«Так и должно быть, — звучало в ее сознании. — Так и должно быть между мужчиной и женщиной…»
Потом они долго лежали рядом, глядя друг на друга. Итан гладил ее волосы. Тори почувствовала, как на глаза набегают слезы.
— Не плачь. — Итан поцеловал ее. — Не плачь, родная…
— Это от счастья, — проговорила она.
— Прости меня, Тори… — прошептал он. Та удивленно посмотрела на него:
— За что?
— Просто… прости…
Они обнялись и еще долго лежали молча, слушая дыхание друг друга, и не заметили, как уснули.
Итан проснулся еще до рассвета. Голова Тори по-прежнему покоилась на его плече — Тори лежала в той же позе, в какой заснула.
Так и должно быть. Для этого и существует брак. Просыпаться на рассвете, чувствуя тепло жены, видеть любимое лицо за завтраком, потом уходить на работу. Работать до седьмого пота, до боли в спине, зная, что все это не напрасно, потому что тебя ждет жена… Честный труд, дом, семья — для этого Бог и создал мужчину.
Десять лет небо вместо крыши, сырая земля вместо постели, жесткое седло вместо подушки, бесконечные скитания… Какими пустыми казались теперь Итану все эти годы! Что они ему дали, что он получил за все свои усилия? Шрамы на теле и на сердце, чувство горечи и пустоты, тупое стремление вперед, сознание, что никто не станет жалеть о нем, если он не вернется… Целых десять лет выброшены из его жизни!
Рука Итана, всю ночь обнимавшая плечи Тори, затекла. Осторожно, стараясь не разбудить жену, он высвободил руку и коснулся ее волос. Какой юной и беззащитной казалась Тори, когда спала! Дыхание ее было ровным, губы слегка приоткрыты, ресницы крепко сомкнуты.
«Что ей снится? Может быть, я?..»
Наклонив голову, Итан поцеловал ароматные женские волосы, и его вдруг охватило безотчетное ощущение счастья: Тори — его жена, он будет любить ее, заботиться о ней, защищать от всех невзгод… Итан был готов заботиться о ней и защищать до конца своих дней.
Поцелуй Итана разбудил Тори, и она села в кровати.
— Ты смотрел, как я сплю? — сонно пробормотала она. Он улыбнулся:
— Мне доводилось смотреть на тебя и раньше — когда мы спали в заброшенном доме после песчаной бури. Тогда я тоже любовался тобой…
Тори смущенно улыбнулась и склонила голову ему на плечо:
— Как забавно… .
— Что забавно?
— Когда ты говоришь мне комплименты.
— Да, — согласился он, — не часто тебе приходилось их слышать! Но я исправлюсь. Обязательно исправлюсь!
Глаза Тори благодарно засияли.
«Господи, — подумал вдруг Итан. — Мне ведь предстоит ужасный выбор — или всю жизнь скрывать от нее, зачем я пришел сюда, или во всем признаться… но тогда она возненавидит меня до конца дней своих!»
Сказать правду Итан не мог. Но и скрывать ее было невыносимо…
— Тори, — начал он, — я должен тебе кое в чем признаться…
Тори удивленно подняла бровь:
— В чем же?
Итан понимал, что признание потребует от него нечеловеческого напряжения. Сейчас, сейчас он все скажет, еще одну минуту… Господи, как тяжело лгать под этим невинным взглядом! Итан закрыл глаза, но лицо Тори продолжало стоять перед ним.
— В том, — выдохнул он, — что я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Итан. С самого начала, с первой нашей встречи. Я думаю, ты это знаешь.
Итан почувствовал, что у него перехватило дыхание, голос перестал слушаться его. Он очертил пальцем линию уха Тори.
— Честно говоря, я этого не знал.
— Прости и ты меня, — прошептала она. — Я тоже была с тобой не бог весть как любезна…
Итан вдруг понял, что никогда, никогда не сможет сказать Тори правду. И дело было даже не в ней, а в нем самом. Он был уже не тем человеком, который пришел сюда, чтобы отомстить Кэмпу Мередиту за смерть жены. Все это осталось в прошлом. Теперь его жена — Тори, и по сравнению с этим все остальное второстепенно или вовсе ничего не значит. Нет, ни Тори, ни Кэмп никогда этого не узнают!
Тори обняла его за шею, улыбаясь чуть сонно:
— Как здорово, Итан, что мы с тобой муж и жена! И как прекрасно то, что произошло ночью! Скажи, всегда будет так хорошо?
Итан почувствовал, что его снова охватывает желание.
— Будет еще лучше! — пообещал он, — Тори удивленно посмотрела на него:
— Еще лучше? Мне казалось, лучше уже быть не может!
— Хочешь проверить? — рассмеялся он и притянул ее к себе.
Когда они разомкнули объятия, в окне уже занимался рассвет. Итан полежал рядом с Тори еще какое-то время — может, час, может, всего минуту — он не мог бы сказать. В голове не было никаких мыслей, кроме одной: «Всегда… Теперь так будет всегда!»
Но сейчас он не мог остаться с Тори даже на час. За окнами Итана ждал другой, реальный мир с его делами, проблемами, заботами…
— Мне пора идти. — Он поцеловал Тори.
— Куда? — удивилась она. — Останься!..
— На работу. Сегодня ведь рабочий день!
Итан поднялся и начал натягивать одежду. На Тори он не смотрел, зная, что стоит ему кинуть еще один взгляд на ее обнаженную грудь, на ее умоляющие глаза — и он уже вряд ли сможет уйти.
— Но у нас ведь не было медового месяца! — с жаром вскричала она.
Застегнув рубашку, Итан заправил ее в брюки.
— Вот уладим здесь кое-какие дела, — пообещал он, — и отправимся в свадебное путешествие. В Новый Орлеан или еще куда-нибудь…
— А почему не сейчас? — капризно протянула Тори. — Какие еще могут быть дела?
Итан снова почувствовал, как у него перехватывает дыхание.
«Она ничего не знает о том, чем занимался всю жизнь ее отец! И правильно, нечего ей это знать! Я должен позаботиться о том, чтобы она никогда этого не узнала».
— Твой отец не одобрит, если мы сейчас уедем. На ранчо сейчас как раз самая горячая пора! Так что, увы, не раньше зимы…
— Хорошо. — Тори решительно поднялась с постели. — Вместе мы справимся быстрее, правда?
Итан наконец обернулся. Тори одевалась.
— Вообще-то я бы предпочел, чтобы ты оставалась дома. Тори с вызовом посмотрела на него:
— Ты же сам говорил, что не хочешь, чтобы я превратилась в толстую сеньору…
Итан заставил себя улыбнуться.
— Не хочу. — Улыбка его погасла. Он подошел к Тори и взял ее руки в свои. — Но видишь ли, сегодня, я думаю, тебе лучше остаться в доме. Мне вчера показалось, что твой отец неважно себя чувствует. Думаю, тебе лучше побыть с ним…
Взгляд Тори смягчился.
— Я рада, — улыбнулась она, — что ты о нем заботишься. Папа был прав, ты действительно хороший человек.
Итан опустил глаза. На душе у него было муторно. Ему хотелось сказать Тори так много — и так многого он не мог ей сказать… Он горячо сжал ее руки и поцеловал в губы.
— Все будет в порядке. Обещаю тебе. Я об этом позабочусь.