Идея о несоответствии между человеческой природой и индустриализованными условиями жизни довольно глубоко изучена в нефинансовых сферах[151]. Возможно, общая проблема большинства людей состоит в том, что нам нравится вкус не полезной для нас пищи. Почему мы не находим вкусной здоровую пищу? Как считают некоторые теоретики, потому что наши предки жили в мире, где и калорий, и пищевого жира было недостаточно.
Согласно этой теории, для наших предков было желательно поглощать как можно больше калорий — и особенно как можно больше пищевого жира. Первобытные люди, евшие больше того, что сегодня мы называем «нездоровой пищей», имели больше шансов на выживание и воспроизводство, чем их конкуренты.
Значит, наши предки были созданы любящими еду, и особенно жирную еду. Но мир изменился, и насыщенные жиры, например, сегодня приводят к сердечным заболеваниям. Тем не менее, мы по-прежнему любим есть то, что помогало выжить нашим предкам, а не то, что помогло бы нам в современном мире.
В одной научной статье профессор Уильям Айронс из Северо-Западного университета излагает данную гипотезу следующим образом.
В первобытной среде эти предпочтения [к разной пище] мотивировали людей питаться по максимально оптимальной в их обстоятельствах диете. Однако в современной среде изобилие разных видов пищи приводит к совершенно другим последствиям: сегодня предпочтения часто мотивируют людей выбирать диету, которая значительно менее здоровая, чем можно было бы организовать в текущих обстоятельствах[152].
Поскольку мы живем в другом мире, отличном от мира наших предков, сама наша человеческая природа подталкивает нас к нездоровой для нас пище. В одной известной научной статье — «Прошлое объясняет настоящее: эмоциональная адаптация и структура первобытной среды» — профессора Джон Туби и Леда Космидес приводят тот же аргумент о человеческих логических способностях[153]. То, что было хорошо для наших предков, может быть вредным для нас, живущих в современном мире.
Профессора Космидес и Туби утверждают, что называть людей иррациональными — слишком упрощенный подход или даже совершенно ошибочный. Скорее, наше поведение зависит от контекста. В условиях, естественных для наших предков, мы ведем себя превосходно. Однако в новых условиях мы даже с нашей развитой префронтальной корой выглядим глупыми, потому что оказываемся в положении рыбы, выброшенной на берег.
Следуя этой логике, профессор Джерд Джиджерензер и его коллеги перефразируют вопрос о банковском кассире Линде, который сбил нас с толку в начале книги настолько, что мы поверили в рациональное поведение людей. Вспомним наши рассуждения об индивидуальной иррациональности, изложенные в главе 2: большинство людей допускают «ошибку сопряжения», выбирая в следующей задаче ответ 2 вместо правильного ответа 1.
Линда — незамужняя, прямодушная и очень умная женщина 31 года от роду. В студенческие годы она специализировалась в области философии. Тогда девушку глубоко волновали вопросы дискриминации и социальной справедливости. В ту пору Линда также принимала участие в антиядерных демонстрациях.
Какое утверждение из следующих двух представляется вам более вероятным?
1. Линда работает банковским кассиром.
2. Линда работает банковским кассиром, а также является активистом феминистского движения.
Профессор Джиджерензер немного изменил задачу.
Линда — незамужняя, прямодушная и очень умная женщина 31 года от роду. В студенческие годы она специализировалась в области философии. Тогда девушку глубоко волновали вопросы дискриминации и социальной справедливости. В ту пору Линда также принимала участие в антиядерных демонстрациях. (Эта часть такая же, как в предыдущем варианте.) Есть 100 человек, отвечающих приведенному описанию. Сколько из них являются:
1) кассирами в банке?
2) кассирами в банке и активистами феминистского движения?
В этом втором варианте ошибка сопряжения исчезает, поскольку большинство людей понимают вопрос правильно[154]. В серии подобных экспериментов профессор Джиджерензер показал, что человеческий мозг работает лучше, когда задачи описываются частотными величинами (например, сколько из ста?), а не вероятностными (например, какой вариант вероятнее?). По мнению профессора Джиджерензера, человеческий мозг создан для работы с частотными величинами[155].
Почему люди лучше управляются с частотами, чем с вероятностями? Точно этого никто не знает, но я всегда представляю себе людей в первобытном окружении, думающих о результатах своих действий в частотных величинах. Например, вот так: «Помню, когда в последний раз шел такой же дождь, как сегодня, мы поймали вкусных антилоп к западу от нашей стоянки». Однако мне сложно представить такой ход мыслей первобытного охотника: «Во время дождя вероятность успешной охоты на антилоп повышается на 7 %».
Вывод из работ профессоров Космидес, Туби, Джиджерензера и других следующий: мы должны пересмотреть нашу интерпретацию человеческих действий, кажущихся иррациональными. Этот более тонкий взгляд предполагает, что люди не созданы вести себя безумно; скорее, определенные ситуации подталкивают нас к безумным действиям.
В ученой среде ведутся интенсивные дискуссии о ценности такого взгляда. Интересно, что многие ведущие экономисты-бихевиористы, включая профессора Ричарда Тейлера, не видят особой пользы в изучении того, как человеческая природа формировалась в первобытной среде[156]. Другие же (включая и меня) считают взгляд в наше первобытное прошлое первейшим организационным принципом любого исследования человеческой природы, в том числе ее иррациональных аспектов.
Мысль о том, что человеческие проблемы обусловлены жизнью в неестественной среде, помогает понять глубинные причины иррациональности человека и обеспечивает основу для практических рекомендаций в оставшейся части книги. Основная гипотеза звучит так: многие наши финансовые трудности объясняются тем, что люди, подобно шимпанзе в неволе, созданы для одного мира, но живут в другом. Поэтому люди не приспособлены принимать правильные финансовые решения.
Мозг ящера помогал нашим первобытным предкам добиваться своей цели, но сегодня в ситуациях, с которыми наши предки никогда не сталкивались, он часто толкает нас к саморазрушению или иррациональным на первый взгляд действиям. Когда приходится принимать финансовые решения, ситуация намного хуже, чем просто отсутствие природного таланта. Мы сталкиваемся с необходимостью принимать решения трех видов. Для некоторых влияние мозга ящера нейтрально, для других — позитивно (т. е. он ведет нас к правильным решениям), а для решений третьего вида мозг ящера постоянно «стреляет мимо». Решения на финансовых рынках относятся к третьему виду, а сами эти рынки представляют собой худший из возможных вариантов среды.
Нейтральная среда. В Лас-Вегасе мозг ящера выглядит глупо
В 1980-х годах я жил в Сан-Диего и периодически ездил в Лас-Вегас со своим приятелем Джимом. Однажды Джим засел за рулетку, чтобы проверить «интересную» стратегию игры. Если шарик попадал на красное, в следующем розыгрыше мой приятель ставил на черное. И наоборот: после того как выпадало черное, Джим делал ставку на красное. На мою просьбу объяснить суть этой стратегии приятель ответил: «Разве не понятно? Ведь маловероятно, что шарик дважды подряд попадет на один цвет».
Но анализ Джима был ошибочным. При условии, что рулетка сделана честно, она не запоминает предыдущее вращение. Поэтому красное с равной вероятностью может выпасть в любом раунде, даже если, например, до того красное выпадало десять раз подряд.
Логика Джима напоминает мне пассажира, берущего на борт самолета бомбу — для защиты, а не для того, чтобы взорвать ее. На вопрос, каким образом бомба обеспечивает защиту (если ее не взрывать), этот авиапассажир отвечает: «Разве не понятно? Ведь маловероятно, что на одном и том же самолете одновременно окажутся две бомбы».
Но хотя логика Джима не была идеальной, к его стратегии игры в рулетку претензий нет. В действительности такая попеременная стратегия обеспечивает выигрыш с точно такой же вероятностью, как и любая другая, включая стратегии «постоянно ставить на красное», или «постоянно ставить на черное», или даже «ставить на черное в солнечные дни». Любая стратегия, в которой отдано предпочтение красному или черному, обеспечивает один и тот же выигрыш.
В фильме «Цельнометаллическая оболочка» инструктор морских пехотинцев объясняет, что он не презирает никого в отдельности. Он не выбирает каких-то особенных новобранцев для своих издевательств, а просто всех их считает в равной степени никчемными. Точно так же все стратегии игры в рулетку в равной степени никчемны — все они лишают игрока денег в пользу казино.