Цветущий, прекрасный и зеленый Вилас уже был испепелен ядерной бомбардировкой, одна за другой уничтожались инопланетные базы аньятов. А те, в свою очередь, преодолели первый ужас и оторопь, но все еще нападали только на военные корабли Федерации. Именно тогда под удар одного из аньятских крейсеров случайно попал гражданский лайнер. Более пяти тысяч человек погибли, в том числе муж и двое детей Уттары. Почти десять тысяч человек аньяты спасли и высадили на ближайшей орбитальной станции. Именно тогда Стамб и понял, что аньяты проиграют. Ведь человечество истребляло их без разбора, достаточно сказать, что и напало оно на аньятов без предупреждения. По какой причине? Без всякой причины. Аньяты были слишком сильны и почти ничем не отличались от людей. Только особенностями телосложения, позволявшими им прекрасно себя чувствовать на Виласе, где всякий выходец с Земли вынужден таскать на себе четыре своих веса.
Четыре веса — свой и троих мертвых, мужа и детей, — тащила на себе и Уттара. Она пришла в штаб специальных сил Федерации и получила место врача в одной из бригад. А потом оказалась на станции. Когда Стамб изучал дела всей четверки, каждого из которой ему в случае чего надлежало заменить тем же Арданом или Руджем, он сразу понял, что Уттару менять не придется.
Теперь она стояла у входа в жилой отсек. Оружия у нее не было, драться она не собиралась. Одежда ее была вымазана в крови, а на плечах лежали косы — причудливые и чистые.
— Что нужно? — спросила она не зло, но с некоторой усталостью.
— Я Стамб, — представился лейтенант.
— Я знаю тебя, — кивнула Уттара. — Что вам нужно здесь?
— Увидеть спасенного астронавта, — ответил Стамб.
— Сару? — переспросила Уттара.
— Если ее зовут Сара, то да, — пожал плечами Стамб.
— Это невозможно, — покачала головой Уттара.
— Она в плохом состоянии? — Стамб непроизвольно тронул сломанный нос.
— Нет, — Уттара мотнула головой. — Она почти в порядке. Я вылечила ее. Дальше она сама.
— Тогда почему? — не понял Стамб.
— Она не хочет встречаться с людьми, — ответила Уттара.
— А ты? — подала голос Кама. — Разве ты не человек?
— Человек, — кивнула Уттара. — Но не только. В другую сторону.
Стамб оглянулся на Каму, хмыкнул с недоумением, снова повернулся к Уттаре.
— Как это произошло?
Уттара вздохнула.
— Проще простого. Когда нам на голову свалился ее корабль, я почувствовала, что там нужна моя помощь, услышала что-то вроде голоса, надела скафандр и пошла его осматривать.
— Все-таки ты? — переспросил Стамб. — Разве не Вилн?
— Вилн… лукавит. Он появился потом. В корабле было четверо чаритов. Двое мужчин и две женщины. Однако жива, пусть и едва-едва жива, только Сара. Остальных разорвало на части. Я прикоснулась к ней и стала той… которой стала. Не сразу, но быстро. Через вечность, но мгновенно. Что-то я сделала с ней уже там, потом надела на нее свой скафандр и перенесла сюда. Здесь уже спасла. С ее же помощью.
— Подожди, — удивился Рудж. — Там же фонит…
— Это как холодный ветер, который пронзает тебя насквозь, — ответила Уттара. — Если знаешь, что это такое, если знаешь себя, то можешь закрыться.
— Ты знаешь? — переспросила Кама.
— Я теперь многое знаю, — кивнула Уттара.
— А остальные? — снова оглянулся Стамб.
— Вилн, Пашчим, Савья? — переспросила Уттара и опустила взгляд. — Да. Они тоже многое знают. Или знали. И многое могут. Или могли. Но они сделали это сами. Они взяли это у нее, пока она была без чувств. Иначе она бы не дала им этого. Она и мне не позволяла этого. Так вышло.
— Почему? — строго спросила Кама.
— Потому что она не дает, она будит, — ответила Уттара. — Однако не должна будить. Мы должны сами. Но спим. Выглядываем из скорлупы. А она способна разбудить. Правда, под скорлупой может оказаться и зверь.
— Это точно, — заметил Рудж и усмехнулся. — А некоторых и будить не нужно, чтобы в этом убедиться. Взять хоть меня.
— К тому же каждый, кто разбужен, может почерпнуть из общей реки знаний, — добавила Уттара. — Это опасно.
— Но ты сделала это? — уточнил Стамб.
— Да, — она развела руками. — Мне нужно было спасти Сару.
— Похвально, — согласился Стамб. — Тогда еще вопрос. Перед тем как пройду внутрь.
— Ты не пройдешь, — сказала Уттара. — Если только убьешь меня. Но вопрос задавай.
— Как Вилн собирается уйти?
— Очень просто, — Уттара коснулась ладонями кос. — Он сплетет свою прядь в реке и уплывет по ней. Если хочешь что-то сделать, нужно уметь сплетать.
— Сплетать? — не поняла Кама. — Что вы все тут сплетаете?
— Сплетаем, прядем, вяжем, — проговорила Уттара. — На самом деле все не так. Но вы так видите. Это ваше видение. Толкование. На самом деле все иначе. Но и так тоже.
— Кто они, чариты? — спросил Стамб. — Где они живут? Что они делают?
— Их нет, — ответила Уттара. — Они не живут. Они не делают. Они не здесь. И не сейчас. Но они появляются тогда, когда не могут не появиться.
— Они из прошлого или из будущего? — спросила Кама.
— Отовсюду, — пожала плечами Уттара. — Они были. И они будут. Может быть, мы станем ими?
— Ты знаешь ответ, — понял Стамб.
Уттара не сказала ничего. Только улыбнулась. Первый раз. И именно в это мгновение Стамб понял. Он и в самом деле не пройдет дальше.
— Ты знаешь, что Вилн собирается взорвать станцию? — спросил Стамб.
— Да, — кивнула Уттара.
— И он сделает это? — нахмурился Стамб.
— Да, — кивнула Уттара.
— А ты? — не понял Стамб. — Уйдешь?
— Моя жизнь закончена, — вздохнула Уттара. — Мне уже пора. Мне недолго осталось.
— Нужно бороться за жизнь! — отрезала Кама. — До последнего мгновения!
— Да, — согласилась Уттара. — Но моя жизнь закончена. И мгновений уже не осталось.
— Подожди, — Стамб оглянулся. Рудж стирал со лба пот, Кама облизывала губы. — Подожди. Но Винл…
Она колебалась одно мгновение. Потом прошептала чуть слышно:
— Его жизнь тоже подходит к концу. Однако он этого еще не знает.
— Почему? — не понял Стамб.
— Он может сплетать струи и черпать из реки, хотя не способен пить из нее.
— Почему… — хотел спросить Стамб, но не успел.
Вспышка обожгла глаза, пол ушел из-под ног. Чернота захлестнула волной…
Он пришел в себя от запаха жженой плоти. Зрение вернулось вместе с сознанием и болью в обугленных ладонях. Покрытый пузырями металла абордажный привод валялся у ног лейтенанта. Стамб растопырил сожженные ладони, повернул голову. Рудж был мертв. Рассеченное на части туловище даже не дергалось. Рядом хрипела Кама. Из ее развороченной груди выступали красные пузыри. Из розовой плоти торчали пластиковые ребра и собранные в жгуты волокна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});