С каждым шагом приходило чувство Камня, словно Он звал меня, приманивал. Я знал, что Он помнит наш прошлый вневременной поединок и жаждет получить то, что не забрал тогда. Последний шаг… Вошёл в состояние Шурсы, наклонился и сунул руку под валун, выудив на свет божий ЕГО. Молчит… Ждёт, отсвечивая матовой бледностью, засранец… Я и мой энергетический аватар застыли на пару секунд, а потом ринулись в атаку всеми земными крупицами сущего. И тут же последовал ответный удар, сминающий мои линии Творцов и откачивающий энергию со скоростью электрической помпы. Мир завертелся перед глазами, призраки душ заточённых магов злобно скалились, отхватывая белоснежными клыками от аватара огромные куски. Вой, грохот, тяжёлые стоны — то ли мои, то ли самого Камня… Слабею… Чувствую, что проигрываю битву, всё больше растворяясь в артефакте… Держусь лишь на одной воле и злости. Не дамся! Уже почти потеряв сознание, из последних сил бью, понимая, что больше так не смогу. Страх за будущих детей, любовь к Колокольчику смешивались с улыбками друзей, с желанием счастья и с жаждой жизни. Яркое светящееся пятно со всем этим отделилось от моментально посеревшего аватара и врезалось в проклятый Камень Душ. Поглотил… Сожрал, зараза… Я не смог…
Внезапное выпадение из состояния Шурсы, и снова оказываюсь в собственном теле. Последнее, что увидел, прежде чем большой каменный осколок прилетел в голову — рассыпающийся молочно-белым песком артефакт, зажатый у меня в почти полностью оставшейся без кожи руке.
Голос… Знакомый… Зовущий… Далёкий…
Открываю глаза. Смотрю на голубое небо и облака, проплывающие по нему. Они становятся то низкими, почти касаясь моего лица, то резко взмывают вверх и начинают быстро кружиться в хороводе, приглашая присоединиться к ним. Не хочу… Плохой танец… Устал… Спать… Сознание начинает меркнуть.
— Друг Илий! Не умирай! Я все камни с тебя убрал! Полечи себя, как раньше!
Кто это? Почему мешает? С большим усилием снова открываю слипающиеся глаза, чтобы послать сволочь… Это… Харм, кажется… Черныш… Пусть он замолчит и не плачет…
Вижу, как наклоняется и слизывает своим широким, слегка раздвоенным на конце языком кровь с моего лица. Вижу, но не чувствую прикосновения. Почему? Я должен чувствовать.
Додумать тяжело ворочающуюся мысль не успеваю. Внезапно глаза ящера налились золотым светом. Огромный столб из камней, песка и мусора стеной поднялся перед моим взором, вихрем завертевшись перед глазами. То тут, то там вспыхивали короткие молнии, которые били точно в Харма, спокойно принимающего их своей антрацитово-чёрной шкурой.
— Приди в себя, Илья! Путь ещё не окончен! Борись! — раздался его голос, почему-то не в ушах, а в голове. — Лечись! Силы для этого я тебе дал!
Невозможно было не послушаться этого мягкого приказа. Вошёл в состояние Шурсы и обалдел: мой энергетический аватар лежал рядом — перекорёженный, со спутавшимися линиями Творцов. Стало страшно, и опять возник вопрос, почему я, несмотря на такие повреждения, не чувствую боли. Ответ один — сломан позвоночник! Присмотрелся внимательно — в двух местах. Шок от увиденного прогнал равнодушную апатию, и я судорожно стал лечить себя. Это даже хорошо, что не больно! Загнулся бы давно от травматического шока! Спину пока трогать не буду. С чего начать? Стал заживлять раны — подыхать от потери крови раньше времени не стоит. Потом разорванная селезёнка, печень, почки, сломанное ребро в лёгком.
— Молодец! — голос Харма в голове стал сильнее. — У тебя появился шанс выжить! Не останавливайся! Я подпитываю!
Остатки дня, вся ночь и начало утра ушли на лечение. Время от времени Черныш исчезал на несколько секунд и являлся уже с тарой, из которой, держа её коротенькими лапками, поил меня мерзкой жижей, придающей, однако, сил оголодавшему, пожирающему себя организму. В какой-то момент появилась боль, но я ей был рад — всё идёт по плану, раз начинаю чувствовать.
Готово! Все линии Творцов восстановлены! Стою на дрожащих ногах, оперевшись на большой валун, и сам себе не верю. Эту схватку со смертью выиграл! Подавись, Костлявая!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пора домой, Кровный Друг, — серьёзно сказал ящер. — Впереди большие перемены и не стоит оставаться от них в стороне.
— Кровный Друг?! Почему ты назвал меня именно так?!
— Я попробовал твоей крови.
Присмотрелся к Чернышу. Глаза его снова стали прежними, утратив золотой огонь, но на спине вдоль всего позвоночника появилась широкая белая полоса. Уверен, что раньше такого точно не было.
— Думал, что это так похожих на тебя зовут… А ты для меня тоже Друг Кровный?
— Нет, Илий! Боюсь, что моей крови тебе попробовать не удастся! — усмехнулся он своей хитрой мордочкой.
— Ядовитая?
— Нет её.
— Хм… Весомый довод. Я помню, как в тебя молнии били… Не ранен?
— Ничего страшного — просто немного взрослел. И не будем пока об этом — нас ждут.
— Раз взрослый стал, то, может, знаешь теперь, как межмировую дверь запечатать? — не унимался я, несмотря на своё состояние.
— Не взрослый, а взрослел. И ты прав — знания об этом появились. Пока рано. Всему свой черёд. В нужный момент приду и закрою её, но для этого ещё подрасти надо. Пора в путь!
Первого, кого увидел во дворе Босвинда — Юнолину. Она стояла, широко раскинув руки и подняв к небу лицо.
— Привет, Снегурка! — как можно бодрее, пытаясь скрыть свою немощь, поприветствовал её. — Опять нетепловой баланс восстанавливаешь? Вроде не сезон, и все сосульки в ледниках попрятались! Растаешь ненароком!
— Тихо… Не мешай… — не открывая глаз, прошептала она. — Солнце… Его лучи так ласкают тело… А как пахнет молодая трава и первые цветы, чувствуешь? Нет ничего прекрасней этого аромата… Хочется петь от счастья!
Столько блаженства было в её голосе, что я умолк и тихо ретировался, стараясь не нарушать гармонию в душе Юнолины — архимагессы, бывшей до недавнего времени бездушной.
33. Пока я спал
Не упав и не сломав себе шею, подняться по достаточно крутой лестнице к кабинету принцессы не смог бы, но Харм просто перенёс меня, за что я ему несказанно благодарен. Держусь за косяк в дверном проёме и разглядываю спину Греяны, стоящую у окна.
— Я вернулся… — говорю ей.
— Камень? — не поворачиваясь, спрашивает она.
— Больше нет его. Юнолина на улице солнышку радуется.
— Хороший знак. Сложная часть пути пройдена — осталась не менее сложная.
— Так и буду с твоей спиной болтать? Или опять чем-то разгневал “первочеловечку”?
Греяна развернулась на каблуках и кулаками резко провела по своему лицу, пытаясь наскоро вытереть… Слёзы!
— Доволен? Можешь гордиться, шут, что заставил саму…
Резко осекшись на полуслове, через маленькую паузу она воскликнула:
— Творцы! Что с тобой?! Кости с кожей!
— Это я ещё красавчик! — ухмыльнулся, чувствуя, что последние силы потрачены на этот разговор. — Ты меня вчера не видела.
Поплохело — “батарейка сдохла”. Наверное, упал бы на пол, если бы сильные руки принцессы не подхватили в последний момент.
* * *
Греяна стояла и смотрела в окно. Она ждала. Ждала с той самой поры, как ящер унёс Илия на поиски Камня Душ. С восходом солнца стало отчётливо ясно — Король Шутов проиграл и больше никогда не сможет уколоть её своими ехидными комментариями. Слёзы сами собой потекли по лицу. Нет… Не о троне жалела Греяна, не о том, что никогда не сможет встать у руля страны из-за бездушных магов — она оплакивала друга. Строптивый, немного хамоватый, весёлый парень навсегда исчез из её жизни, жизни своей любимой Фаннории и нерождённых детей. Огромная пустота на его месте. Чем её заполнить?
Надо как-то сказать обо всём жене Илия… Или она знает, видела в своих видениях? Неважно. Я провожала его в последнее приключение, ради моих интересов он погиб. Значит, мой долг сообщить ей эту страшную весть самой, как бы тяжело ни было… Демоны и Творцы! Почему я не родилась обычной девчонкой?! Зачем всё это?!