— Ладно, ладно! — завопил рыжик и закрылся руками. — Я не готов! Я не готов, Ярый!
Ярослав расхохотался как умалишенный, сделал вид, что собирается приблизиться к другу, но в последний момент отстранился.
— Ты видела, Лёв? Он смутился. Он смутился! — подозрительно радовался программист, отступая ко мне и притягивая за запястья, унося меня кружиться в самом странном танце в моей жизни. Я тоже засмеялась в ответ, хотя сама абсолютно не понимала, чему.
Ярослав отпустил меня, подхватил бутылку, и изящным, насколько ему позволяло опьянение, жестом протянул ее Максу.
— Пей, — потребовал он.
— Не буду я! — возмущенно возразил рыжик.
— Пей! — настойчивей повторил друг. — Ты пожалеешь, если не выпьешь.
Опасаясь новых домогательств рыжик судорожно пригубил коньяк, тут же закашлялся от несоразмерного глотка.
— Пошли! — Ярослав по очереди взялся за наши руки и повел куда-то, словно своих чад.
Когда мы дошли, нет, скорее добежали, до просторной светлой спальни, программист повалил нас обоих на кровать. Невероятно мягкую, пахнущую свежестью с легким привкусом лаванды. Двухспальную кровать Андрея. Макс, не выпускавший из пальцев бутылку, отпил еще.
— Ярый, что ты задумал? Я не настолько пьян, чтобы вот так просто…
— Что вот так просто? — вопросом на вопрос ответил Ярослав. — Зато я пьян настолько.
— Ярый, прекрати. Ты должен объясниться!
— Я же попросил прощения. Чего ты еще хочешь? Чем ты опять не доволен?
Спор разгорался вновь.
— Да ничем я не доволен! Чем я должен быть доволен?! Я только сегодня узнал, что ты… что ты… — Макс вскочил. Первый шок схлынул, сменился рассерженностью, нетерпением, уязвленностью.
— Ну давай! Скажи же! Что я трахаюсь с парнями? Что втрескался в тебя с десятого класса? Что проклинал себя по утрам, а ночью представлял, как наконец признаюсь тебе, и стыдливо дрочил? Что безуспешно искал тебе замену и пытался ощутить себя нужным? Что ты сегодня узнал, Макс? — накинулся Ярослав, но как только произнес слов вслух, вздрогнул и тяжело замолчал.
— Я… Я… — от переполнявших его эмоций, Макса охрип, он сжал кулаки и взбунтовался. — За что ты так со мной? Почему ты разговариваешь так, будто виноват я? За что ты на меня злишься?! Я, в отличии от тебя, ничего не скрывал! Думаешь, мне легко? Я боялся признаться Алевтине год: поедал себя день за днем, мучился от бесконечных внутренних споров, собирался с силами и передумывал, я ходил по замкнутом кругу, и ты отлично знаешь! Я все тебе рассказывал! А теперь получается… получается, что ты варился в этом котле восемь лет? Ты улыбался мне в лицо, ты заботился обо мне, стал моим лучшим другом, делал вид, будто все в порядке, будто тебя все устраивает, а сам страдал за моей спиной? Почему ты не проклял меня? Почему не бросил, почему не ушел?! Зачем ты терпел?! — один за одним накидывал вопросы Макс.
— Потому что не хотел оставлять тебя в одиночестве! Потому что ты… Ты так привязался ко мне, что я не хотел тебя расстроить! Я не хотел причинить тебе боль, я же знал, что ты доверяешь мне, что полагаешься на меня! Ты же… такой беспомощный. Не можешь поесть вовремя, а уж когда дело доходит до принятия решений, то я вообще молчу! — осуждал Ярослав.
— Что ты сказал?.. Я — беспомощный? Я не могу самостоятельно принимать решения?
Конфликт обострялся, забурлил раскаленной лавой и готов был взорваться и ошпарить все вокруг. Мужчины тяжело дышали, едва сдерживали гнев. Я притихла на кровати, замерла, как неживая, опасаясь, что ляпну лишнее, что-нибудь невпопад, что только усугублю.
— Именно это я и сказал! Кто познакомил тебя с твоей первой любовью? Кто выбрал тебе университет? Кто нашел для тебя курс по новой профессии? Кто вызывал тебе скорую, когда ты отравился и валялся с температурой 39, а сам говорил “завтра все пройдет”, потому что боялся уколов? Кто заставил тебя уволиться из того убогого интернет-магазина, где тебя заставляли перерабатывать забесплатно? Мне продолжить список?!
Ярослав точно перегнул палку. Брови Макса жалобно вздернулись, сделали его вид беззащитным и уязвимым, как будто он — преданное домашнее животное, ставшее вдруг неугодным хозяину и загнанное в угол для жестокой расправы. Мужчина затрясся всем телом и осунулся. По его щекам побежали слезы. Ну уж, нет! Я не позволю его обижать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ярослав, хватит! — поднялась с кровати и зарычала на программиста, с трудом поборола порыв встать между ними, стать живым щитом, впитать их злость в себя, принять удар.
— Не надо, Лёва, — Макс остановил меня резким жестом, спешно вытер лицо рукавом. — Да, я без тебя — полный ноль. Это хотел услышать? Я — трус и слабак, я ни шагу не могу ступить без тебя. Этих слов ты ждал? Ну так подавись! Чего еще ты хочешь? Я не знал, Ярый! Я не знал! Если бы я только мог отмотать время назад, если бы я мог…
— Мог, что? — холодно оборвал друг. — Зачем ты сюда приперся? Что ты хотел доказать? Это Алевтина тебя надоумила? Навешала тебе на уши лапшу про и “жили они долго и счастливо”? Удобно устроилась! Нашла двух дурачков, которые готовы проглотить свою гордость и, свесив языки, бегать на ее поводке!
— Что?! — возмутилась уже я, совершенно не понимая, каким образом стрелки повернулись в мою сторону.
— Не смей так о ней говорить! Можешь сколько угодно ненавидеть и обзывать меня, но не трогай ее, понял! — мгновенно заступился Макс, сердито нахмурившись и приготовившись к драке с обидчиком.
— Ребят, прекратите. Ваш спор переходит все рамки! Вы оба пьяны, вы не понимаете, что происходит. Вам нужно успокоиться! — отчаянно попросила я. Не могу на них смотреть! Не могу слышать!
— Я совершенно спокоен, — произнес Ярослав и ядовито усмехнулся. — Я приехал сюда один и вас не приглашал. Убирайтесь. И чтобы наши дороги больше никогда не пересекались.
— Но… — безапелляционность тона мужчины резанула по сердцу, кольнула.
— Я. Никуда. Не. Уйду, — сквозь зубы процедил Макс и напрягся.
— О, наш милый мальчик вздумал капризничать? Можешь не сомневаться. Я все решил за тебя. Или, постой… Хочешь предложить мне и дальше притворяться твоим другом?
Рыжик вздрогнул, его глаза вновь засверкали от влаги. Похоже, что Ярослав, наконец, добился своего: задел Макса настолько глубоко, как только мог. Рыжик сорвался с места. Прямо на друга.
Мужчины повалились на пол, стали бороться. Все произошло до дикости быстро. Мгновение — и вот они катаются у моих ног, пытаются обездвижить друг друга, схватить в болевой.
— Прекратите немедленно! — вскрикнула я. — Прекратите!
И не сделать ничего! Окатить ледяной водой? Демонстративно потерять сознание? Как мне их остановить?!
В хаосе разъяренных движений даже не понять, кто побеждает или хотябы чем может закончиться их схватка. Комната наполнилась шумом глухих ударов, громким дыханием, треском одежды. Я уже достала сотовый, чтобы вызвать полицию, спасателей или скорую, хоть кого-нибудь, но драка закончилась также быстро, как и возникла: раздался короткий пронзительный стон. Ярослав неловко повалился на спину, скрючился и схватился обеими руками за область паха.
— Блять! — выругался он, тщетно пытаясь совладать с острым болевым синдромом.
Макс сразу же отпустил друга, откатился, вскочил на ноги, ошарашенно уставился на соперника.
— Ярый… Блин, прости! Ты в порядке? — с крайней степенью эмпатии стал спрашивать он, сразу растеряв запал. — Я случайно. Я не хотел… Ты жив?
— На твоем месте я бы надеялся на обратное! — прошипел Ярослав, с трудом приходя в себя.
— Я же сказал, что не специально! Нечего было подставлять свои причиндалы! — возразил Макс.
— Я тебе сейчас покажу, как подставлять причиндалы! А ну тащи свои яйца сюда! — мстительно зарычал программист, медленно поднимаясь с пола, но все еще держась за ушибленное место. В отличии от Макса, его пыл явно никуда не делся, но возникло ограничение иного рода. Картина выглядела комично, потому что поза мужчины никак не сочеталась со злобным выражением на его лице.