словно пыталась понять, откуда он черпал информацию о Теневых мирах:
– А, стожар! Ясно!.. Ну да, в глубинах солнца нет. Но сейчас мы почти на поверхности и можем пользоваться отражениями солнца из Верхнего мира. Как бы смотрим на него из-под воды. Только там сейчас рассвет, а здесь, значит, будет закат. – Она кивнула на небо.
Солнце, медленно скрывавшееся в водах озера, походило на театральную декорацию, которую двигают на канатах рабочие сцены. Сивояра отыскала на берегу место, показавшееся ей безопасным, и первой, подавая пример, опустилась на песок. Уставший Тит плюхнулся на свой чемодан и мгновенно уснул. У Задоры и Ниськи тоже слипались глаза, но у Задоры ещё хватило сил накрыть сестру свитером из рюкзачка.
– Спи давай, мелкая, не ворочайся! А то по башке дам! – предупредила она.
Сивояра хрипло рассмеялась.
– Девочка, ты начинаешь меня радовать! У тебя есть чувство ответственности и ты не сюсюкаешь! – сказа- ла она.
– Угу. Принято! – подтвердила Задора и, рухнув на Ниську, которую можно было использовать вместо подушки, мгновенно уснула.
Бронедевица Рогнеда, которую заправили дровами ещё на поверхности, села в центре, раздавая всем тепло. Неугомонный Филат отыскал у себя в кармане мелок и стал что-то рисовать у Рогнеды на спине.
– В последние годы всё усложнилось! – пожаловалась Сивояра. – Раньше в Верхних мирах было тихо и спокойно. Внизу будто что-то взбесилось. Настолько жуткие твари поднимаются, что по змеям просто по-доброму скучаешь. Чувство такое, что кто-то перекачивает в Нижние миры магию из главного мира. Кто? Зачем? Почему?
Сама Сивояра явно не придала значения своим словам, но Бермята с Настасьей быстро переглянулись. Филат убрал мелок и отряхнул пальцы. На спине у Рогнеды было изображено сердечко, пронзённое стрелой. Внутри сердечка была схематично нарисованная физиономия с очень узнаваемыми бровями и имя ФИЛАТ.
– Что это? – спросила Ева.
Стожар смущённо хмыкнул:
– Да сам не знаю. Задумался и водил мелком… А потом я, кажется, представил, что это ты!
– Чего я?
– Ну, что это твоя спина! И ты сделала татуировку с моим именем… Будто бы ты моя собственность. Ну как всякие вещи подписывают. Всё-всё, я стираю! Не надо злиться!
Филат торопливо зачерпнул из озера воды и хотел стереть, однако у него ничего не вышло. Мел и спина всё же были настоящими, а вода – из Теневых миров. Она мгновенно превращалась в пар. Когда же Ева, помогая Филату, хотела стереть сердечко рукавом, Рогнеда резко повернулась к ней, предостерегающе качнула железным пальцем, и в динамике у неё что-то грозно загудело. Заинтересовавшись, что так разозлило Рогнеду, Сивояра тоже посмотрела на сердечко.
– Не надо! Она будет защищать!.. Теперь бесполезно, – сказала она, покачав головой.
– Бесполезно что?
– Пытаться стереть. Филата она подпустит и всё ему разрешит, а тебя – нет. Големы управляются словесной магией. Конечно, главная бумажка с текстом у них в голове, но и на спине сработает. Филат дал Рогнеде команду. Да ещё какую!
Ева сердито поднялась и отправилась бродить вдоль озера. Завёл себе Филат поклонницу, которая теперь будет ходить за ним, как Грун за Фазанолем. И на спине у неё будет нелепейшее сердечко с его именем. Ну ей-то что за дело? Плевать! Ева сделала всего-то пару десятков шагов, но внезапно поняла, что не знает, где остальные. Стала вертеть головой. Озеро. Насыпь. Камыш. Всё как будто прежнее – но где Филат, Настасья, Рогнеда? Несколько раз окликнула их. Метнулась в одну сторону, в другую. Заблудиться было невозможно, но она заблудилась. И где?! В Теневых мирах!
Страх пока не охватил её полностью, а только ещё спускался вниз, ноги стали ватными, и вот рядом возникла Сивояра. Соткалась буквально из пустоты.
– Буду ругаться! Здесь лучше одной не ходить! – предупредила она, позванивая браслетами на тонких запястьях. – Лишний метр в сторону – и всё. Давай я похожу с тобой вместе. Ты мне интересна. Ты ведь не маг?
– Нет, – сказала Ева, всё ещё ощущая дрожь в пальцах. – Мой дар – умение общаться с магическими существами, и они дают мне рыжьё. Коты намурлыкивают, и всё такое.
Сивояра поморщилась, причём поморщилась как-то только кожей у носа, которая собралась у неё в гармошку.
– Не люблю слова «дар»! Оно подразумевает, что можно быть с даром, а можно быть бездарным. Типа, что с меня взять, если я бездарный? На самом деле дар – это любовь хоть к чему-нибудь, кроме себя. Стартовый интерес, который не исчезает при первых сложностях и сохраняется годами. Сила постоянной радости и постоянного интереса. Полюби что-то, будь этому верна – и самая жалкая неволшебная козявка откроет тебе все тайны мироздания и нажужжит кучу рыжья. Причём нажужжит добровольно. Не потребуется отрывать козявке крылья, как это делает Фазаноль. – Говоря это, Сивояра внимательно вглядывалась в Еву, и то, что она в ней видела, ей явно не нравилось. Тяжёлые серьги в её ушах покачивались, браслеты позванивали. – Сейчас буду злиться и выводить тебя на чистую воду! – сказала Сивояра.
Ева уже второй раз поймала Сивояру на суфлировании. Собираясь что-то делать, экстравагантная волшебница всегда произносила это вслух: «Буду ругаться!», «Буду злиться!», «Буду стирать всех в порошок!». Что означают эти фразы, как не суфлирование?
– Да, – сказала Ева.
– Не «да», а «так точно, умнейшая и прекраснейшая!». В ближайшее время ты совершишь большую глупость. Вроде той, которую ты сделала сейчас, когда из-за этого парня кинулась бегать вдоль озера.
Еву бросило в краску. Ложь!
– КТО?! Я?! – вскипела Ева.
– Перестань! Ты любишь совершать резкие непродуманные движения и потом терпеть из-за них скорби! – оборвала её волшебница. – Ещё я вижу у тебя способность к плетению словес! Ты уже открыла для себя пишмагер?
– Да, – призналась Ева.
– С пишмагером осторожнее! Не злоупотрябляй! Это, конечно, волшебство, но волшебство мелкое, поверхностное! Гномики с ядовитыми булавками, мышки с цианистым калием в зубах и прочий подобный бред. Ты способна на большее. Ты можешь творить миры, примерно как я!.. – Сивояра, обернувшись, провела рукой по воздуху, не без гордости показывая на озеро, на белеющий в отдалении дом, на потемневшее небо. – Что здесь было до меня? Хаос Верхних миров. Обрывки воспоминаний, клочки отыгранных эмоций, тени предметов, которых в главном мире уже нет. А я придала всему этому форму и смысл!.. И ещё: не удивляйся, если однажды два твоих таланта встретятся и сольются в один!
– Как это? – спросила Ева с жадным любопытством.
– У тебя два таланта, два крыла. Первое – пишмагер, второе – звери. Вернее, наоборот. Первое – звери, второе – пишмагер. Но ведь и крылья птиц нередко сталкиваются