У Олеси все внутри опустилось от этой однозначной хрипотцы, которая лучше любых слов говорила о мужских желаниях в данный момент. Боже, они совершенно одни в пустом кафе и даже если кричать – никто не услышит. Лесе сделалось дурно.
Неожиданно в животе толкнулся ребенок, и она дернулась на месте.
– Ты чего такая нервная? – усмехнулся Денис.
– Ребенок... толкается, – ответила девушка, с напряженной улыбкой мазнув по лицу мужчины.
Леся, не домыв посуду, стала спускать воду с чанов, с удвоенной силой заработав руками, метнулась ко второму чану и там спустила воду. Она кружила в своем закутке, выдавая с потрохами свою нервозность. Но Денис только улыбался, причем так довольно, будто смотрел на загнанную в угол мышь, у которой не было выхода, кроме как прямиком в пасть коту.
Едва Олеся начала снимать перчатки, как Денис в одно мгновенье оказался рядом, беря девушку за предплечье и притягивая к себе.
– Не торопить, девочка,– прошептал ей в губы. Леся замерла. – Я могу помочь и усталость снять.
– Не нужно, – дернулась Олеся, с ужасом понимая, что, пропала. – Я дома отдохну, – затравленно сказала она, смотря на своего начальника, многократно превосходящего в размерах.
– Брось, ты же не девственница, – Денис усмехнулся на последнем слове, глянув на круглый живот. – Зачем отказываться от удовольствия.
Леся еще раз дернулась, но мужчина не отпускал.
–Извините, Денис, я не заинтересована в интрижках на работе!
Мужчина долгим взглядом прошелся по испуганному, но такому привлекательному лицу девушки, по выразительным глазам, по скульптурным скулам, по раскрасневшимся щекам и остановился на пухлых губах. Почти облизнулся, но сдержался.
– Ты уверенна? – спросил он, хищно.
– Абсолютно, – громко и твердо ответила Олеся.
И Денис ее отпустил все с той же улыбкой на довольном лице.
Девушка рванула с кухни как ошпаренная, на ходу сорвала с вешалки куртку и помчалась на улицу, боясь даже думать о том, что Денис может последовать за ней.
Олеся влетела в свой подъезд с колотящимся от адреналина сердцем. Несколько раз спешно нажала кнопку лифта и как только двери распахнулись, мигом забилась в угол узкой кабинки. Уже на своем этаже она нервно пыталась попасть ключом в замок и, наконец, оказавшись в квартире, смерчем захлопнула входную дверь, тут же запираясь на все замки. После этого уже смогла перевести дыхание, облокотившись на стену и давая поддержку ослабевшим ногам, стоять на которых было трудно.
Из спальни на шум выглянула хозяйка.
– Олеся, ты чего гремишь, что случилось? – спросила она, запахивая халат, небрежно накинутый поверх сорочки.
– Ничего, Лидия Степановна, – тут же натужно улыбнулась девушка. – Так, молодежи у подъезда напугалась, – соврала, не моргнув.
– Ах, это... Ты сильно не трусь. Ребята у нас хорошие, своих не обижают.
– Да я ... Просто присвистнули мне, вот я дала деру.
–Ой, ты ж мышь пугливая, – махнула рукой хозяйка, и, зевнув, пошла на кухню. – Идем, чаем тебя отпаивать буду, а то глаза как два блюдца, будто не людей у подъезда встретила, а приведение из Клавдиной квартиры.
Олеся улыбнулась тихой брани Лидии Степановны, и сразу от сердца отлегло. Дома ей ничего не грозит, дома все на ее стороне.
Следующие два дня были выходными и Леся, наконец, смогла заняться своими делами. Сходила в женскую консультацию, дошла в соцзащиту, где не без грусти узнала, что все выплаты на ребенка сможет получать только по месту прописки, а это в родной деревне. И уже после отправилась на вещевой рынок, присмотреть одежду для новорожденных. Конечно, у нее пока не было денег даже на самое необходимое для ребенка, но все-таки прицениться можно было, ведь за просмотр денег не берут, так говорят.
Леся долго гуляла среди павильонов крытого двухэтажного здания и останавливалась у прилавков совсем ненадолго – цены на детские вещи очень кусались, так что глянув на штанишки или кофточку, девушка уходила ни с чем, даже визитки не брала. Хотя в одном из проходов она нашла место с приемлемыми ценами, только вот детские вещи там дурно пахли химией. Пришлось и здесь пройти мимо.
Но совсем остаться без покупок девушка не смогла, не удержалась, купила у выхода самые маленькие розовые ползунки и распашонку, уже думая, что возможно в этом ее дочка и поедет с роддома домой. Грустно только от того, что где этот дом Олеся пока не знала, ведь с Лидией Степановной у них строгий уговор – живет у нее Леся только до родов.
Но девушка пообещала себе не поддаваться унынию, а потому выйдя на улицу, мысленно смахнула с себя все переживания и улыбнулась приветливому весеннему солнышку, так ласково глядящему прохожих.
– Решать проблемы по мере их поступления, – негромко прошептала себе мантру и пошла на остановку.
Первым делом Леся стала хвастаться покупками перед Венерой и Лидией Степановной, не в силах скрыть от их глаз маленький пакетик с дорогим сердцу содержимым. Конечно, они могли не разделить искрящуюся радость девушки, ведь для них эти маленькие одежки ничего не значили, но сама Леся захлебывалась от умиления, думая, что однажды оденет в них собственное дитя, которое уже второй день передает приветы, постукивая крохотными ножками внутри живота.
– Ой, ну что за прелесть! – восхитилась хозяйка, пройдясь жилистыми пальцами по миниатюрному рукавчику. В глазах ее вспыхнуло давно забытое чувство радости от грядущей встречи двух родных на веки сердец, матери и ребенка. Венера оказалась куда менее заинтересованной.
– Ничего так, – бесцветно отозвалась она. – А дети точно такими маленькими рождаются? Может, это для кукол шили?
– Не знаю, – счастливо пробормотала Леся, расправляя в руках распашонку. – Мне сказали, что это стандартный размер для новорожденных.
– Тогда ладно. Только этим комплектом явно не обойдешься. – Венера, закинула ногу на ногу, и задумчиво цокнула. – А давай завтра в торговый центр сходим? Там на распродажах можно очень хорошие вещи прикупить, и обойдется дешевле, чем на рынке.