покинув Вестернадан, профессор все же подвергся общественной критике. Но лорду Арнелу на традиции и устои, судя по всему, плевать. И тут матушка, взглянув в окно в очередной раз, тихо спросила:– Бель, несмотря на неимоверность всего происходящего, я все же не могу понять одного: Почему падшей женщиной называешь себя ты, но падают на колени они? – и мама выразительно указала на происходящее в городе.
Простонав с нескрываемым отчаянием, я поняла, что не в силах этого объяснить.
И напрасно, потому что, не дождавшись от меня ответа, объяснять взялась миссис Макстон.
– У драконов есть легенда о памяти крови. В соответствии с этой легендой, если дракон возляжет с невинной девушкой, причем той которую искренне любит, его сила увеличится, а Память Крови проснется.
Исходя из сказанного, все эти драконы теперь знали, что между мной и лордом Арнелом была близость… Мне со стыда сгореть хотелось, но не возразить я не могла.
– Память крови – вовсе не генетическое явление. Ее создали маги старой школы для захвата контроля над сознанием Ржавых драконов.
– Мисс Ваерти, вы уверены? – переспросила миссис Макстон.– Абсолютно, – сложив руки на груди, я постаралась более не думать о своем моральном падении и сосредоточиться на более важных вещах… впрочем, разве может быть что-то важнее? – Мы с профессором Стентоном потратили годы, и пришли к заключению, что какое-то подобие знаний передающихся от поколения к поколению, несомненно, существует, но это лишь глубинные инстинкты, способствующие выживанию и не более. Так мы, люди, испытываем тревогу с наступлением сумерек, опасаемся непроглядной темноты и купания в столь же непроглядных водах. Драконы же не обладают подобными глубинными инстинктами вовсе, вот в чем причина существования «Заповедей предков». Таким образом, Память крови драконов можно было лишь создать искусственно, при помощи магии. Но никак не путем возлежания с девственницей. Миссис Макстон нахмурилась, но матушка была моей матушкой, ее ум и сообразительность всегда вызывали восхищение. Но не сейчас. Потому что мама, не скрывая собственной подозрительности, тихо спросила:
– Бель, а с лордом Арнелом что-либо произошло в момент или сразу после вашего… вашей близости?
Я побледнела.
– Можешь не отвечать, – продолжила матушка. – Судя по всему, вчера поместье Арнелов было затоплено впервые, и так же впервые лорд Арнел был не уверен в своей силе. И его слова не являлись лишь поводом для того, чтобы неотрывно держать тебя за руку. Впрочем, не могу не отметить того, что прикосновения к тебе делают этого дракона неимоверно счастливым. Счастливым настолько, что он даже не пытается скрыть этого, видимо осознав, что все попытки будут тщетны. И все же меня крайне волнует один момент – что произойдет, когда остальным драконам станет известно, что легенда определенно не лишена оснований?
– Она безосновательна, – я была в этом абсолютно уверена. – Матушка, я потратила на это шесть лет собственной жизни, а потому говорю с полной уверенностью.
– Но ты не можешь отрицать усиление лорда Арнела после того, как… – продолжать мама не стала. В этот момент экипаж остановился и мистер Оннер крикнул:
– Мисс Ваерти, прибыли.
Мистера Илнера я пока не допускала к управлению лошадьми, все еще опасаясь за его здоровье, а мистер Оннер опасался за нас, и потому демонстративно поигрывая внушительным тесаком для разделки говяжьей туши «убедил» конюха поместья, уступить ему место.
И вот мы у лавки «Верг и Верг». Изначально, целью нашего выезда в Вестернадан являлось приобретение свадебного платья и обновление гардероба, но сейчас.
– Анабель, буду откровенна – я против этой свадьбы, – сказала матушка.
– Мисс Ваерти, я придерживаюсь того же мнения, – высказалась миссис Макстон.
Что ж, я поглядела на свою матушку, после на свою домоправительницу, вздохнула и процитировала:
– «В твоих глазах я обрел целый мир.
В тебе вся моя любовь.
В твоей душе я нашел собственную.
С тобой я – единое целое, я живой.
Ты мое дыхание, ты биение моего сердца»…
– Анабель, что это? – воскликнула мама.
– Слова брачного обета, данного мне лордом Арнелом в той самой пещере, матушка, – честно ответила я.
– «В твоих глазах я обрел»… «В тебе вся моя любовь»… «В тебе я нашел»… «С тобой я живой»… Я, я, я, снова я, и все для меня, – весьма язвительно высказалась миссис Макстон. – Мисс Ваерти, а вам не кажется, что этот обет чрезмерно эгоистичен?
Нет, мне так не казалось.
– Анабель, а как ты представляешь вашу совместную жизнь? – внезапно спросила матушка.
Немного поколебавшись, я все же смогла ответить:
– Как нечто, более чем далекое от обычных представлений о благопристойной супружеской жизни. Полагаю, мне не стоит ожидать от этого брака тихого счастья и безмятежного спокойствия. Миссис Макстон права, лорда Арнела ничуть не интересует общественное мнение, традиции предков и устои Железной Горы. Еще я совершенно точно знаю, что моя жизнь с ним не будет подобна мирному плаванию по спокойной реке, скорее это будет напоминать нахождение на корабле посреди океана в самом центре шторма, но… если у руля будет Адриан, я могу быть уверена в том, что он сумеет удержать корабль, а если я упаду за борт – буду спасена в тот же миг. Не скрою, я всегда желала спокойствия, и идеалом отношений между супругами полагала глубокую привязанность, нежели пламенную страсть. Однако, чем больше я размышляю об этом, тем больше прихожу к заключению, что мои представления были сформированы скорее под влиянием того, что я считала «правильным», нежели тем, чего я на самом деле желаю. Внимательно выслушав меня, матушка сказала лишь одно:
– Посмотри за окно, и подумай – сможешь ли ты жить так?
Не глядя в окно, я тихо ответила:
– А смогу ли я жить иначе? Мама, чувство вины терзало меня с тех пор, как я в девять лет огрела Барти Уортона кувшином с пуншем, но, сколько бы я не размышляла об этом, повторись все – я поступила бы так же, потому что оказалась не в силах безучастно смотреть, как он мучает четырехлетнего ребенка. И тут миссис Макстон неожиданно задумчиво проговорила:
– Миссис Ваерти, так, если подумать, в словах мисс Ваерти определенно есть смысл.
– И в чем же смысл? – свой гнев мама скрывала умело, но я слишком хорошо знала ее.
– О, – протянула моя суровая уроженка севера, – одно мисс Ваерти подметила очень