Майра снова помедлила, но потом сделала глубокий вдох, и нехороший огонек в ее глазах почти погас, сменившись уверенностью в своей правоте. Она перехватила нож правой рукой и быстро, как учила Альбина, нанесла неопасный скользящий удар в подставленный бок. Тонкий алый разрез сразу же наполнился кровью, а Лина, скрипнув зубами, поморщилась. Все правильно, обезболивание и регенерация должны быть выключены, с имплантами или без.
— Тебе хватит моей крови, Сарги? — тихо спросила Лина. — Возьми еще, пока можешь.
— Хватит, — проворчала Майра, глядя, как вокруг раны скапливается шарик крови. Разрез получился серьезный, кровавый шарик скачками разрастается с каждой пульсацией сердца.
— Это твоя кровь, Сарги, — все еще слабо усмехнулась Лина. — Лови ее теперь.
— Заткнись и включай регенерацию! — посоветовала Майра, впервые в жизни жалея, что у нее нет имплантов. Сейчас можно было бы заключить эту каплю в силовой кокон и спокойно собрать в пакет. Хотя, пакета тоже нет! Но зато есть лезвие! Майра поднесла нож к ране, и кровь охотно прилипла к стали, обволакивая ее красной волнистой пеленой. Но очень вовремя вспомнилось, что все это затеяно не просто так.
— Крови больше нет, — наконец, произнесла Майра, вспоминая ритуал. — Долг уплачен.
И провела пальцем по лезвию, словно «пробуя» кровь, убеждаясь, что она настоящая. Вот только рука немного дрогнула…
— Драный Копатель! — прошипела Майра слова, не предусмотренные ритуалом и отдергивая порезанный палец. Новые красные шарики прилипли к лезвию, сливаясь с прежними. А ведь Альбина не раз говорила, что тщательно вычистила и заострила это лезвие, чтобы на нем не оставалось ни следа от прежних хозяев…
— Это не тот ритуал, — усмехнулась Лина, машинально поглаживая ранку на боку, которая уже почти затянулась. — Я вообще не знаю, что это у нас получилось. Кровосмешение какое-то…
Майра почти оцепенела, поэтому Лина выбралась из спальника, вытащила из-под аварийной панельки аптечку, ловко вскрыла ее и протянула Майре впитывающую салфетку и пластырь. Сарги, сверкнув глазами, вынуждена была проглотить гордость и принять эту помощь. В первую очередь она тщательно протерла от крови лезвие, продезинфицировала его, спрятала в ножны и только потом занялась своим порезом.
— Ладно, — снисходительно признала Лина, поймав свою уплывшую курточку и ловко натягивая ее на плечи. — Будем считать, ритуал состоялся. Долгов нет?
— Долгов нет, — скупо кивнула Майра, но уверенность в себе снова куда-то улетучилась.
— Что-то еще надо? — спросила Лина. — Говори, пока я добрая.
— Тебя режут, а ты добрая? — не поверила Майра. — Я хотела спросить, останешься ты на корабле или нет.
Видимо, речь идет о скором посещении Тримара, при котором кто-то может остаться на борту, чтобы не мозолить глаза местным. По идее, Лине уж точно не стоит высовываться.
— Я пока не решила, — задумавшись, ответила она. — Если ваш предводитель даст личную гарантию безопасности, то можно и прогуляться. Иван точно пойдет, а у него импланты, и он с точки зрения Сарги ничем от меня не отличается. В принципе, мое присутствие придаст тебе больше веса в глазах начальства, как ни странно это звучит. Посмотрим.
— И ты готова так рискнуть? — спокойно спросила Сарги. — Почему?
— Мы все рискуем, отправляясь в Тримар, — пожала плечами Лина. — Но если ЭТИ ДВОЕ так в тебе уверены, то кто я такая, чтобы спорить? Ты же не думаешь, что твое будущее меня хоть немного волнует?
— Тогда почему? — Майра решила добиться ответа и не отвела глаз.
— Это ИХ волнует, — ответила Лина. — Это ИМ нужно, чтобы у тебя все сложилось, и тогда ИМ будет легче. А у меня и так затруднения из-за глупых связей с Сарги, зачем мне новые?
Майра не нашла быстрого ответа, и Лина, явно устав от разговора, проплыла мимо задумчивой девушки, направляясь на выход. Вот только дверь не смогла открыть.
— Еще и дверь изнутри запирается, — проворчала Лина и добавила по-русски, подражая интонациям Альбины: — Трофей, чтоб я так жила…
— Ты что, не можешь замок открыть? — фыркнула Майра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лина притворно закатила глаза и покачала головой.
— Дура ты рыжая, — вздохнула она. — Я могу открыть что угодно, но это твоя каюта. Ты хоть что-нибудь поняла?
Человеческое отношение к ближнему своему, конечно, не столь заразительно, нежели традиционно-свинское, но даже оно передается окружающим при наличии нужной атмосферы. Поняв, наконец, смысл урока, Майра сорвалась с места и приложила запястье к замку. Дверь открылась, и Лина выпорхнула из каюты, не оглядываясь и не говоря ни слова. А Сарги осталась, вернувшись на койку и забравшись в еще слегка теплый спальник. Еще несколько часов, проведенных в одиночестве, она будет разрываться между предательской благодарностью и привычной злостью в отношении одной и той же «твари имплантированной». Решение этой дилеммы она найдет, и будет оно довольно простым.
Врагов на борту этого корабля у нее точно нет! А чтобы определиться с друзьями, достаточно лишь прислушаться к ИХ мнению и довериться ему.
Тихие московские переулки выручают не только уставших от забот местных жителей, которым просто захотелось пройтись. Иногда они могут помочь и более влиятельным в политическом смысле людям, которые не доверяют даже собственным проверенным стенам. В наше время почти любые стены имеют уши, и не факт, что они всегда дружественные. В любом случае, прогулка на свежем воздухе не повредит, если это можно обернуть на пользу дела.
— Хорошо, что мы давно всем надоели, — усмехнулся адмирал Дорман. — Никто не спросит, почему мы тут с тобой гуляем под руку, словно какие-нибудь греки…
— Обрусел ты, Джин, — чуть не заржал посол Фаррел. — И глаз замылился. Ну какие из нас греки? Мы же и сейчас в ногу идем. Хотя такое братание армии и флота само по себе подозрительно.
Они сели на скамеечку лицом к глухой стене старой трансформаторной будки. Над головой шумят старые клены, шевеля свежими листочками, а в старом дворике больше никого и нет. Остается опасность быть выслеженным и подслушанным с беспилотника, но на этот случай у обоих имеются звуковые демпферы. Слышать друг друга они могут благодаря крохотным ушным имплантам и прямому защищенному соединению.
— Говори, — коротко бросил адмирал. — Что стряслось?
— Похоже, недолго мне быть послом, — ошарашил друга Ник. — Новая администрация за нас взялась.
— В каком смысле взялась? — спросил Дорман. — А раньше они чем занимались?
— Портфели делили, — хмыкнул Ник. — Что им еще после выборов делать? Судя по всему, расклады сильно поменялись. Президент Кейт совершенно неожиданно сделал госсекретарем Дойчера вместо Ройи.
— Обложили со всех сторон, — кивнул Дорман, наслышанный об этой публике.
— Все-то ты знаешь, — скривился Ник. — Но хуже другое. Дойчер совершенно отмороженный тип, которого пять лет облизывали все оборонные подрядчики и недорезанные банкиры. Вице-президентом у нас нынче товарищ Лерман, племянник младшего Рокфеллера.
— Знаю, — снова кивнул адмирал. — Не дорезали, значит. Опять отрастает.
— Это еще не все, — подкинул Ник. — Гровс тоже, похоже, перестал их устраивать.
— Они рехнулись? — взвился Дорман, но по привычке сумел не повысить голос. — Где они второго такого найдут? Только «Бюро» начало давать стране угля, и тут…
— Именно поэтому их и хотят подрезать, — подтвердил Ник. — Гровс за статус-кво и против обострения отношений с русскими, потому что умный и понимает, что игра не в нашу пользу.
— И что они собираются делать? — скептически скривился Дорман. — Ударить первыми? Войну начать?
— Не знаю, — раздраженно ответил Ник. — Но через неделю Дойчер должен прилететь в Москву с визитом. Говорят, это будет первый и последний визит перед новым обострением. И меня, скорее всего, быстро заменят каким-нибудь адвокатишкой, как в старые времена. Мне кое-кто шепнул, что мы с тобой не справляемся с вызовами времени. Так что придется собирать вещи и ехать домой.