— Не скажи, — улыбнулся блондин и, открыв портал, шагнул в него. Спустя миг я поняла, что мы очутились в моей темной спальне в резиденции Хранителей.
— А как же все во дворце?
— Сейчас из кабинета выходит очень хороший и качественный морок, говорит, что желает ужин в апартаменты и удаляется в свои покои, — ровно проговорил Лирвейн и осторожно посадил меня на постель. — Ужин сейчас будет, ты покушаешь и ляжешь спать, хорошо, маленькая?
— Неа, — грустно возразила я. — Учеба, работа, подумать о многом надо…
— Усыпить? — вскинул белую бровь Водник.
Я только печально на него взглянула и помотала головой.
— Я согласна.
— Вот и отлично, — кивнул Хранитель и вышел из спальни.
Я проводила его задумчивым взглядом, и с ногами забралась на постель.
Странно это, странно это. Всё это странно.
Устала… как же я устала.
Как-то совсем незаметно туфли оказались скинутыми на ковер, а я — лежащей на кровати. Свернулась компактным калачиком, уткнулась носом в колени, и блаженно вздохнула. Как же хорошо. Никуда не надо бежать, ничего не надо учить, и даже думать не надо. Можно поесть, когда принесут ужин, и лечь спа-а-ать. И никто не выносит мозг, а если бы и пытались, то мне всё равно. Странно, кстати. У меня очень странные реакции, а вернее — их отсутствие, на того же Лира. Это притом, что раньше со мной творилось, стоило ему появиться рядом. А сейчас… как отключили. Но удобно, да!
Тихо стукнула дверь, раздались легкие шаги, и я как всегда мимолетно удивилась, что он, при весьма внушительном росте умудряется так мягко двигаться.
Негромкий стук металла о стекло рассказал о том, что поднос поставили на столик, и через несколько секунд рядом с кроватью на корточки присел светловолосый Хранитель.
— Аль, — тихо позвал Лирвейн и, протянув руку, откинул с лица упавшую прядку. — Сделай последнее усилие, и потом можешь падать.
— Я и так уже лежу, — не открывая глаз поведала в ответ бывшему учителю. — И кушать не хочется… Так в чём смысл? Встану утром и позавтракаю.
— Ты сегодня обедала? — задал коварный вопрос Водник.
— Да, — с самым честным спящим видом тут же отозвалась я.
— Врешь, — непоколебимо раздалось в ответ, а потом вкрадчивое: — Отнести на руках к столу и покормить с ложечки?
— Скажешь «моя госпожа» — пришибу и не замечу, — оборвала его я. — Лир, вот раздражает, правда.
— Держи себя в руках, — иронично посоветовал Хранитель.
— Держу, — мрачно отозвалась, открыв глаза, и укоризненно посмотрела на него. — Зачем ты меня тормошишь, а? У самого же наверняка много дел, а ты тут возишься.
— Сейчас наше главное дело — это ты, — пожал широкими плечами мужчина и подал мне руку, помогая сесть, а потом и встать с постели. — А ты должна быть полной сил, и не только физических, иначе плохая государыня из тебя получится.
— Убедил, — поморщилась и, отстранившись от Лирвейна, направилась к столику.
— Значит, до завтра, — донеслось из-за спины и, когда я обернулась, то застала только захлопывающуюся створку двери.
Интересно. Очень интересно.
Неужели ещё получится наладить нормальные взаимоотношения?
Или он что-то задумал? Слишком уж ласковый и образцово-показательный!
Хотя я пристрастна. Лирвейн часто был и таким, просто сейчас я уже не ученица, а госпожа, от которой много зависит и, стало быть, с которой нельзя вести себя так, как раньше. Всё закономерно, всё логично и всё правильно.
Так почему же меня преследует смутное чувство тревоги?
Вопреки моим ожиданиям, Лирвейн вернулся довольно быстро: я только заканчивала расправляться с отбивной и картошечкой, как он снова появился в комнате, с пухлой папкой в руках. Молча опустился напротив, материализовал для себя узорчатую чашку, налил светло-зеленый напиток и, так же не глядя, кинул пару кусочков сахара.
— Итак, — не отрывая взгляда от раскрытой папки начал Лирвейн. — Я подготовил документы по интересующим тебя персонам. И, Аля... — тут первый, острый, светлый взгляд. — Это почти полные досье на Хранителей Стихий, тут всё… что нельзя знать больше никому, кроме тебя. Потому прошу изучать папочку в резиденции, она не должна покидать её пределы.
— Понимаю, — серьезно кивнула в ответ, с некоторой алчностью поглядывая на бумаги. Всё же очень интересно, что там!
— Дальше, — блондин отложил инфу по своим коллегам и… себе? И помахал второй, гораздо более тонкой стопкой бумаг, и продолжил: — Тут — по Люцу Туманному и другим интересующим тебя личностям.
— Отлично, — не сдержала предвкушающей улыбки я. — На бабушку тоже?
— Разумеется, — расплылся в ответной крокодильей улыбке мой безопасник.
— Спасибо огромное, — благодарно глянула на него и потянулась к зефирке. — Если бы не ты, то не поела бы, и сил не прибавилось. А сейчас ещё и успею порыться в бумажках.
— Вот ещё, — Водник положил на столик маленький парчовый мешочек, а на него — лист, исписанный мелким, заковыристым, угловатым почерком. — Забрал у Асгарда украшения, на листе — его напутствия, инструкции и прочее.
— Спасибо, — больше ничего не нашлось. Хотя, того же Мидьяра я бы, наверное, за такое упрощение жизни расцеловала. Но... это не Ярр.
— Не за что, — улыбнулся Лирвейн и поднялся с кресла, так и не притронувшись к чашке. — Я, наверное, пойду.
Почему-то последнее прозвучало вопросительно. Но он сразу никуда не ушел. Ждал. Ответа ждал.
И я сделала очень большую, просто фатальную глупость.
— Чай хотя бы допей.
Нет, ничего не случилось. Он опустился обратно, и ещё минут пятнадцать мы беседовали о планах, делились мнениями о лордах и военных, да и просто болтали.
Когда чашка опустела, он не задержался, сразу ушел, не оставляя себе искушения остаться, а мне — пригласить его на вторую.
Ничего не было.
Но всё равно, это было ошибкой.
Потому что мне на миг стало жаль, что сердце не разделишь, себя не разделишь. Мне очень понравилось не ссориться с ним, а сидеть, разговаривать, общаться. И… на душе стало тяжело, потому что я вспомнила ту картинку в храме стихий. Дети. Которые никогда не родятся.
Мда, неприятно. Но я опять думаю не о том.
Притянула к себе документики и погрузилась в мир очевидного и невероятного, под названием «личная и не только жизнь Хранителей Стихий Изначальной Империи». Спать я отползла спустя пару часиков, умница-Лир принес не только информацию к размышлению, но ещё и то, на чём можно записать свои выводы. Как итог, я сначала рылась в бумажках, а потом лихорадочно записывала и чертила схемки взаимодействия. Ой… как же я их теперь всееех!
Это же золотое дно! И самое приятное — «дно», которое мне безвозмездно предано! И стоит оно на самых удобных местах!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});