Читать интересную книгу 7 дней в июне - Алексей Ивакин

– И как, удобная форма?

И тут взгляд Голубева упал на плечи с майорскими погонами.

– Так это что же, вы там все – белогвардейцы???

– Погоны в армии введены приказом Наркомата обороны от января 1943 года, за подписью товарища Сталина. Им же командиры переименованы в офицеров, – холодно ответил майор. Ему совершенно не хотелось вступать в политические дискуссии.

– Кадет, ну скоро там?

– Что, и конституционных демократов у вас из штаба Духонина возвернули? – язвительно спросил генерал. Но Перевалов не отреагировал, потому как Кадет ответил:

– Есть связь, товарищ майор! Канал устойчивый!

– Ну что, товарищ генерал-майор, можно начинать работать?

В этот момент один из связистов оторвался от трубки полевого телефона: «Посты ВНОС сообщают! Наблюдают две группы самолетов противника, одну со стороны Ломжи курсом на Осовец, вторая со стороны Суража идет к нам, а также трех самолетов-разведчиков на большой высоте. Один входит в район расположения штаба!»

– Воздух! Всем в укрытия! Проверить маскировку!

Штабные командиры забегали, раздались за стенами раздались выкрики командиров, повторявших команды.

Перевалов нажал на тангенту Р-168 и проговорил в микрофон:

- «Редут», я «Консул»! Как слышите, прием!

– Слышу хорошо, «Консул», как обстановка?

– ВНОС сообщают о двух групповых и трех одиночных целей. Видите их, прием?

– Видим их и еще на подходе. Маленькие в воздухе, готовы войти в зону. Позывной – «Флакон». Связь на оговоренной частоте.

– Понял, «Редут»! Командуйте начинать работу, с одиночной цели над Хорощем. «Флаконы», это «Консул». Как меня слышите?

– Здесь «Флакон-4», «Консул», слышу нормально, готов работать. РВП – 7 минут.

- «Флаконы», работайте по плану, только просьба – покажитесь земле.

– Принято, «Консул», занимайте места согласно купленным билетам!

Перевалов повернулся к командарму.

– Товарищ генерал-майор, а есть у вас тут НП с хорошим обзором воздушного пространства? Ну и с укрытиями, на всякий случай…

– А пройдемте на ближний пост ВНОС, это метров двести отсюда, – предложил подошедший генерал с голубыми авиационными петлицами, орденом Ленина, Красной Звезды и звездочкой Героя Советского Союза на груди.

– Ну пойдемте, – обреченно махнул рукой Голубев. – И ты, Сергей Александрович, давай с нами. Все равно тебе командовать теперь некем. Пойдем, посмотрим, что могут наши… из будущего…

Через пару минут быстрой ходьбы по лесной дорожке, вдоль провешенной на кустах «полевки», вся группа – пыхтящий, как паровоз, Голубев, летчик, оказавший командиром практически уничтоженной 9-й смешанной авиадивизии Черных, Перевалов, несколько командиров из штаба и старший лейтенант Ходоренко с тремя бойцами, на этот раз нервно сжимающий в руках ППД – вышли на опушку леса, где около выкопанных щелей разместился пост ВНОС – два красноармейца с биноклем и обшарпанным деревянным ящичком полевого телефона образца 1931 года. В небе уже висел заунывный вой ползущего на трехкилометровой высоте «костыля», одномоторного «Хеншеля -186», а ну юге показались точки походящих к лесному массиву вражеских самолетов.

– Сейчас наводить будет… – обреченно произнес Черных.

– Не успеет. Внимание, начинается… – Перевалов уже услышал далекий, на грани восприятия характерный шум двигателей реактивных самолетов, приближающихся со стороны встающего солнца. Первая пара МиГ-29 пронеслась над полем. Черных жадно рассматривал совершенно невообразимые в сорок первом очертания, серо-зеленый камуфляж, два киля, поблескивающий на солнце фонарь кабины и ощетинившиеся боевой подвеской скошенные назад плоскости с красными звездами. Между тем траектория полета МиГов упруго изогнулась, двигатели выплюнули густые шлейфы дыма, с консолей сорвались ясно видимые белые струи уплотненного воздуха, и пара почти вертикально ушла в зенит, в направлении разведчика.

– Загорелись?… – буквально выдохнул Черных. Он привык считать, что дым из двигателя однозначно предвещает катастрофу.

– Нормально. МиГи всегда на форсаже дымят… – перекрывая накатившийся гром, успокоительно крикнул Перевалов.

Между тем в передней части фюзеляжа первой машины блеснул огонь, и трассы снарядов ушли к немецкому разведчику…

«Костыль» встал на крыло, пытаясь выйти из-под обстрела, раздался треск, как будто где-то рвали материю – это наблюдатель заметил приближающуюся снизу смерть и открыл огонь из пулемета. Но огненные шарики снарядов уже уткнулись в стык плоскостей и фюзеляжа, и самолет разломился на несколько кусков. Отвалившаяся плоскость закружилась, как падающий лист, а фюзеляж с единственным оставшимся крылом, охваченный пламенем, рухнул вниз. От него отделилась темная точка, над которой раскрылся белый одуванчик парашюта.

– Ходоренко, бери бойцов, немца задержать и в штаб!

Тем временем, набравшая высоту пара МиГов сделала полупетлю и пошла в сторону приближающейся строем пеленг группы немецких самолетов. На стоящих накатила следующая вторая волна грома – это вторая пара прошла чуть в стороне, охватывая немцев (Черных посмотрел в бинокль и опознал двухмоторные истребители-бомбардировщики «Мессершмитт-110») в гигантские клещи. Промелькнули дымные трассы ракет, и первые «мессеры» посыпались на землю. «Мессершмитты» рассыпались, начали разворачиваться, но пары МиГов продолжали качать смертоносные качели на встречно-пересекающихся курсах. Крутой набор высоты, полупереворот, пикирование и новый набор, иммельман, и следующий заход с нового направления. И в конце каждой атаки – две-три падающих вражеских машины… Стрелки «мессеров» пытались огрызаться, но их трассы безнадежно опаздывали, тянулись куда-то в сторону, в то время как огненные шарики, слетающие с острых клювов их стремительных палачей, находили свои цели с удивительной точностью. В это время на сцене появились новые игроки: подошла девятка Bf-109, и пилоты эскадры Мёльдерса попытались, атакуя с пикирования, прекратить избиение. Только пилоты XXI века, похоже, были готовы.

Одна пара осталась добивать «стодесятые», а вторая повернула навстречу «худым». Рокотнули авиапушки, и первые два «мессера», охваченные пламенем, так и не вышли из пике. Строй немецких истребителей смешался. МиГи же обогнули клубок по огромной наклонной дуге. Несколько томительных секунд – и вот они уже выше группы немцев. Тем временем к работе присоединилась и вторая пара, спустившая на землю последний двухмоторник. Один за другим еще четыре Bf-109 отправились на последнюю встречу с землей. Оставшиеся развернулись и, пикируя, попытались выйти из боя, но удалось это только двум. Четверка МиГов собралась и вновь прошла над полем, покачивая крыльями.

- «Консул», мы бэка расстреляли и идем домой. Удачи!

- «Флаконы», спасибо за красивую работу и удачи! – Перевалов повернулся к генералам. – Вот и все. Теперь только так и будет.

Черных смотрел на встающие над полем и перелесками столбы черного дыма в полном смятении чувств. Он безоговорочно поверил в «союзников из будущего», хотя всего четверть часа назад эти слова Голубева показались ему какой-то нелепой шуткой. С одной стороны, душа его испытывала мстительную радость от того, что «эксперты» люфтваффе, за два дня уничтожившие его дивизию, теперь догорают на земле. Одновременно он буквально задыхался от зависти к летчикам, пилотировавшим эти невероятные машины, которые вели бой спокойно и уверенно, словно выполняя привычную работу. Как опытный летчик, он почувствовал это совершенно ясно. Да, это была именно работа, а не яростная схватка. Немецкие асы, с которыми у него были старые счеты еще с Испании, тоже так летали, но сейчас они столкнулись с противником, который неизмеримо превосходил их по оснащению. «Какие машины, боже, какие машины!» – думал он. «Сколько раз пытался представить себе самолеты будущего, но никогда не думал, что они будут выглядеть именно так… А эти их эрэсы, которые сами за целями гоняются!» И еще где-то глубоко, в самом уголке души скреблась и не давала покоя обида: «Господи, ну где же вы были со всем своим сверхмогуществом вчера и позавчера, когда мои ребята гибли?» Умом Черных понимал, что мысль эта, наверное, несправедливая – немцы летали не только над Белостокским выступом, и у потомков, наверное, хватало дел и на других участках фронта. Но до конца отогнать эту обиду он все-таки не мог…

– Ну что, товарищи генералы, пора возвращаться в штаб? Будем штурмовики на немецкие позиции наводить.

Заканчивался третий день войны…

Вызванные в штаб командиры корпусов и дивизий выходили из палатки, где только что закончилось большое совещание, но никто не торопился возвращаться на свои КП – слишком необычным был этот день, слишком трудно было принять и осмыслить все то, что обрушилось на них, и слишком противоречивые чувства они испытывали. С одной стороны, чувство надвигающейся катастрофы, которое практически все они испытывали еще вчера, потихоньку отступало, уступая место надежде на успех. Ведь все они видели, как над всей территорией выступа сыпались с неба самолеты люфтваффе, видели эти фантастические разящие стрелы со звездами на крыльях. Многие вспоминали шок, который они испытали, когда на поле, как упавшие с облаков киты, опустились вертолеты Ми-26, из которых начали выкатываться странные, непонятные машины. По дорогам к Осовцу, Сурожу, Домбровой уже пылили грузовики, забитые ящиками с противотанковыми гранатометами и одетыми в пятнистый камуфляж инструкторами, которые уже к завтрашнему утру должны научить бойцов пользоваться всеми этими «Шмелями» и «Мухами». Кто-то видел сам, а кто-то со всей серьезностью воспринял рассказы своих товарищей о том, как выглядят немецкие позиции после ударов «авиации потомков», как на участках километровой длины земля превращается в сплошную полосу разрывов, и как мгновенно замолкают вражеские батареи. Да, с такой поддержкой можно и повоевать!