где-нибудь спрятаться на время. Шальные пули могут нам помешать, а мы нуждаемся ещё в ваших услугах. Ведь, это только первый стаб в нашем списке, — застенчиво произнёс агент Смит.
— Уже. Запускай своих головорезов. Конец связи.
Через мгновение подкова засветилась и в апертуре портала показалась чья-то бородатая рожа. Этот гималайский медведь держал автомат казавшейся спичкой в его лапах. Первым делом он от всей души врезал прикладом по благодушному лицу старшего дежурной смены. Проломив тому череп, он, не останавливаясь сбил с ног хорошим пинком ещё одного дежурного. Того что собирался забрызгать своим стручком казённые экраны. За бородачом показались не менее колоритные персонажи в количестве не менее сотни. Все они сгрудились на площади слушая приказы первого мура. Тем временем за ними вылезли шестеро внешников в скафандрах с пристёгнутыми шлемами. Они деловито оттащили в сторону старшего смены и остальных. Двое внешников быстро соорудили блестящую металлическую платформу, больше похожую на переносной операционный стол и ловко взгромоздили туда старшего. Два других внешника раскрыли свои чемоданы и стали педантично раскладывать никелированные инструменты зловещего вида. Пилы, щипцы, огромные ножницы и ножи. Ещё один внешник из пневматического пистолета быстренько вкатил каждому дежурному по дозе расслабляющего.
Старшему прихватили запястья и лодыжки специальными браслетами и распороли одежду. Тут же под рукой у хирургов возникли пустые пластиковые ёмкости и началась операция. Занимались старшим не более трёх минут. Внешник чем-то похожим на большой карандаш проводил внутри дежурного и в его руках оказывался очередной орган, ловко отделённый умелой рукой. У него вырезали глаза, какие-то железы, не говоря уже об внутренних органах. В конце сеанса он был похож на выпотрошенную воблу. Два мура бесцеремонно взяли тело за руки и за ноги и отбросили подальше. Следующим на стол улёгся невзрачный.
— Резвый, погаси свет, — проворковала Иштар. — И дверь закрой.
— Она на засове, госпожа. К нам никто не зайдёт, — роняя слюни сообщил Резвый. В темноте командного центра беззвучно стоял Арнольд изображая собой колонну.
— Тогда иди сюда. Ты ведь тоже смотрел на девочек? — томно потянулась Иштар.
— Да, госпожа, — прохрипел Резвый.
— Тогда помоги мне снять скафандр. Вещь полезная, но совершенно неудобная. К тому же она скрывает мою прелестную фигуру. Кстати, как она тебе? — спросила Иштар парня.
— Она великолепна. У меня нет таких слов, чтобы описать её. Ты как богиня, госпожа, — Резвый перешёл на ты.
— Почему как? — игриво посмотрела на него Иштар.
— Ты моя богиня! — прошептал Резвый целуя её ступни, поднимаясь всё выше и выше. Вот он уже добрался до колен, когда маленькая изящная ладошка остановила его. Иштар оглянувшись и не нашла ничего лучшего, как усесться на панель управления комплексом. Предварительно освободившись от ненужного сейчас белья.
— А теперь вот так, — она ухватила его светлые волосы на затылке и ткнула носом себе между ног. — Покажи, как ты любишь свою богиню, Резвый. А ты Арнольд подойди сюда… ах! Смотри как надо, мальчик! И запоминай, что нравится твоей хозяйке…
Глава 22
Песик хочет поиграть
Меня разбудил стук в дверь. Открыв глаза, я обнаружил обнявшую меня Наташу, причём лежавшую абсолютно голой. Как папаша Кац с Коброй ушли к себе, так мы сразу и свалились на кровать и больше с ней вроде не вставали. Стук в дверь нарастал и теперь уже стучали ногами, имея явное желание выбить её. Резко встав, я пошатнулся. Глаза хоть и открылись, но организм пока был не готов к передвижениям.
— Кто там? — спросонья буркнула проснувшаяся Наташа и села на кровати. Я облизнулся, засмотревшись на неё и неохотно пошёл открывать.
— Не знаю, накинь что-нибудь, — бросил я.
— Боишься, что угонят? — рассмеялась Наташа. Такое тело вполне могут, я бы попытался.
— Очень, — честно ответил я. Дверь уже шаталась, тому кто по ней долбил всё-таки удалось погнуть её. Я нажал на кнопку открывания и сделал шаг назад на всякий случай, приготовившись активировать клинки. На пороге с искажённым страхом лицом стояла Фитилёк.
— Трахаетесь что ли? — чуть ли не прокричала она и пулей влетела внутрь и тут же хлопнула по кнопке закрывания двери.
— С какой целью интересуетесь? — послышался голос Наташи.
— Муры в комплексе! — выдохнула Фитилёк затравленно водя глазами по сторонам. — Прошли через шестьдесят первый. Это диверсия. Мне кажется, кто-то сработал под вас. Вы же новенькие.
— Много? — быстро спросил я и побежал в комнату одеваться. — Наташа, прыгай в скафандр. Вторую главу Камасутры завтра дочитаем.
— По-моему ты её уже всю давно прочёл, милый, — она обняла меня и поцеловала. — Фитилёк, ты не шутишь?
— Какие там шутки, ты только посмотри на неё.
— Нет не шучу, я ещё нормальная. Сколько непонятно, в командном центре кто-то закрылся изнутри. Никакого оповещения не было. Думаю, что человек шестьдесят и с ними ещё мелькали внешники. Так во всяком случае сказали ребята сидящие у шлюза. Там тоже есть мониторы слежения. Они заметили какую-то возню около шестьдесят первого портала ведущего к внешникам в лабу. Видно, не очень хорошо, но скорее всего это были наши. Они разминировали его и вскоре появились муры. Кого-то прямо там уже разделали внешники.
— И причём здесь мы? — удивилась Наташа полностью одетая. — Ты где-нибудь видела шпионов врага, которых тут же бы прикончили свои?
— Да, нескладушки. Надо будить вашу элиту, — Фитилёк кивнула на соседнюю дверь.
— Кобра человек, просто у неё дар такой. Химера. Запомни и не обижай её больше, — строго сказал я.
— А, тогда, конечно. Пошли быстрее. Чугун, чёрт колченогий, ещё куда-то делся. Скажет ведь, что не слышал о кипеже, мол уха то у него нет, — невесело хохотнула Фитилёк. Открыв дверь, мы обнаружили в коридоре стоявших папашу Каца и Кобра в полной выкладке.
— Нападение? — коротко спросила Кобра.
— Оно, — закивала рыжая.
— Кац всегда предполагал нечто подобное! Кац даже был уверен в этом! Кац хотел предупредить, но забыл, — папаша поднял указательный палец.
— Настолько был уверен, что даже ещё не ложился спать, — смущённо произнесла Кобра.
— Вы все корм для собак, — громко сообщил попугай и полетел по коридору.
— Животное право, — согласился знахарь, — Кац не хотел никуда лететь.
— Где