на Криса.
– Нет, все в порядке, – ответил он. – До темноты еще пара часов.
Иллирика настаивать не стала, молча следуя дальше.
Ночь быстро вступала в свои права, забирая дневное тепло и возвращая взамен ночную прохладу. Лира с удовольствием грела замерзшие руки у костра, который Кристиан развел на месте их стоянки. Он отметил, что ее одежда стала более практичной и соответствующей местности – над гардеробом явно поработала Бет. Сам он не чувствовал холода и даже расстегнул пару пуговиц на рубашке, когда тепло окутало все вокруг. Скорее всего, Иллирика, выросшая под палящими лучами солнца Алшера, была гораздо восприимчивее даже к небольшим похолоданиям. Для Криса же, побывавшего в разных уголках Острова, такая погода не была чем-то новым.
В этот раз они остановились на берегу озера. Оно было красивым: вода отливала оттенками синего и зеленого, ближе к берегу рос камыш. Если что и оставалось неизменно прекрасным за время путешествия, так это природа. Возможность остановиться в живописном месте радовала вдвойне.
– Когда ты впервые услышал ее? – тихо спросила Иллирика. В ее глазах читался искренний интерес, и она терпеливо ожидала ответа. – Услышал песню Смерти?
Этот вопрос Кристиану задавали множество раз, но ответил он на него только однажды. Майки – единственный, кому он рассказал о том, как впервые ощутил этот дар и как сильно он его испугал.
– Обычно любой дар проявляется в тринадцать лет, будь то способность предсказывать будущее или исцелять раны. Свою первую песню я тоже услышал примерно в этом возрасте. Это было неожиданно. К тому моменту хранительниц не было уже около десяти лет, поэтому и избранных остались единицы.
– И ты был одним из них, – улыбнулась Иллирика.
– Да. Я был одним из них. Мы с мамой разбирали старые вещи, которые отец принес с чердака. Сначала я даже не понял, что именно слышу. Я крутил головой в поисках источника странной мелодии, которая звучала так близко. Меня удивляло, что родители делают вид, будто ничего не слышат. Песня продолжалась, но я не понимал ни единого слова.
Повисла пауза, потому что Кристиан на мгновение мысленно вернулся на одиннадцать лет назад. Он до сих пор помнит эту мелодию, наполнявшую душу тихой печалью. Крис не мог объяснить, почему у него возникли такие чувства. Хоть звучавшая песня была печальной, в то же время она была прекрасной.
– Я понял, что единственный слышу эту песню, только в тот момент, когда она оборвалась, – продолжил Крис. – Я знал, куда нужно было смотреть, чтобы увидеть, как пожилой мужчина упал посреди дороги и больше не поднялся. Меня потрясла его смерть, но одновременно с этим я понял, что за песня звучала в моей голове. Потом проявилась татуировка на руке, подтверждая мои догадки. Признаюсь честно, первые два года я считал эту способность не даром, а проклятьем.
– Я представляю, как это тяжело – постоянно сталкиваться со смертью, – тихо произнесла Иллирика. Она придвинулась чуть ближе, и теперь их колени практически соприкасались. – Что же изменилось через два года?
– Я поступил в «Келлу», – просто ответил Кристиан. Он до сих пор считает это решение одним из лучших. – Я замкнулся, а отношения с родителями стали напряженными. Первое время они старались меня понять, но затем прекратили попытки. Я остался один на один с этим страшным даром. Когда я стал постоянно слышать песни, то чуть не сошел с ума. Куда бы я ни пошел, они всюду меня находили, если рядом умирал человек. А когда тебе всего тринадцать – это настоящий кошмар.
– А ты пытался предупредить кого-нибудь из этих людей? – с сочувствием спросила Лира. Она и правда выглядела встревоженной, принимая все его переживания на себя.
– Каждый раз, – ответил Кристиан. – Когда я услышал песню во второй раз, то уже представлял, что произойдет. Моя сила особенная, она словно запускает в этот момент внутренний компас, по которому я безошибочно могу находить того, чью душу Госпожа Смерть выбрала себе в дар. Я чувствовал, что опасность грозит молодой женщине, которая с маленьким ребенком покупала на рынке овощи. Я побежал к ней и сбивчиво объяснил, чтобы она была осторожна, потому что может погибнуть. Она в ответ лишь накричала, не поверив моим словам.
– Она погибла? – шепотом спросила Иллирика, прикрывая рот ладошкой. Ее взгляд выражал сочувствие к незнакомой женщине.
– Через несколько минут она споткнулась и упала на торчавший из земли прут. Крики ее ребенка еще долго преследовали меня.
– Почему же она не послушала? Может, у нее был бы шанс спасти свою жизнь!
– А ты бы послушала? – вопросом на вопрос ответил Крис. Он грустно улыбнулся, по выражению ее лица понимая, какой ответ дала бы Иллирика. – Однажды я сам пытался переиграть Госпожу Судьбу и Госпожу Смерть.
– Ты пытался спасти кого-то? – догадалась Лира.
– Я услышал песню маленькой девочки. Она беззаботно играла, кидая мячик. Ее светлые косички забавно подпрыгивали, а звонкий смех было слышно на всю улицу. Я подбежал и взял ее за руку, лихорадочно осматривая каждый клочок земли на предмет опасности. Девочка испугалась и заплакала, хотя я пытался ее успокоить. И в этот момент со стены дома, у которого мы стояли, откололась часть. Я в последний момент смог вытащить ее из-под летевших обломков. На крики прибежала ее мать и забрала у меня ребенка. Я стоял в смятении, пытаясь справиться с волнением, а песня все еще звучала в моей голове. Женщина взяла дочь на руки и понесла прочь, а я стоял и смотрел им вслед. Через мгновение перед ними выскочил огромный пес с окровавленной пастью. До того, как его смогли убить, он разорвал и девочку, и ее мать.
– Как это ужасно! – воскликнула Иллирика. Она выглядела потрясенной и расстроенной этой историей, и Крис успел пожалеть, что вообще это рассказал.
– Тех, кого выбрала Госпожа Смерть, уже не спасти. Эту истину я усвоил.
– Они все одинаковы? – снова задала вопрос Иллирика.
– Нет, – ответил Кристиан. Он с удивлением отметил, что ему приятно делиться с Иллирикой тонкостями, связанными с его даром. – Они никогда не повторяются. Каждый человек уникален, и каждая последняя песня особенная. Со временем я даже научился отличать песни, которые Госпожа Смерть поет для женщин, от песен для мужчин. Выделяются еще те, которые звучат в последние минуты жизни людей, владеющих даром. Не могу объяснить, но я чувствую их по-другому. Словно богиня даже в песню вплетает частицу магии, создавая нечто уникальное для своих избранных.
– А ты слышишь песню других певцов Смерти?
– Нет, – ответил Кристиан и покачал головой. – Я сам никогда