Кукла лежала на его руках. Он держал ее бережно и осторожно, будто это был ребенок, который спал...
Глава третья
Кабинка скоростного лифта падала в черную глубину шахты.
Воздух со свистом и завыванием проносился за вибрирующими стенками кабины, все ее крепления скрипели и стонали, казалось, она вот-вот развалится, на ходу. Из всего заброшенного хозяйства свинцового, рудника КВОМы успели наладить один только лифт. Восстанавливать его не стоило, пользовались лифтом не часто.
Председатель Совета придерживался за потолочные ремни, у него плохо работало реле устойчивости, а кабину временами сильно швыряло из стороны в сторону.
Дважды кабина лифта замедляла свое падение, останавливалась, Председатель Совета переходил в следующую секцию лифта и продолжал свой путь вниз.
На пятьдесят втором километре падение закончилось.
Кабина плотно села на резиновые амортизаторы.
Моторы замолкли.
Дежурный КВОМ в камере спецзащиты долго обрабатывал Председателя Совета и его куклу струей ионизированного воздуха, сдувая налипшую радиоактивную пыль. Затем чувствительные анализаторы установили отсутствие радиации на корпусе, автомат распахнул двери камеры, и Председатель Совета вышел на... лесную полянку.
Это была самая настоящая полянка, покрытая густой зеленой травой. Через полянку бежал ручей, с веселым бульканьем струйки воды перекатывались по руслу из разноцветных поблескивающих камешков. В затемненных омутках под берегом шныряли бронзовочешуйчатые рыбешки. Невысокие деревья на берегу тесно переплелись ветвями.
С ветвей на длинных черешках свисали аппетитные на вид плоды.
Легкий ветерок покачивал листву. Ярко светило - и даже пригревало слегка - что-то похожее на солнце.
Конечно, это было не солнце.
Под потолком гигантской пещеры висела мощная лампа дневного света. Погасни она - и все вокруг погрузилось бы в глухую, беспросветную подземную тьму. От поверхности планеты эту пещеру отделяло пятьдесят два километра скальных пород.
Трава на лужайке и деревья были искусственными, из растущей пластмассы.
Плоды на деревьях тоже были не настоящие, хотя и съедобные - они изготовлялись здесь же, в Убежище, на заводе синтетической пищи.
Дежурные КВОМы сами развешивали их на деревьях.
Вода в ручье была синтезированная из водорода и кислорода. Синтезировать воду оказалось проще, чем очищать готовую, но зараженную с поверхности Планеты. Ручей тек по искусственному руслу, за пределами лужайки попадал в устье мощного насоса, который по трубам возвращал воду обратно, к началу ручья.
Резвые рыбки в омутах - кибернетические затейливые игрушки из цветного пластика.
Это и было Убежище свинцового рудника, приспособленное КВОМами для последних живых обитателей Планеты. Здесь все было искусственное. Только воздух засасывался с поверхности и проходил сложную систему фильтров. Мощные пласты свинцовых руд защищали от радиации.
Но малые дозы ее проникали и сюда...
Председатель Совета дошел до мостика, перекинутого через ручей. Шаровые объективы видеоанализаторов развернулись в сторону полянки.
Теперь он увидел их всех.
Несколько десятков хилых сгорбленных фигур, одетых в светлые легкие одежды.
Люди... последние из оставшихся...
Они живут в Убежище со дня Катастрофы, уже более трех пятилетий.
Дети, родившиеся здесь, ни разу в жизни не видели настоящего солнца, не ели настоящей пищи, не пили настоящей воды. Они еле теплятся, готовые погаснуть каждую минуту.
Если бы не ежедневная забота КВОМов, никого не было бы в живых.
Угловатый длиннорукий юноша, заросший рыжей щетиной, с усилием поднялся на ноги. Нерешительно шагнул к дереву, сорвал плод. Откусил, пожевал, еле-еле двигая челюстями, как во сне. Потом замер, уставившись перед собой, плод выпал из ослабевшей руки и покатился в ручей.
Сидящая на берегу девочка, с морщинистым отекшим лицом, вдруг резво протянула руку за катящимся плодом. В голубых глазах ее мелькнуло что-то детское, радостное. Но тут же взор ее потух, и, утомленная быстрым движением, она опустила голову на подобранные колени.
Старообразный, весь поседевший мужчина - из немногих оставшихся, кто видел начало конца Планеты, запрокинул голову и оперся затылком о дерево, у которого сидел. В глазах его еще сохранились и разум и мысль. Усилием воли борясь с непомерной усталостью, он сидел так несколько минут, губы его шептали чтото ритмичное - кажется, стихи. Они все еще были люди. Разум еще боролся с ядом радиации, отравляющим их тело и сознание.
Пока боролся...
Два дежурных КВОМа прошли по полянке, раздавая людям синтетическую пищу - рыхлые розовые лепешки.
Люди оживились. Затолкались, потянулись, за лепешками.
Двигал ими не аппетит - синтетическая пища была безвкусней. КВОМы знали, что в пище есть все - почти все, что нужно человеку для питания. Но сделать пищу вкусной они не могли. Они плохо представляли, что это такое. Да и трудно было из того сырья, что они имели под рукой - каменного угля, нефти и подземных газов, приготовить что-либо аппетитное.
Но людей нужно было заставить есть, жевать и глотать безвкусные лепешки, поэтому к пище примешивались слабые дозы возбуждающего наркотика.
Рыжий юноша быстро управился со своей Лепешкой. Хотел еще, ему не дали - пища была на учете.
Юноша заплакал и, размазывая слезы, заковылял в сторону. Пожилой мужчина, не поднимаясь, протянул ему половину своей лепешки, юноша схватил ее обрадованно, зажевал, зачавкал. Мужчина закрыл глава.
Стороной, за деревьями, прошел КВОМ санитарной службы с красной полосой на корпусе. Он нес на руках что-то свисающее, безжизненное, завернутое в белую ткань.
Председатель Совета ничего не спросил. Он знал, что несет на руках медицинский КВОМ...
Девочка уже съела свою лепешку и собирала с колен рассыпавшиеся крошки. Она оживилась немного, как засыхающий цветок, на который упали капли воды.
Председатель Совета нагнулся к девочке и показал ей куклу.
Девочка взяла куклу робко и нерешительно. Она не знала, что с ней делать. Повертела в руках так и этак. Вгляделась в лицо... и какой-то лучик вдруг пробился сквозь паутину затуманенного сознания. Она положила куклу на сгиб руки и начала тихо покачиваться из стороны в сторону.
Радиация убила у нее память. Но девочка все еще оставалась человеком.
Глава четвертая
Залом заседания Совета КВОМов была крохотная круглая комнатка, выбитая в толще базальта. Стены ее, выложенные свинцовыми листами, защищали радиоприемники КВОМов от электропомех работающих машин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});