Я от этого подсознательно себя виноватым чувствую. Получается — злоупотребляешь моим к тебе хорошим отношением с целью манипуляции.
— А может я просто не выспалась? — предположила Вилка.
— Уверен, если тебя месяц в одиночке держать, давая спать часик в сутки, а потом выпустить прямо на светский раут, ты там будешь источать улыбки и женственность так, будто прямиком с курорта, — отмахнулся я.
— А может я перед тобой тоже притворяться не хочу? — спокойно спросила она.
Гормон, стоп!
— Вот сейчас прямо приятно стало. Правда не выспалась?
— Правда, — вполне натурально зевнула Виталина.
— Жених покоя не давал? — стебанул я ее и сразу пожалел, потому что девушка с теплой улыбкой объяснила:
— У таких как я, Сережа, женихи и мужья появляются только в одном случае — когда объект успешно «приручился». Многие так десятилетиями живут, детей нянчат, образцовой женой притворяются. И на Родину до самой смерти не вернутся. Да не мрачней ты так, — погладила меня по щеке тыльной стороной ладони. — Все не так плохо: собственных детей кто не любит? Да и жизнь там — большой дом, прислуга, «Диоры»-«Шанели» по первому требованию.
— Что-то нифига радости в твоем голосе не слышу, — вздохнул я и попросил. — Погладь еще, пожалуйста.
Вилка хихикнула и погладила снова:
— А мне-то чего радоваться? Мне такое счастье уже не светит.
— А хотела бы?
— Кому мои «хотелки» интересны? — отмахнулась она.
— Мне? — предположил я.
— А кто меня вчера от ГУМа мог спасти, но не стал, потому что ему, видите ли, смешно? — упрекнула меня Виталина.
— Справедливо, — кивнул я. — Извини, больше не буду.
— Угу! — с улыбкой кивнула она.
Воспитывает, мать его, приручает. С другой стороны — чисто по-человечески она полностью права.
— Можно еще про тебя поспрашивать?
— Спрашивай, — кивнула она. — Удивительная у тебя многозадачность, — отметила продолжающие на автомате заполняться листочки.
— Могу еще сверху пяток собеседников накинуть, включить телек и радио, а в помещение нагнать пару шумных детсадовских групп, и мозг нормально с такой нагрузкой справится, — похвастался я, ничуть не покривив душой — читы у меня дай бог каждому! — и спросил. — А сколько лет тебе?
— Ровно двадцать, — ответила она.
— Не сильно-то я и ошибся при первой встрече, когда выдал тебе девятнадцать, — поделился я инсайдом. — Десять лет подготовки говорила, а шраму — года два. Значит в восемь начали и до восемнадцати готовили?
— Да. Потом год восстанавливалась, еще почти год — на бумажной работе, а потом собралась с духом и рапорт написала — попросила в «поле» отправить, куда угодно, хоть в колхоз сибирский, за председателем следить. Вот, нашли мне халтурку, а там и ты подвернулся, — ответила Вилка и снова зевнула.
— Ничего, у нас сегодня после этого всё, я с Сойкой гулять пойду, — посветил я ее в дальнейшие планы. — Домой приду в восемь вечера, надо будет книжку подиктовать — Аджубею обещал же, а значит пора приниматься за работу. Так что у тебя почти пять свободных часов образуется — вздремнешь.
— Спасибо, добрый хозяин, — милой улыбкой попросила не обижаться.
— Белая ночь опустилась как облако,
Ветер гадает на юной листве…
— запел я.
Вилка заинтересованно покосилась.
— Слышу знакомую речь, вижу облик твой,
Но почему это только во сне?
— допел и нагло улыбнулся.
— Прекратить приручение, пионер Ткачёв! — фыркнула Вилка и спросила. — Это тоже для ВИА?
— Для ВИА такое пока рано — музыка тоже развивается, появляются новые жанры, технические приемы и тэ дэ. Если начать выдавать радикально новый звук, народ может испугаться и счесть это «новое» дерьмом. Будем приучать постепенно, — ответил я и убрал планшет на заднее сиденье. — Можно ускориться.
— Наконец-то! — облегченно вздохнула Виталина и вдавила педаль как следует, попросив. — А полностью споешь?
Мне было не жалко, и я спел[9].
— Красиво, — мечтательно вздохнула она. — Это ты сегодня написал?
— Да, пока испорченные поллюциями трусы в ванной отстирывал, чтобы мама не заметила, — выдал полуправду.
Вилка рассмеялась и припарковалась у двухэтажного здания с колоннами, очень похожего на ДК.
— Сережа, ты в порядке? — участливо спросила она, заметив одышку.
— Нормально, — успокоил ее я.
Спел, называется, теперь несколько минут пыхтеть как паровоз. Очень скучаю по потерянному кусочку легкого.
— Немножко сочувствую, — немножко посочувствовала Виталина.
— Немножко — это приятно, — благодарно улыбнулся «полностью прирученный объект».
Надо смотреть правде в глаза — отбери у меня Вилку, и дальше жить станет гораздо менее приятно. Можно не отбирать? И можно без подлых шпионских игр? Пусть все окажется именно так, как выглядит.
Прошли внутрь, и сразу услышали зычное:
— Ну здравствуй, композитор Ткачев!
— Здравствуйте, товарищ генерал! — бодро поздоровался я в ответ.
По струнке вытягиваться и отдавать честь не буду — я гражданский, а «дурковать» сегодня уже надоело.
— Здравствуйте, — застенчиво поздоровалась Вилка, уперев очи в пол и «нервно» перебирая пальцами по сумочке.
Генерал — пожилой, мне незнакомый, высокий лоб с залысинами переходит в черную шевелюру (так бывает), носатый и с ямочкой на подбородке. И улыбается!
Пожали руки:
— Епишев, Алексей Алексеевич, руководитель Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота, — пространно представился он.
— Ничего себе! — неподдельно поразился я. — Сергей Ткачев, пионер, — и немножко работы на хорошее первое впечатление. — Значит про флот песни тоже вам нести?
— А у тебя и про флот есть? — генеральская улыбка стала еще шире.
— Есть! — подтвердил я. — Но записал только сухопутное.
— Тогда давай сегодня посмотрим «сухопутное», — хохотнул Алексей Алексеевич. — А «морское» — в другой раз, — посерьезнев, он вздохнул. — Дел много.
— Даже представить не могу, насколько много, — честно признался я. — Спасибо, что выкроили немного для меня, Алексей Алексеевич.
— Но, если песни того не стоят… — скорчив грозную мину, он показал мне мощный генеральский кулак.
Срочников пугай!
— Не пожалеете, — уверенно кивнул я.
— Играть ты, я так понимаю, не можешь, — с достойной высокой должности проницательностью заметил он.
— Не могу, — грустно вздохнул я. — Но сильно сомневаюсь, что в прославленном на весь мир хоре Александрова не найдется музыкантов, способных сыграть «с листа». Но, если можно, я бы очень хотел немного поучаствовать в процессе, на всякий случай.
— Инициативу проявил ты — тебе и отдуваться! — дружелюбно подмигнул генерал, приобнял меня за плечи и повел в правый коридор.
Вилка, само собой — следом.
— А ты почему в Министерство обороны пришел, а не сразу к нам? — спросил генерал по пути. — Пришлось все бросать и тебя ловить ехать.
О*уеть — целый генерал как наскипидаренный примчался мои песни слушать. А точно никто (почти) не знает о том, что я — внук