Читать интересную книгу Копия (СИ) - Алиса Гордеева

Адам безотрывно смотрел в окно, стоя в кабинете отца и ожидая звонка от Хамаса. Казухи, по чьей вине взлетел на воздух автомобиль эмира, в последние дни подозрительно тихо вели себя на границе, словно получили то, что хотели. Адам догадывался, что они всецело подчинялись воли Назира: уже сейчас их связь была видна невооружённым взглядом. Но найти неопровержимые доказательства причастности Аль-Араиса к беспорядкам ещё предстояло. О том, что Назир мог держать Энни в одном из лагерей казухов, Адам старался не думать. Обозлённые и обезумившие бедуины, не знающие жалости и сострадания, вооружённые и агрессивные, многим казались страшнее само́й смерти. Ступить в логово казухов просто так, без должной подготовки, было невозможно. И Адам понимал, что брось он своих людей туда — не вернутся. А потому, обратился за помощью к Хамасу, у которого с казухами были личные счёты.

— Я молю Всевышнего, чтобы Хамас не нашёл Энни у казухов! — отозвался Ангур. — Даже не знаю, Адам, что было бы гуманней по отношению к ней: попасть в руки к этим нелюдям или умереть.

— Ангур, прошу! — остановил друга эмир. Он и сам всё понимал, но даже думать об этом боялся. — Скажи лучше, люди готовы?

— Готовы, Ясин! С тобой пойдут в самое пекло, если нужно будет. Только мало нас, помни!

— Если Хамас подтвердит, что девчонка в одном из лагерей казухов, просить помощи буду у Саида. Это осиное гнездо давно пора сровнять с землёй. Но пока армия Аль-Наджаха подойдёт, нам с вами нужно будет взять удар на себя.

— Прорвёмся, Ясин. Не впервой.

Мобильный, что сжимал в руках Адам, ожил, оповещая о долгожданном звонке дальнего родственника.

— Хамас! — выдохнул в телефонную трубку Аль-Ваха.

Мгновения до приговора, казалось, тянулись вечно. Адам прикрыл глаза, готовый принять любое известие, но мысленно обратился к Всевышнему с робкой просьбой, чтобы Энни была жива, чтобы позволил Аллах спасти её из лап смерти. Взамен же пообещал отпустить, даровать ей свободу и независимость, о которых девушка так сильно мечтала.

Знать, что она вновь смеётся, бросая уткам хлеб, нежно прижимается к Страннику, мурлыкая песенки, да даже просто гуляет по холодному и сырому Рейкьявику в своих бесформенных джинсах с наспех забранными в пучок волосами, сейчас казалось эмиру высшей наградой, а большего было не нужно...

— Ясин, — раздался глухой, безнадёжный голос Хамаса. — Не нашёл я твоей пропажи, но слухи ходят, что несколько дней назад и правда привезли девушку. Только никто её не видел. Отдали девчонку Кариму, а тот увёз её вглубь Блароха. Сказать, Адам, за каким из барханов решит этот зверь разбить свой лагерь, сам знаешь, не могу. Как и то, что за девицу ему даровали. Далеко не факт, что именно ту, что ты потерял. Мой тебе совет — отступись! Искать Карима в песках Блароха — верная смерть!

— Спасибо за помощь, Хамас, — ощущая, как металлический корпус смартфона плавится в его руках, произнёс Адам. Он знал, чувствовал, что той девушкой была Энн. А ещё он знал Карима — безбашенного, ожесточённого монстра, который за душой не имел ничего святого.

Отчаяние в душе Адама сменилось острой болью в сердце и диким желанием отомстить. Он понимал, что найти Энни живой и невредимой практически невозможно. Но также  был твёрдо уверен в своём стремлении добраться до Карима и свернуть тому шею своими руками.

— Нет, Ясин, — мотал головой Ангур, который по обрывкам фраз, доносящихся из телефонной трубки Адама, уловил суть разговора. — Вести людей в сердце Блароха — гиблое дело. Сам знаешь!

— Знаю, — отрезал Адам. — И потому никого и никуда не поведу.

Ангур облегчённо вздохнул и хотел было выразить своё одобрение и согласие с решением эмира, но не успел, поскольку тот продолжил говорить:

— Я пойду сам, Ангур. Подготовь мне сопровождение до Наджаха. Сначала заеду к Саиду: у него есть надёжные проводники по Блароху. За одним открою ему глаза на то, что происходит за его спиной!

— Не делай глупостей, брат! — встрепенулся Ангур и подошёл вплотную к Адаму. — Карим — человек песков. Он знает Бларох от и до. Он  бедуин, Ясин! Ему не страшны раскалённое безжалостное солнце днём и леденящие душу ветра ночью. Ты можешь искать его годами и всё равно не найдёшь! Я прошу тебя, Адам, одумайся! Ты же знаешь, что её уже не спасёшь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Если бы в руках Карима оказался я, Ангур, ты бы тоже отступил? — в голосе Адама не было злости или укора, он просто хотел, чтобы друг его понял.

— Нет, Адам, за тобой я готов идти даже на верную смерть.

— Тогда ты понимаешь, что я не отступлю.

— Да, — выдохнул Ангур и решительно добавил: — Значит, мы идём вместе.

29. Без сил

В самом дальнем уголке Блароха

Энн

Тонкая полоска света едва озарила мрачные и убогие стены шатра, в котором уже не первый день держали Энни. Следом послышались шаги. Тяжёлые и устрашающие. Он вернулся. Опять навис над еле живым телом девушки, словно призрак. Только ещё страшнее. Безжалостный и свирепый монстр в человеческом обличии.

Горячие шершавые пальцы коснулись девичьего лица, убирая с него прядь прилипших волос. Грязных.  Дурно пахнущих. Несколько дней, проведённых с холщовым мешком на голове, давали о себе знать.  Монстр провёл  рукой вдоль щёки,  что-то бубня под нос на своём языке. Энни не понимала ни слова. Ничего не изменилось.  И это раздражало мужчину напротив больше всего. Поначалу он не верил, думал, что та играла, притворялась. Он что-то объяснял, требовал, спрашивал, а Энн  лишь смотрела испуганно в ответ, иногда отвечая по-английски, но её никто не понимал... Первое время монстр срывался...  И тогда наказания Ларуса казались девчонке не более чем щекоткой.

Глаза Энни опухли и отвыкли от света. Голова разрывалась на части. В кровь растрескавшиеся губы пересохли и слиплись. Ей хватало  сил лишь дышать. И то, когда за границами шатра наступал полдень, а тонкие стены, обтянутые брезентом, раскалялись до предела, нагревая воздух внутри до немыслимых температур, даже простой вздох требовал непомерных усилий.

Монстр продолжал смотреть,  что-то выговаривать на своём и снова касаться её лица. Энни хотела отвернуться, закричать, спрятаться, но сил давно уже не осталось. Да и знала, что всё бесполезно.

Мужчина достал жестяную чашку с водой — глотков десять, не больше —  и поставил рядом с пленницей. Обычно к питью он бросал кусок хлеба, как животному, но сегодня понимал, что девчонка навряд ли прикоснётся даже к воде. Тогда какой смысл был тратить на обречённую душу еду, которая в пустыне была на вес золота?

Без капли сострадания он продолжал смотреть в упор, поедая Энни глазами. Но больше не бил. Понял, что бесполезно, а может... А может, просто уже  не видел  ни одного живого места на её лице. Энни опять ощутила воспалённой кожей его прикосновение и постаралась вспомнить о чём-то хорошем, чтобы яркими картинками из прошлого смягчить удушающее восприятие настоящего. Получалось неважно, но всё же это было лучше, чем видеть перед собой озлобленное и изуродованное лицо чужого мужчины. Кто это был, Энни не знала. Но судя по тому, как остальные его слушались, монстр был не последним человеком в поселении.

Хотя там, где они были сейчас и людей-то особо она не видела и не слышала. Вокруг было смертельно тихо, только по ночам, как бешеный, завывал ветер, пронизывая шатёр ледяным дыханием, да трещал костёр неподалёку, дразня Энни тёплом, которого так не хватало с приходом темноты.

И снова шаги. Незнакомец ушёл, прикрыв за собой единственную щель в брезенте, сквозь которую украдкой пробирался свет. И вновь погрузилось  серое и полугнилое помещение в темноту. А Энни так не хватало света... Казалось, что уже целую вечность  её окружала беспроглядная тьма.

А ещё боль. Она была повсюду. Руки и ноги долгое время были связаны тугими верёвками и сейчас на их месте зияли глубокие ссадины, беспрерывно горящие огнём. Потом этот монстр со своими срывами. Слишком долго до него доходило, что в руках его  оказалась лишь копия настоящей принцессы. Напоследок, как  никчёмную вещь, Энни завернули в холщовый мешок и несколько дней куда-то тащили, бросали, везли. Никто даже не думал церемониться с ней, когда словно пушинку закидывали на спину верблюду или  подобно мешку с мусором швыряли в багажник очередного автомобиля. Куда её везли и зачем оставалось только догадываться. Но чем дольше не прекращалось движение, тем отчётливее Энни понимала, что найти её уже не смогут. Да и будут ли искать...