Читать интересную книгу Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец

— Кстати, чем она занимается?

— Возглавляет Центр политических и стратегических исследований.

— И что она пишет?

— Она сравнивает вас с самоуверенным капитаном «Титаника».

— Ого! И чем же я заслужил такое сравнение?

— Как и капитана того злополучного лайнера, вас предостерегают, что айсберги повсюду. Но вы несетесь на полной скорости, игнорируя то, что может быть скрыто под водой.

— Ясно! А что в Европе?

— В странах, входящих в НАТО, отношение почти на сто процентов положительное. В тех странах Центральной и Восточной Европы, которые сменили общественные системы и геополитическую ориентацию, вырвались из объятий советского медведя, чувствуется паническая торопливость как можно скорее найти защиту и получить хорошую жизнь за спиной США и их союзников.

— А Россия?

— Там все иначе. Москва рассматривает американо-балтийскую хартию, под которой, кроме вашей, стоят подписи президентов Литвы, Латвии и Эстонии, как документ, открывающий этим странам дорогу в НАТО. Русские заявили, что они могут отказаться от основополагающего акта Россия — НАТО, если страны Балтии будут приняты. Москва понимает свою беспомощность, и ее опасения порождаются в какой-то мере нашей настойчивостью, которая сеет в России семена недоверия и антипатии. Даже кризис вокруг Ирака используется русскими для утверждения, что американцам палец в рот не клади. Сейчас в России подвергаются резкой критике те, кто толкнули Россию в ходе операции «Буря в пустыне» примкнуть к антииракской коалиции во главе с Вашингтоном и, таким образом, позволили на развалинах организации Варшавского договора создавать восточные бастионы НАТО. Сейчас в России часто звучат голоса отстаивать в Ираке российские интересы. Они утверждают, что, победив в новой войне с Ираком, США не только укрепят НАТО, но и «кинут» Москву, которая может потерять 6–7 миллиардов долларов иракского долга. Россию безоговорочно поддерживают Китай, Индия, Белоруссия и несколько других стран. Правда, нам удалось вбить маленький клин в отношения между Москвой и Багдадом. Мы смогли подбросить Москве дезинформацию о том, что якобы Хусейн согласился допустить спецкомиссию ООН в восемь своих резиденций. Пресс-секретарь Президента России озвучил эту информацию. Мы добивались одного: чтобы Ирак опроверг эту информацию. И это нам удалось. Заместитель министра иностранных дел Ирака опроверг это сообщение. Не трудно понять, с каким трудом Москве удалось погасить свой гнев за эту пощечину. Позже в Москве поняли и то, что если бы Багдад и подтвердил свою готовность принять это предложение, то мы никогда не пошли на то, чтобы инспектора спецкомиссии ООН считались не инспекторами ООН, а «представителями своих государств», а это означает фактический пересмотр статуса сотрудников специальной комиссии и превратило бы инспектирование президентских дворцов просто в занимательную экскурсию.

— Но в Багдаде не могли не понимать, в какое неловкое положение они ставят своего главного адвоката на международной арене?

— Конечно, Саддам все прекрасно понимает, что на глазах всего мира страна, претендующая на звание великой державы, вымаливает у него согласие выполнить резолюцию ООН, за которую Россия сама же и голосовала.

— И это после того, как именно дипломатические усилия России помогли Ираку избежать американского удара три месяца назад, — задумчиво произнес Президент и похвалил госсекретаря: — Ну что ж, вас можно поздравить с неплохим ходом. Будем надеяться, что русские станут сговорчивее. А как в Москве отреагировали на наши удары по террористам?

— Те несколько высказываний с осуждением нарушения суверенитета следует рассматривать как дань этому вопросу. Большинство же отзывов выглядят как одобрительно-нейтральные. В Москве прекрасно понимают, что Бен Ладен не только наш враг. Все ведущие политики уверены, что он для России представляет не меньшую опасность, чем для Америки.

— Значит, наши предположения о том, что Бен Ладен влезет в драку на Кавказе оправдываются?

— Да, мистер Президент. У нас уже нет сомнений в том, что он активно включился в этот конфликт. Он выделил двадцать миллионов долларов чеченским сепаратистам для ведения боевых действий и направил несколько сот мусульманских экстремистов для участия в войне против федеральных сил. Кстати, самый верный союзник России — Белоруссия — выступила с довольно интересным предложением: призвать все страны мира, где имеются фирмы, предприятия и концерны, работающие на финансовую поддержку террористических организаций, запретить их деятельность, приняв с этой целью специальные законы.

— Но мы же не можем поддерживать Белоруссию.

— Они это тоже понимают и сделали довольно тонкий ход: активно прорабатывают эти предложения через Межпарламентский союз, куда входят парламенты около 140 государств. Вполне возможно, что на очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН это предложение прозвучит от имени парламентов — членов Межпарламентского союза.

— Да, Бен Ладен — серьезная фигура. Я сегодня хочу обсудить этот вопрос с мистером Уолшем. Подумаем, что можно еще предпринять. Главное — это то, что наши удары оценены большинством стран. Значит, мы можем говорить о том, что ракетные удары не были ошибкой и авторитету Америки ущерба не нанесли. Конечно жаль, что Бен Ладен уцелел. Но у нас есть еще более опасный противник — это Саддам Хусейн. Мне доложили, что после 1990 года, когда Саддам мог держать под ружьем 66 дивизий, насчитывающих миллион сто тысяч человек, в настоящее время осталось 23 дивизии общей численностью 400 тысяч человек. Из них только 6 дивизий можно считать полностью боеспособными. Регулярные части имеют на вооружении устаревшие модели советских танков «Т-60», и «Т-62», и только личная «республиканская армия» имеет на вооружении 500 танков «Т-72». До сих пор 132 лучших иракских истребителя находятся в Иране. Вам надо сделать все, чтобы Иран не торопился возвращать их Ираку.

— Хорошо, мистер Президент, но нельзя забывать, что у Ирака имеется несколько сот других боевых самолетов.

— У них осталось 305 самолетов устаревшего типа «Миг-21», но лишь 184 из них в состоянии участвовать в боевых операциях. И министр обороны Кевин, и председатель объединенного комитета начальников штабов Бартон заверили, что с этими самолетами они справятся и смогут нанести удары одновременно по двумстам военным объектам, где Ирак, по нашим сведениям, хранит компоненты химического или бактериологического оружия.

Президент помрачнел и добавил:

— К сожалению, как оказалось, в свое время Соединенные Штаты сами же поставляли Багдаду культуры для создания биологического оружия. Главную опасность представляет для нас то, что Ирак может применить химическое и бактериологическое оружие как против нашей армии и вооруженных сил наших союзников, так и против соседних стран, в первую очередь Израиля и Кувейта. Саддам бросил вызов Америке, и мы просто обязаны добиться, чтобы наши союзники выполнили свои союзнические обязательства и поддерживали нас и своими воздушными силами, и политически. Только в этом случае НАТО может говорить о своем единстве. Поэтому, дорогая Христина, я очень надеюсь на ваше ведомство и на вас лично. Надо серьезно поработать с нашими союзниками по НАТО и убедить их действовать совместно. Я не вижу необходимости скрывать от руководителей стран НАТО то, что мы взяли курс на свержение Саддама Хусейна. Я убедил конгресс принять Закон об освобождении Ирака, предусматривающий выделение финансовой помощи врагам Саддама.

— Да, но наши попытки распределить 97 миллионов долларов между семью организациями, способными противостоять Саддаму, пока еще нельзя назвать полностью успешными. Базирующееся в Тегеране руководство ведущей оппозиционной группировки «Верховный совет исламской революции в Ираке» отказалось от нашей помощи. Они считают, что свергнуть Саддама Хусейна должны сами иракцы.

— А почему вы решили включить в «семерку» этот «Верховный совет»?

— Нам навязало ЦРУ.

— А как другие организации?

— Неплохо. И коммунисты, и организации бежавших из страны офицеров иракской армии, а также курдские партии от нашей поддержки не отказались. Правда, они считают, что сотня миллионов долларов — слишком мало для противостояния. Если помните, мистер Президент, в свое время иракские курды, контролирующие богатый нефтью север страны, просили Запад создать в Ираке зоны, запретные не только для правительственной авиации, но и для любой боевой техники.

— Да, помню. Мы не пошли на это.

— И курды здорово обиделись на нас. Сейчас они требуют, чтобы были сняты с них экономические санкции, разморожены многомиллиардные счета Ирака и позволили им, курдам, торговать нефтью. Сейчас нам следует прислушаться к их просьбам.