— А где Питер? — спросила ее леди Фоллей.
— Он сказал, что ему надо работать.
— Опять в зверинец поехал на ночь глядя?
— Да. Наверное.
«Лишь бы не к Джеймсу!» — подумала про себя Вирджиния. Внезапная догадка пришла ей в голову, и она прекратила подъем по лестнице. Леди Фоллей куталась в шаль и казалась такой одинокой. Если ее муж тоже был гомосексуалистом, то она должна была об этом знать!..
— Леди Фоллей, — осторожно начала Вирджиния. — Могу я задать вам несколько вопросов? Это касается вашего покойного мужа.
Они сидели в гостиной у камина, уютно потрескивающего углями. За окном лил дождь, но здесь было тепло и приятно. Вирджиния обвела взглядом обстановку и впервые подумала, что будет скучать. Этот дом, сад, радушная леди Фоллей, неугомонная Рэйчел и ее мальчики… — все стало по-настоящему родным.
— Да, Альфред приятельствовал с лордом Дрейпером, хотя… нет, не думаю, — покачала леди Фоллей головой. — Мой муж был очень закрытым человеком и никого не посвящал в свои исследования. Одно время к нему пытались подступиться люди из Дипломатического корпуса, подозреваю, что с подачи лорда Дрейпера, но Альфред достаточно жестко им отказал. Больше они у нас на пороге не появлялись. Некоторые из его исследований требовали денег… вернее, почти все…
Она горько усмехнулась и поставила чашку с остывшим чаем на столик.
— После его смерти выяснилось, что ради своих изысканий Альфред брал деньги в долг… Даже наше загородное поместье оказалось заложенным. Кстати, тогда лорд Дрейпер нас выручил, выкупив его за хорошую цену.
— Стоп-стоп-стоп. Загородное поместье? Его купил лорд Дрейпер? Там могли остаться какие-то документы вашего покойного мужа, разве нет?
Леди Фоллей задумалась.
— Не знаю, разве что… что-то из старых документов могло быть. Видите ли, Джинни, Альфред там почти не появлялся. Поместье стояло заброшенным больше десяти лет, поэтому не думаю…
— Но документы по полковнику Роузвуду и Сайлурской цитадели там могли быть? Подумайте, пожалуйста, леди Фоллей.
— Милая Джинни, это было так давно… Вам лучше спросить об этом у Питера.
«У Питера где сядешь, там и слезешь», — подумала Вирджиния.
— Хорошо, спрошу, — со вздохом согласилась она. — Кстати, а вы не знаете, какие дела могут быть у Питера на Фроузен стрит 95?
Леди Фоллей удивленно покачала головой, и Вирджиния рассказала о странном распоряжении Питера относительно недоеденных блюд в ресторане.
— О, — рассмеялась леди Фоллей. — Многие считают это чудачеством, но Питер… помогает.
— Кому помогает? — не поняла Вирджиния.
— Не всем, как делают некоторые благотворители, у него своя система. Видите ли, Джинни, обычно люди нашего класса не пересекаются с бедняками, живущими в трущобах вроде Фроузен стрит, и ничего не знают об ужасах нищеты. Но после банкротства для нас многое изменилось, и мой сын стал на некоторые вещи смотреть иначе. Социальное неравенство как таковое его не слишком беспокоит, куда больше его раздражает, что талантливые люди, волей случая рожденные и воспитанные в нищете, губят свой дар… Он считает своим долгом помочь именно таким самородкам. Поэтому не удивлюсь, если по названному вами адресу находится какой-нибудь детский приют, школа или рабочий дом.
Вирджинии сделалось стыдно. Зря она плохо думала о Питере!.. Вспомнились и другие детали: горечь в его словах о том, как незаслуженно обвинили в краже служанку, просьба не расспрашивать наблюдательниц в клубе, которые держатся за свое место, потому что оно кормит их семьи… Оказывается, лорд Фоллей не такой уж бессердечный, как ей представлялось, хоть и грубый до крайности… Кстати!..
— Леди Фоллей, — смущенно проговорила Вирджиния, теребя ткань платья, — можно спросить у вас о личном? Очень-очень личном.
— Конечно, милая Джинни, мы же уже почти семья, почему нет?..
— Мы не… Ладно, не то. Скажите, а вы… вы целовались с мастером Симони?
Леди Фоллей грустно и немного мечтательно улыбнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да…
— А его сила… она не отдала вам привкусом… эмм… неприятным?.. Гнилью… — и видя, что леди Фоллей удивленно хмурится, Вирджиния поспешила пояснить, — понимаете, Питер сказал, что мой дар некромантии отдает ему гнилью, что после поцелуя он…
— О боги, какой же он грубиян!.. — перебила ее леди Фоллей и взяла Вирджинию за руки. — Джинни, милая, не слушайте его!
— Но… я подумала, что у всех, у кого есть дар некромантии, может быть такая особенность, нет? Или это только у меня?
— Джинни, ваша мама вам не рассказывала?.. Ох, простите, вы же говорили, что осиротели слишком рано, разумеется, она вам не стала рассказывать в столь юном возрасте. И чему сейчас учат в храмах?.. Дело в том, что чужой дар во время близости может восприниматься по-разному даже одним и тем же человеком, слишком многое на это влияет… Поцелуи с Николя каждый раз воспринимались иначе… — она снова мечтательно улыбнулась. — Иногда мне чудилась сырость после дождя в летний день, иногда запах сырой земли, знаете, такой свежей, что вот так и хочется заронить в нее зерно и вырастить прекрасный цветок?.. А иногда пахло можжевельником…
— Хм… сырость земли и дождя… на кладбище, что ли?
— Боги, Джинни, ну что у вас за мысли?.. Я представляла цветущий сад и свежую землю!..
— А с отцом Питера как было? — чуть замешкавшись, спросила Вирджиния.
— Альфред… — погрустнела леди Фоллей. — Он был горьким… очень горьким. Знаете, как будто завариваешь кофе из желудей? И всегда одинаковый… Но он очень щедро делился силой, может быть, поэтому не различались оттенки?..
Вирджиния задумалась, припоминая свои ощущения от поцелуя. Оглушающая тяжесть зеленого цвета… но вкус?.. Был ли вкус? Ничего…
— Наверное, это со мной что-то не так, — упавшим голосом заключила девушка.
— Джинни, не берите дурного в голову. В следующий раз все будет иначе, по крайней мере, я надеюсь, что более контролируемо, и после поцелуя вы не отправитесь громить наш семейный склеп. Хотя на счет первой брачной ночи я не столь уверена. Кстати, что вы думаете по поводу медового месяца на Кремерийском остове? Летом там чудесно…
Леди Фоллей ласково улыбалась, уверенная, что Вирджиния никуда не денется от ее сына. Некромантка не стала ее разочаровывать и говорить, что следующего раза не будет.
— Спокойной ночи, леди Фоллей. Завтра рано вставать, чтобы успеть подготовить все к следственному эксперименту.
— Тяжелый день, да? Джинни, гордость — это хорошо, но сила вам завтра потребуется, верно? Так почему бы не взять Питера в оборот и еще раз не проверить свои чувства?..
Вирджиния покраснела, пробормотала что-то маловразумительное и ретировалась.
Она долго не могла уснуть. Леди Фоллей тепло отзывалась о покойном лорде Дрейпере, так что не похоже, чтоб она знала о наклонностях мужа. Или не было никаких наклонностей? Если Питер узнал об интрижке между мачехой и пасынком по одним только переглядываниям, то он вполне мог узнать и про наклонности лорда Дрейпера… без всяких детских травм! И все-таки… почему ему так хочется, чтоб убийцей оказалась Амелия? Ведь Джеймсу будет больно…
Вирджиния повернулась на другой бок и подтянула одеяло к подбородку, глядя в темень окна. Ее чувства к Джеймсу испарились без остатка. Возможно, виной тому стало подозрение, что он был любовником лорда Дрейпера, а может быть из-за того, что она увидела его пьяным. А может, это и не было влюбленностью? Теперь ей искренне не хотелось, чтобы Амелия оказалась убийцей, вот просто в пику Питеру!.. И до сих пор непонятно, почему она крала? Почему леди Сесилия ее покрывала? Стоп. Ведь если Питер догадался о связи между леди Сесилией и Ричардом, то и Амелия, которая жила с ними бок о бок, тоже могла о ней знать!.. Да… но кому бы она могла об этом рассказать? Дяде? Но он тоже, скорее всего, все знал или догадывался. Вся их жизнь была насквозь фальшивой, и чем больше Вирджиния погружалась в хитросплетения интриг, тем гадостней ей становилось. И как только Питеру не было противно бывать в гостях у Дрейперов, если он все это знал? Уже б молчал по поводу того, что ему воняет ее дар!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})