу всех поблагодарить, что пришли ко мне на вечеринку. Это был замечательный Новый год. Я его на всю жизнь запомню, – на секунду она скосила взгляд на Марка, – считается, что поцелуй под бой курантов судьбоносный. Целуйтесь, не упускайте возможность начать год здорово!
В небо улетел первый залп салюта. Стас забрался на парапет и, размахивая огненным фонтаном, принялся громко отсчитывать последние секунды уходящего года. Все как по команде подняли лица, Соня же нашла взглядом Марка. Он тоже смотрел прямо на неё, тяжело и как-то обреченно, не обращая внимания на дергающую его за руку Олесю, на радостные крики одноклассников и звон бокалов.
На линии их взглядов оказался Сергей. Встряхнув Соню, широко улыбнулся.
– Эй, салют выше. Всё пропустишь.
Соня сама обхватила его лицо ладонями и прижалась к губам. Сергея не пришлось уговаривать. Он запустил руки под её пальто и, прижавшись всем телом, положил ладони на поясницу. Целовал Соню медленно, со знанием дела, отстранялся и нежно прижимался снова, умело чередовал ласку и натиск, не забыл и про язык. А Соня смотрела вверх, на огненные шары в темном небе, боясь увидеть то, что подтверждали звуки и вздохи всего в шаге от нее. И все-таки отстранилась, чтобы убедиться: Марк целовал Олесю.
5 глава. Лиловый январь
Фиолетовых кружев обман,
Ажурный лиловый дурман,
Лавандовый почерк,
Пурпурные клочья,
Оправданий сливовый туман.
– Тебе идет это платье, – Кирилл приблизился вплотную к Соне, обняв, положил подбородок на её макушку, – последнее время ты такая… обновленная. Непривычно, но мне нравится. Как хорошо, что прошла твоя осенняя хандра.
Она заправила за ухо прядь волос, чуть склонила голову.
– Вроде обычная.
Кирилл поймал её взгляд в отражении.
– Совершенно точно не обычная. Давно