диадема. Бриллианты на ней напоминали россыпь звезд.
– Прими же свое наследство. – Питер подошел ко мне и улыбнулся.
Я склонила голову, тем самым позволяя стоявшему рядом Вильяму надеть мне украшение. Тиара оказалась не такой легкой, как выглядела.
– Сегодня мы празднуем приход Пустого бога в этот мир, – громко объявил Энтони, его глаза горели голодом.
– И встречу отца с дочерью, – продолжил Келлан, на котором был черный плащ, как и у остальных принцев Тьмы.
– Да здравствует дочь Пустого, – в один голос произнесли все присутствующие, после чего громко заиграла музыка и гости закружились в вихре танца.
Вильям тут же протянул мне руку, предлагая присоединиться к парам в центре зала. Знала, отказывать бесполезно, поэтому фальшиво улыбнулась, как прежде, и приняла приглашение. Этот момент напомнил мне о моих днях рождения, когда братья устраивали пышные празднества, после которых я постоянно забывала, что на них происходило. Каждый бал был похож на предыдущий. Каждый раз я танцевала, после чего принцы Тьмы пили мою кровь. И сын Света тоже. Все они пили мою кровь, чтобы участвовать в ритуале, когда придет время. Первые несколько лет Рион сам присутствовал на праздниках, пока не поругался с принцами Тьмы.
Моя кровь. Кровь Пустого и женщины Света. Редкая. Именно она сегодня вновь прольется. Братья должны будут последний раз испить ее, прежде чем убить меня.
– Ты прекрасна, – молвил Вильям, продолжая кружить меня в такт музыки. – Всегда была прекрасной. А твои глаза, – восхищенно произнес он. – Звезды не сравнятся с их красотой.
– Ты уже говорил мне это.
– И повторюсь снова, сестрица, – промурлыкал Темный принц. – Ты так прекрасна!
– Хватит льстить, Вилли, – сделав поворот, сказала я. – Ты любишь только себя.
На мои слова он всего лишь ухмыльнулся.
– Не без этого.
Мы танцевали в тишине, пока музыка не смолкла. Сразу заиграла новая, а место Вильяма занял Энтони, который прожигал меня голодным взглядом. Его пальцы крепко вцепились в мою талию, словно брат боялся, что сбегу. На его груди сверкала брошь из обсидиана, он казался чернее ночи. Я чувствовала, какой мощи магия таилась в нем. Наверняка Тони копил ее не один день. Я слегка поморщилась, осознавая: нося при себе украшения из черного камня, братья подстраховывались. Они знали, с какой силой я была рождена, и боялись увидеть ее во всей красе. Следующий танец забрал Келлан, а последним моим партнером стал Питер.
– Ты настоящая принцесса Тьмы, – сказал он, поднимая меня вверх. – Такая Темная. Настоящая наследница Пустого.
– А ты настоящий монстр, Питер, – сквозь улыбку произнесла я.
– Как и все остальные, включая тебя, – отмахнулся старший принц. – Не стоит забывать, Фрея, что все мы дети Тьмы. А мы с братьями одни из самых древних существ.
– Я не монстр.
– Ты права, – ухмыльнулся Пит, – ты хуже нас, ведь являешься дочерью Пустого. В твоих венах его кровь. И твоя плоть состоит из звездной пыли. Благодаря своей силе ты погрузила этот мир во тьму. Одна. Без нашей помощи.
– Я помню, – огрызнулась я, смотря ему в темные глаза. – Я все помню. Твое забвение прошло.
– Значит, ты должна помнить ритуал.
В подтверждение его слов я всего лишь кивнула. Через несколько минут последний танец закончился, Питер низко поклонился мне. Темная сущность внутри взбунтовалась, но я не могла выпустить ее на свободу. Не по своей прихоти. На мне все еще отчасти была магия братьев, которая блокировала мою сущность и теневой огонь.
– И ты знаешь, что сейчас должна вновь пролиться твоя кровь.
– Последний раз, – прошептала я и позволила Питеру взять себя за руку.
Он улыбнулся мне, что делал крайне редко и повел к остальным братьям, которые стояли возле тронов. Рядом с ними я заметила алтарь из святилища и вопросительно посмотрела на Пита.
– Мы слегка изменили ритуал, – коротко ответил он, и по моей коже тут же прошелся холодок.
Гости молча смотрели на принцев Тьмы и меня, когда я низко кланялась братьям в знак уважения, как того требовал этикет. Все они были похожи друг на друга, как в каждый мой день рождения, который я помнила. Черные плащи с застежкой в виде рубина воскресили в мыслях образ красноглазого юноши. Мое сердце снова заныло, чувствуя острую боль от расставания. Я всей душой желала, чтобы он жил. Мне не избежать смерти в отличие от него.
Я опустила голову вниз, пыталась скрыть от братьев некстати выступившие слезы. Хотелось закричать. Но вместо этого я всего лишь сжала кулаки, подняла свой взгляд на принцев и улыбнулась. Теневой огонь внутри вновь напомнил о себе и тут же заиграл на пальцах. Я попыталась скрыть свое мимолетное удивление и усыпить магию до того, как Питер взял клинок с бриллиантами и подошел ко мне. Я собрала все свои силы, вновь нацепила искусственную улыбку и протянула ему правую ладонь, где белой линией красовался шрам.
– Да прольется последний раз кровь той, которую нарекли Дочерью Пустого. – голос Питера звучал, словно гром средь ясного неба, в этом зале, после чего лезвие коснулось моей руки.
Я не шевельнулась, ни разу не показала, как мне страшно и больно. Глядела на свою ладонь, где выступили первые капли крови, и как будто снова проживала прошлые дни рождения. Каждый раз меня заставляли смотреть, но сейчас магия Питера совсем не касалась разума. Я чувствовала боль в районе разреза и голодные взгляды принцев, направленные на меня.
Питер сжал мою ладонь в кулак и поднес к своему бокалу, куда упали алые капли. Его действия повторили Энтони и Келлан. Вильям лишь улыбнулся и припал своими губами к моей руке, смакуя кровь на вкус.
Все это время я молча стояла, не двигалась и смотрела на братьев. Все они были в предвкушении прихода Темного бога. Как только их бокалы опустели, Энтони подошел ко мне и аккуратно перевязал окровавленную ладонь. Я смотрела на него с удивлением, знала, что брат мог сорваться в любую секунду и просто убить меня. Ведь он сам Голод. И всегда пил кровь людей, а моя для него была дорогим деликатесом.
– Первая часть закончена, – тихо обратился он ко мне.
И я поняла, что час встречи с отцом настал…
Глава 24
«Тьма была началом Света, а Свет ее концом», – говорили последователи Светлой богини. Они верили, что Свет и Тьма неразлучны, как добро и зло. Так устроен был мир. В нем правил баланс, пока однажды его не нарушила Тьма.
Боги вели свою игру. Им было плевать на мир,