стали принимать более массовый характер.
Но усилились и преследования молодежи: начались допросы, расследования. Так, один из работников НКВД вызвал девушку Надю Чердаш и подверг ее мучительному допросу. Девушка растерялась и не знала как себя вести, но, однако, сведений о жизни христианской молодежи не дала. Все же в разговоре сотрудник НКВД, искусно лавируя, сумел добиться того, что Надя назвала всего только два имени: имя Юры Лысенко и Жени Комарова. Но, придя домой, стала усердно молиться Господу, чтобы Он исправил ее промах и защитил братьев.
На следующий день Юру неожиданно вызвали из дома сотрудники НКВД и, после всяческих усилий, принудили его привести их на молодежное общение. Юноша не мог устоять, и как-то механически, направился с ними туда, где было общение. Но, придя в тот район города, так заблудился, что с большим трудом они выбрались в известное место, где преследователи невольно оставили его. Оставшись один, он, хотя и был поздний час, решил опять поискать своих друзей. На сей раз, он нашел их совсем легко, но в такое время, когда все уже приготовились расходиться. Войдя, он рассказал, как он с НКВДэшниками заблудились и, выбившись из сил, еле нашли известную остановку.
* * *
Приближался Новый 1936 год. Юные друзья пожелали встретить его с особенным молитвенным усердием.
К тому времени в кругу молодежи стал частым посетителем молодой брат Юрий Петрович Чекмарев.
За свою преданность Господу, любовь к делу Божьему, одаренность в проповеди и святую строгую жизнь — молодежь очень скоро его полюбила, старцы-служители почитали его. К тому же, Юрий Петрович был сыном известного благословенного служителя в русском братстве баптистов — Петра Ивановича Чекмарева, проживавшего в то время в городе Фергане.
По инициативе Юрия Петровича была составлена программа новогодней молитвы и не только молодежь, но и многие другие охотно посещали вечера участия в молитвах.
Всем служением в новогоднюю неделю руководил Юрий Петрович. Некоторые из новичков, такие, как например, Наташа Кабаева, были в неописуемом восторге, видя, как молодежь по своей инициативе и доброй воле участвовала в служении. И это в истории братства было, действительно, чем-то новым.
Действие Духа Святого среди христианской молодежи было настолько ощутимо, что его безошибочно можно было назвать победоносным наступлением христианской весны.
Юрий Петрович к этому времени вообще переехал в город Ташкент на постоянное жительство и посвятил себя всецело служению Господу.
В результате частого общения с молодежью, в сердце у Наташи появилось какое-то новое чувство, какое она не испытывала еще никогда. С раннего детства она знала Библию, слышала многие проповеди, пела гимны и дома молилась с мамой — все это было совершенно обычным явлением. Наташа верила в Бога, имела страх Божий, но одновременно не прочь была заглянуть в мирские увеселения и чувствовала, как они все сильней завлекали ее, хотя она жила в христианской семье, боролась с собой. Но после знакомства с христианской молодежью, она обнаружила в душе беспокойство; а Слово Божье, касаясь ее сердца, стало казаться для нее совершенно новым. На ее глазах раскаивались девушки и юноши, и она была свидетельницей тех перемен, которые происходили с ними. Видя на их лицах радость и духовное сияние, ее душу все более и более охватывало неизведанное томление. Наступили такие минуты, когда она вот-вот готова была покаяться; но нужен был какой-то толчок, какое-то усилие извне, чтобы вывести из оцепенения томящее состояние ее сердца. Понять этого никто не мог, а у самой не было сил к решению. Окружающие видели ее веселое лицо, постоянно живое и деятельное общение со всеми, и никто не думал, что она переживает кризис мук духовного рождения. Некоторые, может быть, и думали, но видя ее участие в декламациях, в пении и тесную дружбу с молодежью, просто не решались сказать ей о необходимости покаяния. Другие же, считая ее уже своею, стеснялись огорчить призывом к покаянию, а это плохо. Если бы Господь открыл служителям и членам церкви, родителям и самой христианской молодежи: как много таких девиц и юношей, которые по внешнему виду, не отличаясь в поведении от обращенной молодежи, а оставаясь в муках рождения, к сожалению, вдруг резко меняли свое отношение к Церкви и уходили в мир, а секрет один: никто не нанял их в виноградник Божий (Матф.20:7). Не будут ли они страшными обвинителями в день суда Божия для тех, кто подобно священнику и левиту, прошли мимо жертвы, израненной грехом, не оказавшись добрым самарянином для погибающего грешника! Еще хуже, когда мы, загораясь неразумной ревностью, побуждаем к вступлению в церковь, к принятию крещения наших сыновей и дочерей, и близких друзей, не убедившись в их покаянии и рождении свыше, и многих, тем самым, делаем духовными уродами, лишенными Царствия Небесного и вечного спасения. В лучшем случае, очень редкие из них, уже к закату дней обнаруживают эту страшную ошибку и, раскаиваясь, рождаются духовно, а другие умирают членами общины, крещенными, но никогда не испытавшими радости спасения, т. к. они не были наставлены на начатках учения Господня, не были обращены и рождены свыше.
Но слава Богу, с Наташей не получилось так. Светлый праздник Воскресения Христова — Пасха, весною 1936 года, — был в ее жизни тем драгоценным днем, когда она победила в себе муки духовного оцепенения. С раннего утра окружающая природа и утреннее пасхальное собрание дышали благословенной радостью. Собрание было переполнено. Казалось: каждый пропетый гимн, каждое рассказанное стихотворение, произнесенная проповедь — дышали небесной прелестью и будили сердце к новой воскресной жизни. Слезы умиления сверкали на многих глазах, изумрудными каплями катились они и из глаз Наташи. Последняя проповедь Юрия Петровича Чекмарева своим призывом завершила чашу благословения тем, что во время ее, началось громкое раскаяние.
Сердце Наташи напряглось до крайнего предела, какая-то сила подхватила ее и подняла.
— Наташенька! Когда же ты отдашь свое сердце Иисусу, когда могильная плита рухнет, и радость воскресения озарит душу? Пришло и твое время. Покайся!
Открыв залитые слезами глаза, она увидела перед собою ласковое лицо Дины, приехавшей недавно из Ленинграда; затем новый поток слез затуманил все перед нею: духовному взору представился Сам воскресший Христос, и уже как будто не Дина, а именно Он, Сам лично обращался к ней: «Наташенька, когда же ты..?» Ноги подкосились, в голове что-то дрогнуло и прорвалось с криком:
— Господи! Спаситель мой, прости меня — грешницу, я… — и все утонуло в потоке раскаяния. Рыдания потрясали душу, а тихий, необъяснимый покой стал тут же овладевать всем существом Наташи. Она не почувствовала, когда