мы сейчас воспитываем его четверых детей. Сам Майкл находится в нервной клинике, я уже, кажется, говорил, что некоторое время он был боксером и получил травму головы, а его жена не справляется со всеми их многочисленными чадами. Так что старших мы взяли к себе. Близнецы уже поступили в колледж для самых младших, дочка устроена в хороший пансионат для девочек, а самого маленького мы пока держим при себе.
— Бухгалтер Томас Пит, если я правильно записал, в тот день посещал вас, и из-за него вы, собственно, и покинули квартиру, — предложил своего кандидата Морби. — Опять же, вы открылись этому джентльмену в своей беде, а он сообщил об этом мисс Корф. Хорошо, что в итоге дело приняло такой оборот, но ведь могло получиться и хуже.
— А мне не нравится парочка Ева и Магриб, тем более, повторюсь, что я лично знаю Магриба, и он действительно может загипнотизировать человека так, что тот потом себя не узнает, — Конан Дойл погладил руку внимательно слушавшей его доводы супруги и продолжил: — Судя по всему, вы спокойный и рассудительный молодой человек, не подверженный панике, паранойе или что там такое с вами происходило в тот роковой день. Я исхожу из того, что вы хорошо учились, шли к своей цели и в достаточно юном возрасте добились многого. Вы не могли не знать, что в ломбарде все время хранятся драгоценности, и в этом нет ничего необыкновенного. Стало быть, в тот роковой день с вами происходило что-то неправильное. Что-то необыкновенное, что-то из ряда вон. Я связал это с посещением вас Магриба и предполагаю, что тот мог незаметно ввести вас в транс, после чего вы стали всего бояться и допустили ошибку, забрав цепь из ломбарда.
Теперь о Еве: если они работали вместе, Магриб мог послать ее, чтобы девушка узнала, куда вы положите цепь или чтобы отвлекла вас, пока тот будет возиться с замком. Допускаю, что в итоге она как раз и взяла эту цепь. Другой вопрос — неужели она настолько глупа, чтобы носить фрагмент украденной цепи? Хотя я не прав, если Ева не видела этой цепи, Магриб мог подсунуть ей фрагмент, чтобы, придя в цирк, вы заметили его и решили, что Ева воровка. В этом случае вы бы бросили ее. Но после кражи вы больше не посещали цирка, кстати, а где в таком случае две недели назад вы могли заприметить эту вещь?
— От вас, мистер Конан Дойл, вижу, ничто не скроется, — смутился Фогель, — вынужден признаться. Я не встречался с Евой пять лет после этой самой кражи, но я тайно продолжал посещать цирк. Не каждый день, понятно, но… Скажем, по определенным значимым для меня датам. Я ходил туда в день нашего знакомства и в тот день, когда видел ее в последний раз — два раза в году, и при этом ни разу не заговаривал с ней. Но вот в последний раз она вдруг вышла на сцену с кулоном, в котором я немедленно опознал фрагмент цепи. Я прошел за кулисы, мы встретились и наконец поговорили.
— Хозяйка дома замужем за водопроводчиком, который в тот день ликвидировал аварию в ломбарде, — подумав, предложил свою версию Линк. — В этом тоже что-то есть. Во всяком случае, муж мог сообщить жене по телефону что мистер Фогель предположительно принес домой дорогую вещь, а после она услышала, а потом и увидела, как тот перетаскивает через всю квартиру тяжеленный стол, в котором имеется закрывающийся на ключ ящик. Водопроводчик — им ведь приходится много разной работы выполнять — мог бы и ящик взломать.
— Мне кажется, что единственный известный нам человек, который получил от всего этого выгоду, — это, уж простите меня, госпожа Фогель, она же Люси Корф, — тщательно выговаривая каждое слово, твердо произнесла Агата. Все с удивлением уставились на нее, а Фогель даже подскочил на месте от возмущения.
— Я заранее попросила вашего прощения за свое предположение, но всегда следует выяснить, кто в результате выиграл.
— Но Люси, помилуй бог! Люси продала всю обстановку квартиры! Я же говорил, что ее отец прежде заведовал ломбардом, стало быть, они жили не бедно.
— Судя по тому, что вы только что сказали, до благородного поступка Люси Корф вы никогда прежде не были у нее дома, а следовательно, не можете знать, какая мебель у нее была, — отрезала миссис Кристи. — К тому же девушка, которой родители оставили доходы, обычно не работает. Но тут мы видим, что и Люси, и ее брат были вынуждены трудоустраиваться. Причем обремененный семейством брат работал простым курьером. Девушка жила отдельно от него, значит, обстановку родительского дома они либо поделили между собой, либо, что более вероятно, продали. Сами понимаете, маленькая квартирка юной леди не допускает старомодной громоздкой мебели, тем более что мода меняется очень быстро. Иными словами, никто из нас даже приблизительно не может сказать, какую именно сумму за мебель, да еще летом, когда основные покупатели на дачах и курортах, могла выручить мисс Корф.
— Но она могла и продать мебель, и вынуть деньги из банка, — продолжал защищать жену Фогель.
— Разумеется. Просто я сделала акцент на том, что мы этого не знаем, — ровным тоном продолжала Агата. — Далее мы установили, что она принесла деньги молодому человеку, в которого, скорее всего, была влюблена, благодаря чему он ответил ей взаимностью. Благодарность, если разобраться, страшная вещь. Еще вчера мистер Фогель собирался жениться на Еве, прекрасно сознавая, что отец не одобрит его выбор, и заранее готовясь к борьбе, а сегодня он настолько ослеплен благородным поступком Люси, что бросает ради нее свою невесту.
Если убрать любовь мисс Корф к господину Фогелю, если рассматривать ситуацию одним только холодным рассудком, мы получаем более чем выгодное вложение капитала. Да, Люси продала свою мебель, но в результате обрела перспективного, молодого и очень симпатичного мужа, который будет боготворить ее до гроба, — Агата нежно улыбнулась зардевшемуся молодому человеку. — Потеряла ли она что-нибудь? Она все себе вернула с лихвой. Да и Майкл, который явно участвовал в этом деле, не остался в накладе. Если я правильно поняла, вы ведь брата собственной жены наверняка в хорошую клинику поместили, да и о детях его заботитесь и, случись что, вдову одну не оставите.
С другой стороны, если бы вы не влюбились тогда в Люси, а продолжили отношения с Евой, вы, как благородный человек, несомненно, со временем вернули бы мисс Корф все до последнего цента, так что никакого риска.
— Вы считаете, что Люси?! — губы