какую ни будь недостачу у принимающих имущество интендантов не нашлось причины для придирок. Последнее совещание с главными пайщиками нашей «Новой чилийской компании» прошло на «ура» у шотландских кланов оказались прочные связи с Российской Империей в лице нескольких зерноторговцев. Мне передали и контакты и даже меня ждало торговое судно на рейде Лиссабона. Мои пайщики сделали всё возможное для успешного исхода моей миссии в Россию.
Однако прежде, чем отправляться в долгое путешествие в Россию надо было всё-таки посетить Лондон и отметиться в Военном ведомстве. Бюрократия — это всё наше родное британское. Так мои охотники более не имели отношения к британской армии у них на первом же посту пожелали отобрать карабины. На этот случай у каждого из них имелась купчая заверенная нотариусом — гласящая , что данный карабин приобретен за наличный расчет в оружейной лавке и принадлежит владельцу на праве личной собственности. В Лиссабон мы следовали целой колонной — три фургона и семь всадников именно столько осталось со мной верных людей. Дорога занимала трое суток и проходила в спокойной и можно сказать деловой обстановке. Уже были видны пригороды Лиссабона, когда дорогу нам преградили кавалеристы в красных мундирах. Перегородив нам дорогу, они потребовали наши проездные документы. Старшим был кавалерист с короной в петлице — странно столь высокий чин равный лейтенанту-колонелю / или просто по нашему подполковнику/ у командира обычного конного патруля. Здесь хватило бы корнета. Опять этот офицер практически кричит — где Ваши дорожные документы. Кто Вы такие. Очень нервный кавалерист. Странно почему у лошадей подстрижены хвосты. Подстригать так коротко хвосты у лошадей — это модно у французов. Но, откуда здесь в пригороде португальской столицы французы, да ещё в наших красных мундирах. Пока я размышлял под крики этого кавалерийского подполковника, ко мне тихо подъехал и склонив голову ко мне тихо произнес— от лошадей воняет. Это был один из признаков французской кавалерии — они настолько плохо содержали своих лошадей, что грязь и гной под седлом чувствовались на значительном расстоянии. Имелось три неявных признака что всадники перед нами не британские кавалеристы.
Первый— знаки различия у старшего конного патруля были обозначены короной — это знак различия подполковник, слишком высокий чин для конного патруля.
Второй— несмотря на кажущиеся мелочью это стрижка хвостов, кавалеристы весьма ревностно относятся к внешнему виду своих лошадей при этом британские кавалеристы не стригли лошадиные хвосты. Такая модная стрижка практикуется у французских драгунов.
Третий — грязь и гнойный запах из-под лошадиных седел. Такого запаха от британской кавалерии было немыслимо унюхать. Вонь от лошадей то же один из разведпризнаков французской кавалерии.
И последнее — здесь в пригороде ранее никогда не было никаких патрулей. Ни конных ни пеших. Ждут нас или кого-то другого, но все равно кого-то определенного. Если бы было всё равно не требовали бы документы.
Давай ка ещё раз проверим — наши или нет. Не отвечая на эти громкие требования документов, произношу — Носатый то проехал или ещё нет. Ответ быстрый и неправильный. — Да, носатый уже проехал. Давайте документы. Кто Вы такие.
Почему же ответ был неправильный. Носатый — это фамильярное обращение при этом так, что бы не услышал сам Носатый. Он болезненно реагировал на это шутливое прозвище и мог очень сильно рассердиться. Носатый — шутливое прозвище сэра Артура. Командующего силами британской армии на Полуострове. И находился сейчас сэр Артур далеко от этого пригорода столицы Португалии он находился в Испании при главной квартире британской армии.
Конный патруль состоял из дюжины всадников. Подполковник явно старший всего этого цирка и двое с нашивками сержантов. Значковой с пикой и небольшим флажком на этом импровизированном древке. Восемь рядовых кавалеристов. Постепенно как бы случайно нас окружали, обходя по обочинам дороги. Оружие они держали на виду и были готовы к немедленному применению.
У нас с оружием в руках никого не было. Карабины были заряжены и к бою были готовы, но лежали в седельных кобурах и что бы стрелять надо было сначала вытащить карабины из кобуры и только затем стрелять.
Именно к такой ситуации мы не готовились. Но у нас была домашняя так сказать заготовка. Как говорят — лучшая импровизация это заранее подготовленная. При громком моем высказывании — Чего так кричите. Может лучше бренди. Пока голос не сорвали. По этой фразе — охрана действует самостоятельно и по возможности уничтожает всех чужих. Это фраза означает — Тревога! Бей всех, кого сможешь.
Подъезжаю к фургону, спешиваюсь и начинаю произносить кодовую фразу— чего так кричите. Может лучше бренди. Пока голос не сорвали. Одновременно с произношением кодовой фразу — достаю из под сиденья возницы фургона специально там положенные два моих двуствольных капсюльных пистолета и под последнее слово кодовой фразы начинаю стрелять. Целил я в подполковника как старшего и значкового, сержант и рядовой были второй целью. Те четверо рядовых кавалеристов которые были на моей стороне обоза пока оставались вне прицельного огня. Первые два моих выстрела ошеломили нападавших. Пока они размышляли и ждали команды от своего старшего то я успел произвести ещё два выстрела и положить ещё двух нападавших.
Время спрессовалось и летело. Мне казалось, что движения у нападавших сильно замедлились и они очень медленно поворачиваются. Выстрелив четыре раза, я опять сунулся под сиденье и опять обернулся наружу и опять у меня в руках были два двуствольных пистолета копии первых двух. Пистолеты столько раз спасали мою жизнь здесь на полуострове, что я не мыслил свои поездки без этого оружия. Если случайно забывал, то мог вернуться с пол дороги за ними. Прямо чувствовал себя не совсем одетым не хватало какой-то детали костюма. И сейчас вроде бы мы отправлялись в тыл в безопасное место только пистолеты были со мной и опять очень меня выручили.
Когда я обернулся к рядовым кавалеристам, которые окружали наш обоз с мое стороны и стояли на обочине и смотрели на меня с таким недоуменным видом — я даже где то в глубине души их пожалел. Но моя жалость не помешала мне стрелять и троих рядовых я свалил пока они собирали свои мысли в кучу. Четвертый решил покинуть вечеринку переставшую быть томной. Я успел подстрелить его лошадь и четвертый нападавший с этой стороны упал на землю. Упал очень нехорошо, у него голова изогнулась под немыслимым углом, у живых так голова не подворачивается. Более у меня не было в руках огнестрельного оружия но и врагов с этой стороны обоза не было.
Схватка шла на другой стороне обоза с оставшимися четверыми нападавшими