Читать интересную книгу Мавзолей для братка - Андрей Ерпылев

И вот перед ней стоял Белый Принц, пусть даже не на белом коне, – один из персонажей такого вот романа. Грех было не помочь мальчику.

– А подай-ка мне, юноша, – сурово обратилась она к заробевшему вдруг Оран-Тогу, – вон тот хрустальный шар с полочки… Да не разбей смотри, орясина! Бешеных денег стоит вещица… Так… Ставь сюда.

Хрустальный шар оказался не очень ровно вытесанной из какого-то прозрачного камня (возможно, горного хрусталя, но представить кристалл таких размеров трудновато), плохо отполированной сферой, мутноватой, с множеством включений внутри. Вряд ли оная безделка стоила сумасшедших денег, да и куплена была, скорее всего, на распродаже чернокнижной атрибутики… Оба мужчины не скрывали разочарования убожеством провидческого инвентаря.

Склонившись над магическим артефактом, старуха столь долго, без видимого результата, творила замысловатые пассы скрюченными артритом руками, шептала всякую бессвязную околесицу на непонятном языке (похоже, придуманном только что), что Сергей ощутил горячее желание отобрать у мошенницы гонорар и хлопнуть дверью. Уж очень все это походило на плохо срежиссированную постановку.

Он перестал следить за колдовскими манипуляциями и от скуки принялся изучать обстановку капища.

Все ожидаемо, все стандартненько: чучело крокодила средних размеров, с топорно прилепленными крыльями крупной летучей мыши на хребтине; начертанная на стене чем-то вроде сурика кривоватая перевернутая пентаграмма; многочисленные полочки, уставленные склянками, горшочками и коробочками с разноцветными снадобьями… На полу нечто занятное: вытертая шкура непонятного зверя без головы, зато с львиными лапами спереди, коровьими ногами сзади и длинным пушистым хвостом вроде собачьего.

Да! В углу – человеческий скелет, – как же без него! Только вторая пара рук, прикрепленная в тазобедренной области, и козлиные рога на черепе – перебор. Светящийся шар на столе…

Светящийся?!!

Да. В это трудно было поверить, но шар перед замершей в трансе старухой действительно светился, причем это было не ровное свечение, как если бы в него заключили электрическую лампочку, свечку или иной светильник. Внутри хрустальной сферы бродили бесформенные световые пятна, ярко вспыхивали, чтобы тут же погаснуть, острые искорки, вспухали и таяли багровые и зеленые зарницы. Больше всего артефакт напоминал сейчас дисплей цветомузыки, пульсирующий в ритме какой-то медленной, плавной мелодии с чрезвычайно широким диапазоном тонов.

Сергей почувствовал, как его локоть сжала ладонь Оран-Тога.

– Ты видишь?..

Дорофеев пригляделся и обмер…

Шар не только светился. Нарушая все законы гравитации, он парил в паре сантиметров над столом, колеблясь, словно поплавок, танцующий на медленной волне.

Внезапно что-то изменилось.

Инструмент гадалки часто и невпопад замигал, как ртутная лампа с неисправным стартером, и вдруг засиял ровным матовым светом электрического плафона. Старушечья голова медленно поднялась, и друзья отшатнулись, увидев отливающие полированным металлом шарики вместо глаз на помертвевшем лице с отвисшей челюстью.

– Спрашивайте… – раздался низкий, чуть ли не на инфразвуковом пределе, голос, который, казалось, исходил отовсюду – от потолка, стен, пола…

* * *

– Посмотри, Серр, я не седой? – в сотый, наверное, раз жалобно спрашивал Оран-Тог, наклоняя к другу смоляную макушку. – До сих пор поджилки трясутся…

Друзья не помнили, как они покинули колдовскую берлогу, как оказались дома у Дорофеева и, главное, что им поведал неведомый демон, вызванный старой Хамуасут и вселившийся в ее дряхлое тело. Да какое там! Они даже не помнили вопроса, заданного после милостивого разрешения потустороннего пришельца! Опасный и дорогостоящий эксперимент по общению с загробными силами закончился ничем.

Теперь оба снимали стресс самым безотказным на свете способом (ну, вы понимаете…) и прилично преуспели в этом. По крайней мере, ужасное свидание с неведомым как-то отступило, затуманилось, не висело тяжким камнем на душе.

Оба уже успели торжественно поклясться друг другу никогда больше не прибегать к таким богопротивным штучкам, забыть о существовании гадалок вообще и искать, искать, искать, опираясь только на собственные силы.

– Уф-ф… А ты помнишь, как скелет шагнул из своего угла и заблеял?

– Точно! А крокодил захлопал крыльями…

– А звезда на стене вдруг налилась красным цветом, и в центре появилось пятиугольное окошко…

– И ты туда посмотрел… А что там было?

– Не помню…

Разговор становился все бессвязнее и бессвязнее, тосты все запутаннее и запутаннее, периоды просветления – все короче и короче, и, наконец, инженер рухнул лицом на стол, расплескав свой бокал, и тут же, без перерыва, мощно захрапел. Сергей долго разглядывал не выдержавшего взятого темпа друга, крутил в руках пустой кувшин, поднялся, чтобы взять со льда свежий, полный, но внезапно решил проверить, удобно ли Оран-Тогу на его жестком ложе, тоже опустил щеку на столешницу и…

* * *

Проснулись они одновременно и тупо воззрились друг на друга, не понимая, откуда взялся визави, и не смотрят ли они в зеркало, каждый со своей стороны.

Нужно заметить, что сон на такой жесткой подушке, как деревянная столешница, изрядно сглаживает различия между мужскими физиономиями, особенно если эти физиономии изрядно опухли после неумеренного возлияния и небриты. Различие в масти особенного значения не имеет…

– Она жива… – пробормотал Оран-Тог, уставясь в мутно-серые глаза Сергея.

– Но искать ее не нужно… – ответил тот, пытаясь определить нынешний цвет обычно черных глаз инженера.

– И чтобы ее вернуть, придется пойти на жертвы, – сказали оба хором.

31

И чего это я тут наворочал? Минос вроде бы заказывал загородный дворец…

Дедал

Кот привел Арталетова на противоположную от храма окраину города, в местную «воронью слободку», населенную нищими побирушками, бродягами, представительницами древнейшей профессии и прочим деклассированным элементом, которому был заказан путь даже в «спальные районы» Фив, не то что в центр. Там они лишь работали, каждый – в меру своих навыков и возможностей.

Жанну и Горенштейна с большим трудом, но удалось убедить, что поход вдвоем будет более эффективен, чем дефиле целой процессии. Бог знает как профессор, но девушка сдалась не сразу и при условии, что, если Жорж не явится через шесть часов, она пойдет и поставит на уши все и вся. Зная ее взрывной и упрямый характер, сомневаться, что она так и сделает, не приходилось…

– Вот! – Целью долгого путешествия по улочкам бедных кварталов, таким тесным и извилистым, что парижские закоулки показались бы на их фоне проспектами, был полуразвалившийся дом, вернее, руины, зиявшие пустыми оконными проемами. – Пришли.

– Что это за хоромы? – Жора подозрительно оглядел замусоренное донельзя пространство между четырьмя голыми глинобитными стенами, лишенное даже малейших признаков крыши.

Отвратительная вонь и мириады жирных мух всех расцветок и калибров недвусмысленно утверждали, что не слишком-то приверженные чистоте «слободяне» в целях экономии использовали данное строение как помойку. А еще – в качестве общественной уборной, на столетия предвосхитив это выдающееся достижение санитарии и гигиены двадцатого века.

– А ехзар его знает, – беспечно дернул хвостом Кот, роясь в самой отвратительной на вид куче, и Георгий подивился, как быстро прохвост нахватался местного жаргона: дважды побывав в этом краю, он так и не уяснил себе, что скрывается под таким емким термином. – Главное, что тут находится вход в подземелье…

Из груды мусора на свет появился маленький тючок, и спустя минуту Кот предстал в своем привычном обличии, довольно мерзко попахивающем, но вполне опрятном.

– Надо было под стеной прятать, – вручил Арталетову фонарь со свечкой внутри проводник, все время недовольно дергая носом. – Какая-то гадина уже успела кучу пометить… Знал бы, кто именно, – убил бы на фиг!..

Стилет по-прежнему воинственно висел у него на поясе, а в кровожадности мелкого хищника сомневаться не стоило, поэтому Жора поспешил перевести тему разговора:

– Неужели здесь?

– А то где же!

Кот подошел к стене, с видимым усилием повернул один из камней, казалось намертво вмурованный в глину, и сразу две кучи мусора, дрогнув, разъехались в разные стороны, открывая широкий прямоугольный лаз, из которого пахнуло затхлостью и прохладой.

– Видали? – гордо подбоченился Кот. – Если бы не я – черта с два нашли бы когда-нибудь!

* * *

Подземное путешествие продолжалось уже больше получаса, а конца и краю ему не предвиделось. Кот уверенно тащил Георгия вперед, даже не зажигая своего фонаря, – благо кошки видят в темноте едва ли не лучше, чем на свету. На ответвления от основного хода – довольно просторного коридора со стенами и сводом, либо выложенными кирпичом, либо вырубленными в камне, – он просто-напросто не обращал внимания, а у нашего героя каждый раз замирало сердце, когда он представлял, каково блуждать в этих катакомбах, не имея плана.