Читать интересную книгу Хозяин зеркал - Екатерина Чернявская

Доктор поймал себя на том, что не думает о поединке. Только о письме. Проклятый Маяк, что же он написал? Уже понятно было, что Иенс со всем его оскорбленным самолюбием волновал Кея не больше, чем прошлогодний снег. Только письмо. Бой не закончится, пока Ледяной Герцог не узнает ответа, а он его не узнает – потому что ответа не знал сам Иенс.

Сдвинув очки на лоб, доктор прохрипел:

– Перерыв, – и чуть не рухнул на вовремя подставленное плечо фон Бэка.

Тот брызнул в лицо Иенсу водой и зашипел ему на ухо:

– Подлец, что же ты делаешь? Мы прогораем.

– Заткнитесь, – прошептал Иенс, борясь со спазмами в горле. – Будем действовать по-другому. Надо стреножить мальчишку.

Фон Бэк изумленно отшатнулся, но Иенс притянул его к себе и забормотал:

– Когда я подам вам знак, спустите пса. Сделайте вид, что он с-сорвался с поводка. Остальное за мной. Если не с-сделаете – п-плакали ваши д-денежки.

Отвернувшись от вытаращившегося барона, Иенс вылил на себя остаток воды, переложил отяжелевшую рукоять шлегера в правую руку и объявил:

– П-перерыв окончен. В п-позицию.

Это случилось на третьей минуте возобновившегося поединка. Иенс снова растянулся плашмя. Кей, использовавший паузу для того, чтобы выдать очередной катрен, увлеченно декламировал:

На всякий шесток отыщется свой сверчок,На всякую правду отыщется правдолюб,И всякий поэт окажется палачом,Когда приглашен он к крысиному королю.

«Вот это точно», – подумал Иенс и кивнул фон Бэку. Тот скривился, но Честь, как и следовало ожидать, проиграла Алчности. Поводок в руках барона лопнул. Громадный ржаво-красный пес бросился на Кея, метя в горло. Мальчишка отскочил, закрываясь рукой, и на какую-то долю секунды оказался спиной к Иенсу. Описав сверкающий полукруг, шлегер черкнул по ногам Кея чуть выше щегольских ботинок. Ровная красная полоса, на правой ноге и на левой. Ледяной Герцог пошатнулся и рухнул на колени. Все же не зря Иенс – нет, тогда еще Магнус – проходил практику в школе Комолого Бена.

К началу дуэли они опоздали. Фрост долго кружил по грязным улочкам, наконец остановил машину у провалившейся ограды. За оградой и засыпанным снегом, выродившимся садом темнел заброшенный особняк. Спеша по саду вслед за Фростом, Герда промочила ноги. Полы черного плаща, который дворецкий взял из машины и набросил на плечи девушки, тоже вымокли и отяжелели.

Через неприметную дверцу, затем на лестницу, вниз по стертым ступенькам в темноту, дышащую влагой и затхлым подземным теплом. Здесь Фрост остановился и засветил бледный колдовской шар. Шар заметался в узком ходу, не разгоняя тьму, а лишь делая ее более плотной.

– Мне не холодно, – пробормотала Герда. – Я сниму плащ.

Фрост обернулся. Его белое лицо тоже чуть заметно светилось, и девушке сделалось не по себе.

– На подземные дуэли не допускают дам, – бесстрастно объяснил дворецкий. – Если не хотите сделать своему кавалеру неприятность, фрекен, постарайтесь остаться незамеченной.

Отвернувшись, он зашагал вперед, и Герда побежала следом. После бесконечных спусков и поворотов раздался глухой гул, похожий на отдаленный ропот толпы.

– Что это?

– Водопад, – буркнул Фрост. – Защищает от слишком любопытных ушей. Если вы не слышали, дуэли под запретом.

– Тогда зачем Кей принял вызов?

Слуга оглянулся через плечо и неприязненно буркнул:

– Вам лучше знать. А теперь, прошу, замолчите.

И Герда замолчала, но не из боязни, а потому, что они вышли из коридора в большой зал. Вдоль стен и до самого канала тянулись скамьи, забитые людьми в таких же, как у нее, темных плащах. Над каналом изгибался огороженный решеткой мост. Горели красные файеры, и в их свете Герда увидела Кея. Сначала только Кея. Он стоял и зачем-то читал стихи.

Когда приглашен ты к крысиному королю…

Забыв предупреждение, Герда дернула Фроста за рукав и шепнула:

– Зачем стихи?.. – но тут заметила Иенса.

Иенс лежал лицом вниз. В первую секунду Герда едва не закричала, потому что подумала, что он убит, но уже в следующую все смешалось. Раздался собачий рык, огромный пес прыгнул на Кея, Кей попятился, а Иенс, мертвый Иенс вдруг ожил и что-то такое сделал своим мечом или шпагой, отчего Кей упал. Люди на скамьях вскочили и заревели.

– Что?..

Тот, кто сидел впереди, обернулся и прокричал:

– Ублюдок в сговоре с секундантом!

Его сосед громко хмыкнул:

– Организаторы надеются сорвать большой куш. Ставки-то были в основном против их молодчика. Хитрецы! Но после окончания поединка их ждет серьезное разбирательство.

От начала моста спешил человек в черной шапочке и с лекарским чемоданчиком. Иенс встал и оказался каким-то странным Иенсом. Сперва Герда подумала, что это из-за незнакомого ей, слишком длинного сюртука. Только потом девушка осознала, что дело в больших сетчатых очках, закрывавших лицо.

Новый, странный Иенс улыбался нехорошей, совсем не иенсовской улыбкой.

Врач, осмотрев и обработав рану, безапелляционно заявил, что Кей дальше драться не может.

– Повреждены сухожилия. Придется сшивать, и после этого вам как минимум три недели надо будет провести в постели.

Кей выслушал вердикт и начал подниматься на ноги. Врач выпучил глаза. Мальчишка поднимался, используя свой шлегер, как палку. W, чернее тучи, качнулся в его сторону, но Кей отстранил секунданта движением руки. С третьей попытки он утвердился в вертикальном положении и сообщил:

– Поединок не кончен.

Иенс ушам своим не поверил. Наглость этого выскочки переходила все допустимые границы. Он что, надеялся на великодушие? После того, что натворил? После унижений первых десяти минут?! И все же по случаю победы Иенс решил быть великодушным:

– В-врач сказал – вы не м-можете драться. Если х-хотите, от-тложим.

Кей поднял голову и мерзко ухмыльнулся:

– А вы не м-можете го-говорить, но ведь лопочете. Поединок не кончится, пока одна из сторон не признает себя побежденной. И мы не от-тложим, потому что мне нужно закончить сонет. Если от-тложим, вдохновение меня покинет. Так что либо вы приносите извинения, либо мы продолжаем. – Говоря это, он наконец-то извлек из ножен свой шлегер и попытался принять оборонительную позицию.

Иенс едва сдержал смех. Может, самозваный герцог и взял пару уроков у своего любовничка, но явно их не усвоил. Локоть слишком далеко отведен в сторону, запястье расслабленное, клинок направлен вниз. Огородное пугало со шпагой.

– Не н-нарывайтесь, Кей. Я ведь не ваша п-подружка. Если п-приласкаю, не обрадуетесь.

– Не сомневаюсь. Ваши ласки, похоже, противны не только мне…

Предложения он не закончил, потому что Иенс атаковал. Клинок Кея метнулся вверх, но доктор ударил внахлест и задел левое плечо противника. На серебристой рубашке расплылось красное пятно. Ледяной Герцог попробовал отступить, однако ноги его подломились, и он неловко шлепнулся на задницу.

– Как, вдохновение еще с в-вами? – хмыкнул Иенс.

– Всегда со мной, – выдохнул упрямец и стал подниматься.

На сей раз он сам пошел в атаку, что дало доктору возможность провести прекрасную комбинацию – из четвертой финт ударом по голове и удар по правому боку. Лезвие вспороло ткань рубахи, порез немедленно налился кровью. Кей снова упал.

Герда смотрела и не верила своим глазам. Это был не Иенс. Узкое сетчатоглазое насекомое просто не могло быть Иенсом. Иенс был сутуловатый, мягкий, нерешительный. Тот, кто наносил на мосту удар за ударом, держался прямо, двигался уверенно и резко: Герда почти ожидала услышать щелканье хитиновых сочленений. Еще Иенс был добрый, а этот не знал жалости. Кровь сочилась из десятка неглубоких ран на теле Кея, рубашка промокла от крови, а насекомое все не унималось, все прыгало в своей жуткой пляске. Люди в зале замолчали, только звенели скрещивающиеся клинки. Кей падал. Скользил в собственной крови и снова поднимался. А потом он уже не мог подняться, и Герда, выдрав руку из ледяных пальцев Фроста, вскочила. Она должна была остановить то, что творилось на мосту.

Она не успела совсем чуть-чуть.

Сердце Иенса пело. За все годы унижений, за всю муть, и голод, и мелкие ненужные заботы, и ссоры с Гердой, и прохудившиеся ботинки, и заплаты, и то, как смотрел на него белый лакей, – за все это он отыгрывался сейчас. Кей, как Иенс и предполагал, совершенно не умел драться. Слабое запястье и кисть, неспособная держать удар. Дважды Иенс скользил лезвием по неловко выставленному клинку противника, нанося уколы в грудь. Один раз закрутил шлегер Кея штопором – прием, который до этого он решался применять лишь в бою на рапирах, – и выбил оружие из рук мальчишки. Язык не поворачивался называть то, что возилось сейчас на коленях перед Иенсом, каким-то там герцогом.

В очередной раз не сумев подняться, Кей вскинул руку со шлегером в бледном подобии квинты. Иенс ударил сверху, резко и коротко. Клинок Кея отскочил, нанося рану хозяину. Из длинного пореза на лбу хлынула кровь, заливая упрямые глаза цвета сапфира.