Не было нужды разбирать эту штуку, чтобы разглядеть ее внутренности. Там было все, что нужно, и он знал, что именно: двигатель, устройство наведения, микросхема, генерирующая позывные сигналы, взрывное устройство величиной со спичечную головку — и все это весом меньше трех унций. С помощью такой сигаретки антиграв оставлял бы в эфире след, по которому гончие нашли бы его хоть на краю света.
Обернувшись, Рейвен посмотрел в заднее стекло. В воздухе на всех уровнях реяло столько такси, туристских, спортивных и служебных машин, что определить, преследуют ли их, было абсолютно невозможно. Впрочем, и не нужно. При таком оживленном движении одинаково трудно обнаружить и охотника, и жертву.
Бросив цилиндрик с крылышками поближе к водителю, Рейвен сказал:
— Можешь взять эту штуку себе на память. В ней деталей на пятьдесят кредиток — конечно, если найдешь того, кто сумеет их достать и не разломать окончательно.
— Еще десятка за дыру в сиденье.
— Заплачу, когда приедем.
— Другое дело. — Таксист оживился, взял в руки цилиндрик, с любопытством повертел и сунул в карман. — Как вы узнали, что эта штука сидит под обшивкой?
— Кто-то о ней думал.
— А поподробнее?
— Когда люди стреляют такими игрушками через двери такси, они не должны думать о том, что делают, даже если находятся за четверть мили отсюда. Иначе это все равно, что кричать во все горло. Мысли легко подслушать. — Он посмотрел в затылок водителю. — Ты хоть раз делал что-нибудь, думая совсем о другом?
— Один раз. — Подняв левую руку, тот показал обрубок пальца. — Вот чего мне это стоило.
— Убедительно, — сказал Рейвен и добавил, больше для себя: — Жаль, что микроинженеры вдобавок не телепаты.
В молчании они покрыли еще сорок миль на той же высоте. За городом транспортный поток ослабел.
— Надо иметь при себе оружие, — проговорил таксист. — Не помешает, когда имеешь дело с такими пассажирами.
— Да, захвати в следующий раз. — Рейвен снова обернулся. — Заодно поучись отрываться от хвоста. Сейчас за нами как будто никого нет, но могут появиться.
— Если появятся, я сумею от них избавиться. За пятьдесят кредиток. — Таксист изучал его через зеркало заднего вида, оценивая, много или мало запросил за услугу. — Плюс столько же за то, что буду держать язык за зубами. Это уж я гарантирую.
— Твои гарантии ничего не стоят — ты откроешь рот просто потому, что не сможешь молчать, — мрачно заметил Рейвен. — У них методы кнута, а не пряника. — Он вздохнул. — Вот пятьдесят кредиток — за ту маленькую задержку. — Он схватился за подлокотники, и антиграв, качнувшись, вильнул в сторону и нырнул в облако. Мир скрылся за толстым слоем тумана, который клубился вокруг, уносясь назад желтыми полосами и грязно-белыми хлопьями. — Лучше не надо. Радар ты собой не заменишь.
— Я еще и не такое умею.
Через два часа они опустились на лужайку возле длинного приземистого дома. Небо было пустынным, если не считать полицейского патруля, что двигался в вышине на север. Патруль уверенно шел своим курсом, не обращая внимания на антиграв на лужайке, и вскоре исчез из виду.
От дома к ним шла женщина. Природа щедро одарила ее — тело было крупновато, но двигалась она с неожиданной для такого веса легкостью. Ее трудно было назвать грациозной: полногрудая, с крутыми бедрами и набором всего, что нравится большинству мужчин, — большими, широко расставленными черными блестящими глазами, крупным чувственным ртом и огромной копной угольно-черных волос. В разное время за ней пытались ухаживать десятка два поклонников, впрочем безуспешно.
— Дэвид! Откуда ты взялся? — воскликнула она, протягивая Рейвену большую теплую ладонь.
— Ты же обычно сама все узнаешь, если только я не закрываю мысли.
— Конечно. — Она переключилась на мысленное общение единственно потому, что так было легче. — Что случилось?
Он ответил тоже мысленно:
— Два зайца. — И улыбнулся. — Которых я надеюсь убить одним выстрелом.
— Убить? Какое ужасное слово! — Тень тревоги легла на ее лицо. — Тебя на что-то подбили… Я знаю. Я чувствую, хоть ты и спрятал свои мысли. Тебя уговорили вмешаться. — Она села в пневматическое кресло и меланхолически уставилась в стену. — Но есть же неписаный закон, что мы не должны ни во что вмешиваться, если только не нужно помешать денебианам. Иначе мы обнаружим себя и тем самым напугаем людей, а напуганные люди имеют привычку, не рассуждая, бить по чему попало. Невмешательство же усыпляет подозрения, укрепляет их во мнении, что мы ни на что опасное не способны.
— Логика безупречная, но при условии, что верны предпосылки, а это, к сожалению, не так. Обстоятельства изменились. — Он уселся напротив, рассматривая ее серьезным взглядом. — Лина, мы дали промашку. Они оказались проницательней, чем мы думали.
— В чем?
— Им понадобился человек, который распутал бы чертовски сложный узел… Они пытались сами, но у них ничего не вышло. И вот, имея один шанс из миллиона, они принялись прочесывать весь мир. И выследили меня!
— Выследили тебя? — Она встревожилась еще больше. — Как им удалось?
— Единственно возможным способом — по документам. Им пришлось перебрать горы информации о бесчисленных рождениях, свадьбах, смертях, проанализировать всю эту шелуху на двадцать поколений вглубь. И ведь они не знали, что ждет их впереди — находка или пшик. Мои вполне обычные предки формализовывали все свои брачные союзы и оставили длинную серию документальных подтверждений. Когда леску смотали, оказалось, что на крючке повисла рыбка — я.
— Если они выследили тебя, то же может случиться и с другими, — без особой радости заметила она.
— На этой планете, — напомнил он, — других нет. Только мы с тобой. А тебя не тронут.
— Да? Почему ты так уверен?
— Сортировку уже закончили. Зацепили меня, а не тебя — может, потому, что ты женщина. Или потому, что у твоих предков была аллергия к официальным документам. Может, среди них были гангстеры или кто похлеще.
— Ну, спасибо на добром слове! — проговорила она, слегка надувшись.
— Пустое! — Он улыбнулся.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
— Дэвид, что они от тебя хотят?
Со всеми подробностями он рассказал ей о том, что произошло, и добавил:
— До сих пор Марс и Венера применяли тактику непрестанного, постоянно растущего давления. Поэтому обитатели обеих планет считают, что Земля не сумеет придумать адекватного ответа и рано или поздно потерпит крах. Другими словами, они не упускают случая выпить хоть пинту чужой крови. В один прекрасный день земляне так ослабеют, что не смогут удержаться на плаву, не говоря уж об обороне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});