Но Чикаго выделялся также и другим: масштабами преступлений и социальными проблемами, политической коррупцией, беспомощностью полицейского управления; несовершенством законодательства о строительстве, что привело к ужасным последствиям 30 декабря 1903 года, когда шестьсот два человека погибли в огне при пожаре в «Ирокезском театре»; и многоязычным населением. Нерегистрируемым и практически неуправляемым стал наплыв иммигрантов, который из маленькой струйки в 1890-м перерос в бурный поток в первые десять лет XX века. Бандиты и законопослушные граждане из Европы тысячами хлынули в Чикаго, принося с собой свои традиции и ненависть, свою вражду и кровную месть, свои особенные способы отмщения и ответных действий, расселяясь этническими группами и сопротивляясь даже слабым попыткам американизировать их. К 1890 году из всех американских городов в Чикаго проживало самое большое количество поляков, шведов, норвежцев, датчан, цыган, хорватов, словаков, литовцев и греков; по количеству проживающих в городе цыган Чикаго считался вторым во всем мире, по количеству шведов и норвежцев – третьим, по количеству поляков – четвертым и пятым – по количеству немцев.
2
Как и в предыдущие периоды роста населения города, криминальный мир опережал по темпам развития муниципальные структуры. Нельзя было не заметить, что город поделили между собой всемогущие игорные синдикаты, что процветает порочное содружество борделей и политиков, что идет возрастание влияния хозяев салунов, широко распространяется коррупция в полицейском управлении, что в итальянском и сицилийском кварталах появились вымогатели и убийцы из «Черной руки» и что наблюдается рост числа детских и молодежных банд, предшественников противозаконных организаций эпохи сухого закона. Преступность достигла невероятных размеров; в полицию поступали буквально тысячи сообщений о нападениях и ограблениях и сотни сообщений об убийствах. Шесть месяцев в 1906 году был период, когда ограбления со взломом совершались каждые три часа, простое ограбление каждые шесть часов и по убийству каждый день.
Газеты начали привлекать внимание чикагских «прогрессивных и просвещенных граждан» к сложившейся ситуации в начале лета 1903 года. Осенью того же года несколько гражданских организаций провозгласили, что будут бороться против господства криминального мира, и в декабре массовый митинг граждан учредил, как когда-то, комиссию двадцати пяти, целью которой было «искоренить преступность в Чикаго». Гражданская ассоциация выдвинула сто пятьдесят обвинений против Машмаута Джонсона и прочих за азартные игры, но никто так и не оказался в тюрьме. Карикатурист Клэр Бригс тщательно вырисовывал «доспехи», которые следовало надевать, если по необходимости люди покидали укрытие своих домов ночью, а мэр Картер Харрисон-младший всерьез предложил, чтобы этим отважным людям «разрешили носить пистолеты под одеждой». Мэр пообещал провести чистку, и «Америкэн» с сарказмом посоветовала ему начать ее с того, чтобы поменьше использовать право на помилование, которым наделили его по уставу города; газета выявила, что за шесть недель с 1 октября по 15 ноября 1903 года мэр помиловал сто десять человек, которые отбывали срок в Брайдуэлл за грабеж и другие преступления. «Воры и преступники, – писала «Америкэн», – хлынули на улицы вновь промышлять своими револьверами и дубинками, еще не начав даже отбывать срок». Были опубликованы данные, из которых следовало, что у многих освобожденных был «длинный послужной список» и что в большинстве случаев члены городского управления ходатайствовали о помиловании.
7 декабря 1903 года Государственная комиссия по помилованиям внесла очередную лепту в пополнение преступного мира, освободив Джимми Денлэпа, который на протяжении почти что сорока лет был одним из самых известных взломщиков и грабителей банков. В 1900 году он был приговорен к сроку в двадцать лет и препровожден в Джолье. Почти в то же время, как писали газеты, возвращается в Чикаго Майк Берк, чикагский вор, укравший в общей сложности полмиллиона долларов за время своей долгой и блестящей карьеры вора-карманника и мошенника. «Америкэн» предложила отпраздновать возвращение этих выдающихся граждан и официально предоставить им полную свободу действий на том основании, что они бы и так ее получили. На празднике предлагались следующие развлечения:
«Банкет за счет Государственной комиссии по помилованиям.
Ленч в клубе мошенников за счет Уильяма Пинкертона.
Прием на открытом воздухе за счет Объединенной ассоциации выдающихся граждан.
После приема пышное шествие, включающее в себя:
Оркестр грабителей банков;
Государственная комиссия по помилованиям и Джеймс Денлэп на помосте, как символ прогресса;
Оркестр бандитов с флейтами и барабанами;
Майк Берк в карете, увешанной часами, деньгами, кольцами, бриллиантами и кошельками, которые он украл;
Духовой оркестр мошенников;
Местное 326-е отделение ограбленных граждан;
Известные грабители и мошенники в омнибусах;
Убийцы – верхом;
Авторы дешевых романов – пешком».
В конце осени 1903 года Комитет членов государственного управления на какое-то время прекратил брать взятки и назначил комиссию, чтобы проверить заявления о взяточничестве в полицейском управлении и выяснить причину широко расходящихся слухов о смычке правоохранительных органов с владельцами салунов и преступным миром.
Комиссия заседала несколько недель и выслушала миллионы показаний свидетелей. В результате было отозвано несколько лицензий на содержание салунов и наказано несколько полицейских. Но в целом полиция была реабилитирована, и крупные чиновники хвастались, что скоро они выдворят из Чикаго всех известных преступников; в газетных статьях они заявляли, что чикагская полиция – самая лучшая в Соединенных Штатах. Однако 19 марта 1904 года газеты опубликовали доклад капитана Александра Пайпера, бывшего офицера армии Соединенных Штатов, а позже – представителя комиссара полиции Нью-Йорка, который прибыл в Чикаго с группой детективов из Нью-Йорка и провел тщательное внутреннее расследование по приказу городского клуба. Доклад капитана Пайпера гласил, что в Чикаго есть много честных, умных и способных полицейских, но в целом работа полиции неэффективна и неудовлетворительна, десять процентов личного состава или слишком стары, или слишком толсты для активной службы, а еще с сотню непригодны по причине порочности и плохих привычек. Более того, многие полицейские сами боятся воров, у других не хватает ума, чтобы справиться с мошенниками, многие увиливают от своих обязанностей, по причине отсутствия достаточной физической подготовки, бездельничают, пьют в салунах во время дежурств и водят дружбу с хозяевами салунов. В расследованиях капитана Пайпера приводятся наблюдения, что он обнаружил только одного полицейского, чья форма была аккуратной, и из всех пьющих полицейских только один заплатил за свою выпивку. В своем докладе Пайпер заявил, что полиции требуется тысяча мужчин в возрасте от двадцати одного до двадцати пяти лет немедленно и еще тысяча – в течение двух лет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});