Читать интересную книгу Лучшее юмористическое фэнтези. Антология - Нил Гейман

— Да, сэр.

— Хорошо. — Вейрд развернулся и забрался в ожидающий экипаж, но тотчас высунулся из окна. — Хэйвей, ты мне не нравишься. Ты груб, непочтителен и совсем не так умен, как тебе кажется. Так что постарайся не наделать роковых ошибок в этом деле, а то я приложу все усилия, чтобы они обернулись против тебя. Роковым образом.

Экипаж дернулся с места, и голова Вейрда звонко стукнулась об оконную раму. Хэйвей дождался, пока экипаж не скроется в аллее, а потом легко взбежал по ступеням. Несмотря на предостережение суперинтенданта, он был счастлив снова заняться делом.

Срочность предстоящего дела стала ему абсолютно ясной, как только Хэйвей назвал свое имя ливрейному лакею в приемной. Прежде вызова к комиссару приходилось ожидать не меньше двух часов, но на этот раз его немедленно провели сквозь многочисленные приемные, и инспектор предстал перед столом комиссара полиции.

Алгофилос был невысоким, худощавым мужчиной с посеребренными сединой волосами и заостренными чертами лица, излучавшего силу и уверенность. Несмотря на голубой мундир, на первый взгляд он казался добрым и искренним, и только потом вы замечали в его глазах холодный расчет. Он был похож на священника, но с примесью хищного горностая. Комиссар жестом пригласил его сесть и впился в лицо восстановленного в звании инспектора внимательным взглядом.

— Я хотел бы, чтобы вы расследовали одно дельце, — сказал он. — Но оно требует величайшей… деликатности. Вы меня понимаете?

— Я могу держать рот на замке, сэр.

— Хорошо. — Комиссар откинулся назад в своем кресле и сцепил перед собой кончики пальцев. — Так случилось, что я являюсь членом одного… клуба. Это частное заведение, где в свободные от службы часы я стараюсь отдохнуть и расслабиться. Всех членов этого клуба… можно сказать, привлекает такой вид отдыха, который, стань он известен широким массам, мог бы повредить репутации людей, обладающих властью и авторитетом.

Многословное вступление комиссара стало действовать Хэйвею на нервы.

— Вас шантажируют, — выпалил он.

— Точно. Коротко и верно.

— Сэр, могу я узнать название этого заведения?

— Можете. Это «Клуб Нечестивцев».

— Что? Этот развратный… притон, э-э-э, я хотел сказать… — Хэйвей старался подобрать более подходящие слова, а комиссар все так же внимательно за ним наблюдал. — Не слишком ли рискованно посещать такой клуб, сэр? Для человека с вашим положением… Кто-нибудь обязательно вас узнает.

— Одним из условий клуба является полная анонимность его членов.

— И как этого можно добиться?

— Все посетители носят капюшоны. Хэйвей с трудом сдержал дрожь отвращения.

— А как же тогда вас могут шантажировать, сэр? — поинтересовался он.

— Именно это я и хотел бы узнать с вашей помощью. — Алгофилос открыл ящик письменного стола и вынул небольшой свиток пергамента, который протянул Хэйвею. — Три ночи назад мне вручили это в клубе.

— Кто?

— Дэниэл, бармен. Свиток отдал ему один из членов клуба, естественно, анонимно.

Хэйвей развернул пергамент. Послание на нем было написано аккуратными печатными буквами, явно рукой образованного человека. Содержание гласило:

«Мой дорогой комиссар, я не без некоторого удивления узнал, что вы являетесь членом этого клуба. Уверен, что вы предпочли бы сохранить этот факт в тайне от широкой аудитории. Вскоре я снова свяжусь с вами, чтобы предложить способ сохранить наш секрет».

— Теперь вам ясно, почему я решил прибегнуть к вашей помощи, — заговорил Алгофилос — Очень важно отыс-

кать и арестовать именно этого человека. Я предложил вам в помощь сержанта Раасея…

— Сержанта Раасея?

— С этого момента. — Алгофилос выбрал один из пергаментов, лежавших на столе, поставил на нем свою подпись и протянул Хэйвею. — Я вызывал вас вчера, но суперинтендант Вейрд доложил, что вы разжалованы, и прислал вместо вас Раасея. Но у этого человека при слове вроде «последовательность» начинается носовое кровотечение, так что он вряд ли в состоянии справиться с проблемой. Вы хотели бы привлечь еще кого-то?

— Констебля Кратавана, сэр. Сержант Раасей неплохо исполняет приказы, но у Кратавана имеются мозги.

— Хорошо.

— И еще мне потребуется посетить клуб, сэр. Возможно, уже сегодня вечером.

— Я понимаю. Если вам потребуется проникнуть в более… укромные уголки, скажите, что вы хотите навестить Венди.

— Венди. Хорошо.

— И еще, инспектор, мне кажется, вам лучше действовать скрытно, как там принято. Не исключено, что вас попросят надеть определенный… костюм.

— Другими словами, сэр, мне придется одеться так же, как и остальным клиентам. Я понимаю.

— Прекрасно. Осталось довести до вашего сведения еще одно обстоятельство. — Алгофилос наклонился вперед и положил руки на стол. — Вы должны преуспеть в этом деле. Неудача будет иметь самые печальные последствия для нас обоих.

Хэйвей громко сглотнул и кивнул.

— Сэр, вы можете на меня положиться, — убежденно произнес он. — Я вас не подведу.

Весь обратный путь от комиссариата до своего участка Хэйвей старался сосредоточиться на стоящей перед ним задаче и не думать о том, что его ждет в случае провала. В полицейской конюшне он отдал поводья одному из конюхов, а сам прошел через боковую дверь и поднялся по узкой винтовой лесенке на верхний этаж, где располагался его старый кабинет.

Перед дверью он остановился взглянуть на маленькую, неровно висящую табличку. На ней довольно кривыми буквами было написано: «Иншпектер Раасей». Воздев глаза к небу, Хэйвей толкнул дверь и шагнул в комнату.

Кабинет остался в том же самом виде, в каком он его оставил несколько месяцев назад. Стол был завален перга-ментами и старыми газетами, шум и ароматы прожаренного солнцем города свободно проникали через распахнутое окно, а у камина стоял Раасей, с отсутствующим видом глядя в потолок. Единственным новым предметом в кабинете оказалось раздолбанное ведро с конским навозом в руке Раасея.

— Раасей, что ты собираешься делать с этом ведром? — воскликнул Хэйвей.

— Вы приказали мне прибрать конский навоз, сэр, — ответил Раасей.

— Да, но… Впрочем, неважно. Избавься от него.

Раасей сделал пару шагов вперед и, прежде чем Хэйвей успел его остановить, вывалил содержимое ведра за окно. Снизу донеслись возмущенные выкрики.

Хэйвей устало покачал головой и протянул Раасею подписанный Алгофилосом пергамент.

— Раасей, мне очень жаль, — сказал он, — но получилось так, что ты снова стал сержантом.

— Правда, сэр? О, как хорошо! Хэйвей изумленно уставился на Раасея.

— Похоже, что ты доволен.

— Очень, сэр! Я уже соскучился по обязанностям сержанта. — Раасей немного понизил голос. — Так гораздо веселее, чем в офицерском мундире, если мне позволено будет заметить.

— Что ж, ладно. Можешь идти и порадовать этим известием дядю Билли. Потом отыщи констебля Кратавана и скажи, что он снова работает на меня. Я хочу, чтобы вы оба к шести часам вечера явились в заведение «Крылатый дракон».

«Клуб Нечестивцев» стоял в Хмельном тупике, узкой тихой улочке за рынком, неподалеку от Эльфийского квартала. Это было большое, стоящее особняком здание, окруженное деревьями и кустами, и случайный прохожий вполне мог принять его за особняк богатого купца.

Хэйвей, немного не доходя до клуба, замедлил шаг и повернулся к Раасею и Кратавану. Начинало смеркаться.

— Ну вот, джентльмены, — негромко сказал он, — перед нами фешенебельный публичный дом. В его стенах в то или иное время побывало большинство шишек города. Так что действовать придется со всей осмотрительностью.

Раасей смущенно открыл рот и попытался что-то спросить, но Хэйвей его оборвал.

— Это значит держать рот на замке и не соваться, куда не следует, — сказал он сержанту. — Знаешь, сержант, пожалуй, тебе лучше остаться снаружи, на внешнем наблюдении. — Хэйвей поднял руку, снова предваряя вопрос Раасея. — Останешься на посту. Спрячься в кустах и не высовывайся, пока я не разрешу. Кратаван, пойдешь со мной.

Раасей нырнул в кусты, а Хэйвей и Кратаван пошли по дорожке мимо фонтана, в котором струя воды била из довольно неприличной скульптуры. На решительный стук Хэйвея дверь мгновенно отворил слуга в ливрее, и оба полицейских вошли в длинный, отделанный деревянными панелями холл. Впереди виднелись две резные двери, из-за которых доносился гул голосов.

— Вот мы и на месте, — пробормотал Хэйвей, затем отворил ближайшую дверь и оказался в зале длиной не менее сорока футов, с высокими потолками, экзотическими гобеленами на стенах и таким толстым ковром на полу, что в нем можно было потерять ботинки. Вдоль стены шли неглубокие альковы с полукруглыми диванами и маленькими мраморными столиками. В дальнем конце имелся небольшой мраморный бар, и бармен в белой рубашке проворно смешивал коктейли из содержимого десятков бутылок, стоявших на полках за его спиной.