— Я понимаю, — сказал Келсон.
— Хорошо. Итак, процессии пора двигаться, — заключил Морган. — Дункан?
— Я готов, — ответил священник.
— Мой принц?
Келсон глубоко вздохнул.
— Идем, — сказал он.
* * *
Карисса подняла голову и оторвала глаза от кристалла.
— Так эта маленькая королева — Дерини, — пробормотала она. — Ян, ты не прекратишь расхаживать? Ты нервируешь меня!
Ян тотчас остановился и сделал полупоклон в сторону Кариссы.
— Извини, крошка, — благодушно ответил он. — Но ты знаешь, как я ненавижу ждать. Я мечтал об этом дне много месяцев.
— Я знаю, — сказала Карисса, водружая на светлые волосы сапфировую корону. — Потерпи еще немного, и будешь хорошо вознагражден.
Ян кивнул и поднял заздравный кубок.
— Спасибо, любовь моя. А Джеанна? Ты думаешь, она — Дерини?
— Если да, то уж от меня она не уйдет, — безразличным тоном сказала герцогиня. — Меньше всего меня беспокоят сегодня необученные Дерини, сами не знающие о своем происхождении.
Ян встал, водрузил на место меч, потом взял свой золотистый плащ и перекинул его через руку.
— Ну, я, пожалуй, пойду. Процессия сейчас двинется. Ты уверена, что меня не заподозрят до последней минуты?
Карисса криво усмехнулась:
— Нет, если обойдешься без своих приемчиков, — сказала она. — А твоя открытая помощь мне вконец расстроит все планы Моргана. Ясно?
— Конечно, любовь моя, — сказал Ян, моргнув. Он помедлил, держа ладонь на ручке двери. — Увидимся в церкви.
Когда дверь за ним закрылась. Карисса опять посмотрела в кристалл на столике перед ней. Она видела все, что видел Морган, — оптический прибор находился в большом камне кулона, висевшего на груди у генерала. Она увидела, как слева от Моргана промелькнула золотая карета Келсона; больше она не видела пока никого — генерал ехал по улице, оторвавшись от торжественной процессии намного вперед.
Скоро они будут в соборе. Ей тоже пора.
* * *
Когда Морган натянул поводья перед собором, он осмотрелся, делая это по меньшей мере в сотый раз за время, пока добрался сюда. Чуть-чуть впереди стояла открытая карета Келсона; три епископа и два архиепископа ожидали, когда принц выйдет из нее, чтобы сопроводить его к месту новой процессии, которая выстраивалась здесь.
Лица архиепископов Карригана и Лориса были суровы, и Морган подумал, что они уже слыхали об осквернении гробницы. Но епископ Арилан тепло улыбался молодому королю. Дункан стоял за спиной архиепископа, морально поддерживая Келсона и в то же время оставаясь недосягаемым для соглядатаев.
Спешившись, Морган кивнул Дункану. Потом стал подавать знаки Дерри, беспокойно разглядывая толпу, пока тот не заметил его и не приблизился.
— Какая-то угроза? — спросил Дерри.
— Может быть, — ответил Морган, незаметно кивнув в сторону Келсона и архиепископов. — Не заметил ничего подозрительного?
— Никаких следов Кариссы, насколько я могу судить, милорд, — сказал Дерри. — Хотя толпа ведет себя странно. Похоже, все знают: что-то должно случиться.
— Да, и в этом они правы, — ответил Морган, посмотрев на здание впереди, и показал на него Дерри. — Видишь колокольню, что соединена с собором? Хорошо бы подняться и наблюдать оттуда. Она придет с отрядом, поэтому не спешит объявиться. Если ты предупредишь нас, мы хотя бы успеем как-то подготовиться к ее появлению в соборе.
— Хорошо, — кивнул Дерри. — Сколько, по-вашему, займет у нее дорога, сэр?
— Вероятно, около часа. Я знаю Кариссу, она подождет, пока коронация начнется, чтобы прервать ее. Она уверена, что мы ждем ее, и рассчитывает, что изведемся от страха.
— Пожалуй, так и есть, — пробормотал Дерри.
Пока Дерри искал своих людей, Морган направился к Дункану, уклонявшемуся от бегающих мальчиков-певчих и слуг, стараясь в то же время не потерять из виду Лориса и Карригана.
— Что случилось? — тихо спросил генерал, осторожно подходя к кузену.
Дункан поднял бровь.
— Мой друг, поверишь ли, Карриган так поражен случившимся в усыпальнице, что хочет отменить коронацию. Келсон пытался успокоить его, но он распустил перья, а тут еще вмешался Лорис. Он собрался арестовать тебя, отрешить меня и обвинить Келсона в ереси перед церковным трибуналом.
— Боже мой, и что же? — со вздохом пробормотал Морган.
— Не волнуйся, — продолжал Дункан. — Келсон попросту пригрозил, что сошлет его и лишит мирской власти. Потом он напустился на Карригана и сказал, что дальнейшие пререкания могут для него закончиться ссылкой. Ты бы видел старика Карригана. Видимо, одна мысль, что Арилан и другие епископы одержат верх над ремутцами, лишила его дара речи.
Морган вздохнул с облегчением.
— Думаешь, они действительно успокоились? Не хватает нам сегодня ко всему еще и религиозных распрей!
Дункан покачал головой.
— Не думаю. Они продолжают что-то бормотать о ереси и тому подобных вещах. И я уверен, что они не в восторге от того, что я здесь. Но они не много могут сделать, если хотят сохранить свое положение. Даже Лорис не настолько фанатичен.
— Надеюсь, у тебя все в порядке, — сказал Морган. — Постарайся не попадаться им на глаза, пока все это не кончится.
— Очевидно, избавиться от их злобных нападок в будущем удастся лишь путем каких-нибудь судебных уловок.
Служка в блестящем белом стихаре и красной сутане, пробегая мимо Дункана, потянул его за край одежды, и священник двинулся за ним, чтобы занять свое место в процессии. Как только он удалился, паж тронул Моргана за плечо и указал место, где тому подобало стоять.
Когда Келсон, направляясь на свое место, проходил мимо него, Морган попытался подбодрить его улыбкой, но мальчик был слишком потрясен происходившим, чтобы заметить это. Его сопровождали Лорис и Карриган; оба одарили генерала самыми свирепыми взглядами. Но Арилан, шедший сзади, доброжелательно кивнул Моргану и тайком улыбнулся, давая понять, что не стоит с ними пока связываться.
Черт бы побрал этих архиепископов! Они не имеют права так расстраивать мальчика. Принц и без того пережил за последнее время слишком много для своих четырнадцати лет, а тут еще эти чванливые священнослужители…
Кто-то, вероятно, подал сигнал, потому что во главе колонны внезапно запел хор. Колонна медленно начала двигаться — впереди хор, потом группа служек с выскобленными щеками и в безупречно белых стихарях поверх малиновых ряс, с высокими свечами в блестящих серебряных канделябрах.
За ними несли кадильницу на длинной золотой цепи; дальше шел дьякон с тяжелым позолоченным крестом архиепископа Ремутского. За крестом следовал сам архиепископ, блистая бело-золотым облачением, с высоким жезлом в руках; митра его была высотой в несколько футов. Лицо архиепископа было мрачно и неподвижно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});