— Мистер Монро, миссис Монро. — Детектив пожимает нам руки, прежде чем мы все рассаживаемся на темно-серые диваны в гостиной.
— Я рад видеть, что вы так хорошо выглядите. Супружеская жизнь, кажется, идет вам на пользу. Кстати, поздравляю.
Господи, может быть, я упустила свое призвание актрисы: — Спасибо, детектив, — я мило улыбаюсь ему. Рука Атласа скользит по моему бедру, слегка сжимая его в знак предупреждения.
— Атлас сказал, что вам нужно поговорить со мной.
— Да, ну, я не уверен, что вы, возможно, уже слышали, учитывая вашу свадьбу и болезнь.
— Простите, детектив, но слышали о чем? — спрашиваю я в замешательстве. У меня такое чувство, что я пропустила часть разговора.
— Генри Смит покончил с собой чуть больше недели назад.
Я резко втягиваю воздух: — Что? Почему?
— Похоже, он недавно пережил жестокий развод. Его жена уничтожила его, и поэтому он пристрастился к наркотикам и проституткам, чтобы заглушить боль, — тихо говорит он мне.
— Генри? Из «Флекс», Генри? Вы уверены, что это был он? Парень был отъявленным мудаком, но он точно не набрасывается на проституток и не дует, скорее это учебники и защитные чехлы для карманов.
Он слегка хихикает, и я краснею, понимая, что плохо говорю о мертвых. Я не буду плакать из-за его отсутствия, но я и не желала ему этого.
— Я уверен. Была произведена положительная идентификация.
— И это определенно было самоубийство? — тихо спрашиваю я, когда Атлас снова сжимает мою ногу.
— Ты не подозреваемая, Айви, если это то, о чем ты беспокоишься. Но да, это было квалифицировано как самоубийство. Хотя есть еще кое-что.
Он переводит взгляд с меня на Атласа, прежде чем сглотнуть.
— У вас с мистером Смитом когда-нибудь были интимные отношения? — я секунду смотрю на него, прежде чем разражаюсь смехом.
Как только я думаю, что у меня все под контролем, я начинаю снова.
— Простите, просто… Если бы вы знали, как сильно мы не любили друг друга, вы бы никогда не спрашивали. С обеих сторон была взаимная ненависть.
— Понятно. Я должен был спросить. Возможно, то, что вы считали ненавистью, он воспринимал как отношения. Сталкеры редко мыслят логически, когда речь заходит об объекте их одержимости.
— Подождите, вы думаете, Генри был моим преследователем? Но я видела Макдуша, то есть Кей Ти, в моей квартире…
— И я не говорю, что он по-прежнему не представляет интереса. В конце концов, возможно, что они работали вместе.
Но как? Почему? Все это не имеет смысла. Как их пути вообще могли пересечься? Я полагаю, что все возможно, но тогда, если это правда, любой человек мог бы работать с ним.
Или женщина. Я хмурюсь, задаваясь вопросом, когда я начала предполагать, что мой преследователь был мужчиной.
Я открываю рот, чтобы сказать детективу, что мы, возможно, неправильно смотрим на все это дело, когда он упоминает что-то о фотографиях.
— Фотографии? Какие фотографии?
Детектив вздыхает, выглядя смущенным.
— Мы нашли в его распоряжении множество фотографий и видеозаписей женской раздевалки. Мы также нашли несколько ваших фотографий, — он открывает папку, которую принес с собой, вытаскивает пару снимков 8х10 и раскладывает их на кофейном столике, чтобы я могла их увидеть.
Я задыхаюсь, когда смотрю на них, мои руки взлетают, чтобы прикрыть рот.
Есть три фотографии, и на каждой я крепко сплю, полностью обнаженная и не обращаю внимания на опасность, которая находится всего в нескольких футах от меня. На последней фотографии рука в кожаной перчатке обхватывает мою грудь.
Я поворачиваю голову к Атласу, когда он произносит мое имя, его встревоженные глаза смотрят в мои.
— Он был в моей квартире! — кричу я несколько истерично. — Он прикасался ко мне! — Я задыхаюсь, а затем вскакиваю и бегу в ванную, едва успевая опорожнить содержимое своего желудка. К счастью, это всего лишь кофе.
Чьи-то руки убирают мои волосы назад, заставляя меня запрокинуть голову и увидеть Атласа рядом со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я спускаю воду в туалете и позволяю ему помочь мне подняться на ноги, освобождаясь, чтобы я могла почистить зубы, пока он стоит позади меня, наблюдая за моим лицом в зеркале.
Как только я закончу. Я кладу руки на стойку и делаю глубокий успокаивающий вдох, прежде чем выдохнуть.
— Я думаю, ты был прав все это время, Атлас. Я нигде не в безопасности, кроме как здесь, — я качаю головой, еще раз встречаясь с его глазами в своем отражении.
— Ты вообще хочешь меня сейчас, когда я, возможно, испорченный товар? Он мог бы… — я задыхаюсь, не в силах произнести слово "изнасиловать".
Атлас подходит ко мне сзади и просовывает руку мне под юбку, отодвигая мои стринги в сторону.
Он вводит палец внутрь меня, заставляя меня зашипеть от этого вторжения.
— Чувствуешь это? Когда ты не возбуждена, это нечто большее, чем просто укол боли, и это всего лишь от моего пальца. Ты чувствовала меня внутри себя, Айви, после того, как я жестко трахнул тебя и после того, как я нежно любил тебя. Скажи мне, ты чувствуешь меня на следующий день?
Я обдумываю его слова, понимая, о чем он говорит.
— Я всегда чувствую тебя, — признаюсь я.
— Здесь никого не было, кроме меня, Айви. Но в любом случае, отвечая на твой вопрос, если бы кто-то другой когда-нибудь прикоснулся к тому, что принадлежит мне, это не заставило бы меня любить тебя меньше. Если ты когда-нибудь окажешься в ситуации, подобной этой или той, в которую ты попала с моим отцом, я не хочу, чтобы ты когда-либо ставила под сомнение мою преданность к тебе. Твоя цель — выживание. Я найду того, кто похитил тебя, и приду за тобой. После того, как я убью его, я трахну тебя в луже его крови, чтобы напомнить тебе, кому ты принадлежишь. Я никогда не буду смотреть на тебя иначе, чем сейчас. И Айви, ты уже знаешь, что ты для меня все.
Он убирает палец, и я поворачиваюсь и обвиваю руками его шею, черпая в нем силу.
— Я больше не хочу тебя ненавидеть.
— Тогда не делай этого.
Я фыркаю. Вот так просто, да?
— Просто хочу любить тебя и оберегать, Айви. Я действительно прошу слишком многого?
— Нет, Атлас. Это не так. Просто скажи мне, что это все. Ты больше ничего не скрываешь, что могло бы причинить мне боль, верно?
Он минуту молчит, прежде чем обхватить ладонями мой подбородок и наклонить мою голову.
— Ты хочешь услышать правду или ложь? — он тихо спрашивает, отчего у меня на глазах наворачиваются слезы.
— Солги мне. — Потому что мы оба знаем, что правда может убить меня.
— Нет, Айви. Я больше ничего не скрываю.
ГЛАВА 34
Побродив по дому и саду, я решаю посидеть на качелях, которые заметила на крыльце.
Взяв еще кофе и одеяло, я собираюсь немного почитать на телефоне, пока Атлас не вернется домой.
Я колеблюсь, держа руку на дверной ручке, гадая, заперта ли она. Когда я поворачиваю ее, она открывается.
С облегчением я направляюсь к качелям и скидываю туфли-лодочки, поджимая под себя ноги, чтобы устроиться поудобнее. Завернувшись в одеяло, я потягиваю кофе и погружаюсь в книгу о романе "второй шанс", которую начала вчера.
Я осторожно раскачиваюсь и ненадолго теряю себя, прежде чем скрип заставляет меня поднять голову и нахмуриться.
Сбоку от дома расположен огромный гараж с двойными дверьми. Ранее я видела, как Кензо и Атлас уезжали на Range Rover через большую дверь слева. Теперь дверь справа слегка приоткрыта.
Нахмурившись, я ставлю свою пустую кружку рядом с собой и убираю телефон в карман. Встав, я снова надеваю туфли и оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу. У домработницы сегодня выходной, и Пит отдал машину в сервис, вот почему Кензо и Атлас сегодня поехали.
Где-то здесь есть охрана, они всегда есть. Атлас утверждает, что богатство делает из него мишень, и теперь, когда мы женаты, то из меня тоже. Я могу никого не видеть вокруг, но это не значит, что они не патрулируют. Двое всегда остаются возле ворот, особенно когда я одна, но я не хочу спускаться туда, когда там, скорее всего, ничего нет.